Глава 104. Метка души
Мо Юань, Ухуань и Фэн Цзюнь были одной и той же душой. Независимо от того, какую форму они принимали, все они были его возлюбленными.
Поначалу Сун Цинши немного волновался. Он хотел спросить Ухуаня, что тот думает о его прошлых воплощениях и нынешней жизни, но в итоге оказалось, что он написал: «Я согласен». Он обнаружил, что это был еще один фиксированный сюжетный момент в памяти мастера меча Мо Юаня. Отказаться было невозможно. Подумав немного, он решил действовать в соответствии с чувствами в своем сердце.
Он был готов.
Неважно, в каком мире, неважно, в каком месте, неважно, какое обличье он примет, он был готов стать даосским спутником Ухуаня.
Они вернулись в Долину Цветущих Персиков. Сун Цинши разжег печь для изготовления пилюль и сделал семь пилюль Сюаньтянь Таймин. Ухуань принимал по одной пилюле в день, чтобы медленно вывести яд магнолии Делавайи. Однако они не знали, в какой момент яд будет удален полностью и зрение восстановится. Опасаясь, что он не сможет вынести воздействия слишком яркого света, Сун Цинши обернул его глаза несколькими слоями марли и сказал ему, чтобы он не слишком торопился, когда ему впервые удастся что-то увидеть. Он должен подождать, пока его глаза адаптируются, а затем медленно снять повязку.
В тот вечер Ухуань упражнялся в фехтовании, как вдруг у него на мгновение закружилась голова. Он осознал, что в воздухе рассеяно множество прекрасных, разрозненных теней. Протянув руку, он схватил мягкую и нежную тень, осторожно потрогал ее и понюхал. Наконец, он убедился, что это лепесток цветка персика, один из многих, которые сопровождали его каждый день.
Цинши как-то сказал, что персиковые цветы в Долине Цветущих Персиков особенные. Они все красные.
Значит, этот красивый цвет – красный?
Ухуань долго стоял на месте. Приспособившись к свету, он медленно снял повязку с глаз. Он увидел великолепные цветы персика, сочную зеленую траву, росу на листьях, птиц, поющих в лесу... Один за другим он сопоставлял великолепные цвета со словарем в книге, медленно различая красный, зеленый, черный, синий...
Это был не сон... Потому что во сне слепого нет никаких образов.
Ухуань протер глаза и посмотрел на лепесток цветка персика в своей руке. В его сердце постепенно распространялся экстаз. Ему очень хотелось найти кого-нибудь, с кем можно было бы разделить это небывалое счастье. Он хотел описать, как прекрасен цвет цветущих персиков, что перья воробьев не чисто серые, а состоят из множества коричневых и черных пятнышек, а кроны деревьев в горах делятся на множество градаций, они были прекрасны, но он не знал, стоит ли их все называть зелеными?
Но самый важный вопрос – где Сун Цинши? Он снова готовит таблетки?
Ухуань прикинул время и убрал меч. Он поспешил в алхимическую мастерскую, но внутри никого не было и печь давно остыла. Он быстро выпустил ментальный зонд и отправил его на поиски. Наконец он нашел молодого человека в саду лекарственных трав у ручья. Босоногий юноша в старом белом халате сидел на траве, сосредоточенно обрабатываю Грозовую Лозу. Он обрывал длинные тонкие лозы, скатывал в клубки и складывал в корзину.
Его культивация проходила гладко и на протяжении многих лет он получал хорошую пищу, поэтому тело Сун Цинши вернулось к своему первоначальному виду. Поскольку в Долине Цветущих Персиков не было посторонних, а глаза Ухуаня не могли видеть, он почти не прилагал усилий, чтобы выглядеть презентабельно. Каждый день он одевался небрежно и позволял своим мягким длинным волосам просто рассыпаться по спине, изредка перевязывая их куском бечевки. Каждый день он одевался так, как ему было удобно.
Ухуань стоял позади и молча наблюдал за ним.
После того как Сун Цинши закончил с последним пучком виноградных лоз, он наконец почувствовал позади себя обжигающий взгляд. Он обернулся и встретился взглядом с пылкими глазами феникса. Это выглядело так, словно гениальный художник добавил последний штрих к идеальной картине, позволяя прекрасному фениксу ожить. Он действительно обладал очарованием и индивидуальностью, освещая собой окружающий пейзаж.
Сердце Сун Цинши учащенно забилось. Затем он понял, что Ухуань раньше времени восстановил зрение. Он был в восторге и хотел подойти к нему и поздравить, однако обнаружил, что Ухуань смотрит на него странным взглядом. Он подумал, что это потому, что он был одет неподобающим образом, и его поведение было слишком странным. Он поспешно подхватил корзину и собирался улизнуть, чтобы переодеться.
Но когда он проходил мимо Ухуаня, его схватили за руку и потащили в объятия...
Не смея поверить в это, Ухуань смотрел в эти глаза, такие яркие, что можно было видеть до самого дна. Разве его юноша не должен быть уродливым? Как он мог быть таким красивым? Его образ заполнил сердце, заставляя его зудеть. Как в мире может быть что-то настолько прекрасное? Это же не галлюцинации после приема лекарства, верно?
Ухуань настороженно опустил голову и трепетно коснулся светлой, тонкой и гладкой кожи, подтверждая это прикосновением. Затем он наклонился к шее Цинши, осторожно вдыхая аромат лекарственных трав на его теле, подтверждая это обонянием. Он умело приподнял его и проверил его вес, подтверждая на ощупь. После этого он тщательно и многократно осмотрел Сун Цинши с головы до ног, проверяя каждое место.
От всех этих манипуляций верхний халат Сун Цинши случайно сполз. Под ним не было ничего, кроме нижней одежды из ледяного шелка, которую он надевал для сна. Его халат удерживал лишь небрежно завязанный пояс, а учитывая текстуру ледяного шелка... казалось, что к нему прикасаются напрямую, без одежды. Как он мог терпеть, когда тот, кто ему нравился, прикасался к нему то так, то эдак? Его тело очень быстро отреагировало на все прикосновения. У него не было возможности вырваться, и он также не мог остановить эти блуждающие руки. Единственное, что он мог сделать, это встать на цыпочки, обхватить Ухуаня за шею и промычать «вуву...» на ухо, прося его закончить.
– Прости, – Ухуань наконец понял, что сделал что-то глупое, и быстро отпустил его. Он объяснил, – Я не ожидал, что ты так выглядишь. Я просто хотел убедиться...
Обычно он воспринимал окружающий мир на ощупь. Когда наступало время сна, ему нравилось трогать Сун Цинши то тут, то там, это вошло в привычку. Однако в этот раз, похоже, он переборщил.
Сун Цинши покачал головой, показывая, что это не имеет значения. Во-первых, он не был должным образом одет. Легкая и тонкая одежда из шелка плотно прилегала к телу, слабо подчеркивая каждый контур его тела. Его пояс тоже вот-вот должен был развязаться. Это было очень неприлично... Теперь, когда Ухуань отпустил его, он хотел воспользоваться случаем, чтобы развязать пояс и снова туго завязать его.
Они вдвоем оставались вместе день за днем на протяжении стольких лет. С Ухуанем он не стеснялся таких вещей, так как уже привык.
На этот раз, когда Сун Цинши просто ослабил пояс, Ухуань понял, что что-то не так. Глядя на то, что скрывалось под расстегнутым халатом, сначала он подумал, что значит для мужчины такая реакция на прикосновение. Затем он подумал, что значит для мужчины раздеться перед своим будущим даосским спутником...
Ухуань мгновенно все понял. В волнении он схватил запястье юноши и спросил:
– Цинши, ты... ты хочешь меня?
Сун Цинши: «????»
– Я так счастлив! – Ухуань с восторгом поцеловал губы Сун Цинши. Долгое время он наслаждался ощущением этих мягких губ. В его глазах снова появилось сияние голодного зверя, огонь желания нестерпимо пылал во всем теле. Убедившись, что Сун Цинши не оказывает сильного сопротивления, он предположил, что получил его разрешение. Он подхватил его за талию и усадил на куст рядом с ними. Используя все известные ему приемы, он прислуживал ему.
Неважно, когда и где, если ваш даосский спутник хочет этого, хороший человек никогда не откажет. Он будет усердно работать, чтобы служить ему, чтобы тот мог наслаждаться в полной мере.
Сун Цинши был ошеломлен в течение долгого времени. Когда он наконец пришел в себя, то обнаружил, что недоразумение уже произошло. Кроме того, все уже шло полным ходом. Он не знал, как объяснить, и ему тоже было очень хорошо. Так что лучше извлечь из этой ошибки максимум пользы...
В процессе он обнаружил, что быть немым в этом аспекте тоже довольно хлопотно. Неважно, какие трюки Ухуань хотел с ним сыграть, как долго он хотел играть и где он хотел играть, Сун Цинши оставалось только терпеть. С ним играли до такой степени, что у него закружилась голова. Кроме как плакать или тихонько стонать, он не мог говорить. Он не мог отказаться, не мог выразить свое мнение. Он мог только покорно сотрудничать и играть, как вздумается Ухуаню... Поскольку он был слишком хорошо воспитан и слишком послушен, трагедия «поедания» разыгралась в полную силу.
Есть такой вид неудовлетворенности, известный как «Ухуань думает, что я не удовлетворен».
Сун Цинши был наполнен почти до отказа.
……
После этого они стали даосскими спутниками.
Их знак даосского спутника был в виде пятилепесткового цветка персика. Он был нанесен на их руки – на руку, которая держала меч, и на руку, которая занималась алхимией. Это было очевидно с первого взгляда.
Легенда гласила, что если даосская пара продолжит свои предопределенные отношения в следующей жизни, снова став даосскими спутниками, знак появится снова, показывая их связь из прошлой и настоящей жизни. Чем глубже связь, тем ярче цвет. Успешных примеров было очень мало, только один или два когда-либо зарегистрированных случая.
– Я хочу удержать твою душу рядом со мной, – Ухуань был особенно сумасшедшим в ночь после того, как они получили свой даосский парный знак. Он снова и снова целовал цветок персика на тыльной стороне руки Сун Цинши, нежно делясь тоской в своем сердце, – Цинши, не влюбляйся больше ни в кого. Не будь добрым ни к кому другому. В этой жизни, и в следующей, и в следующей – только я...