Сун Цинши дал неправильный ответ на проблему. Он спас не того человека, направил свою нежность не на того человека.

Бай Цзыхао был правильным ответом, а он был неправильным ответом.

Как Сун Цинши относился к ошибкам?

Ошибки Великого Магистра он серьезно исправлял...

Когда он ошибся в выборе друзей, он безжалостно отказался от них...

Ошибку Сердца Дао он решительно уничтожил...

Теперь он стал ошибкой...

Юэ Ухуань схватился за голову, его зубы стучали. Он издал ужасающий и отчаянный звук, не в силах дальше размышлять.

Он медленно свернулся калачиком в темноте, неконтролируемо дрожа. Он в отчаянии схватился за руки, расцарапав их в кровавое месиво.  Он хотел содрать всю кожу на своих руках. Ему не нужны были эти прекрасные руки, приспособленные для служения мужчинам. Ему не нужно было его тело, не нужно было его лицо, не нужны были его волосы, не нужны были его глаза. Уничтожить все...

Юэ Ухуань был злобным безумцем. Его тело было нечистым. Его сердце не было добрым. Он не мог быть чистым и милым главным героем-шу, которого все жалели.

Поэтому он был ошибкой. Он был недостоин спасения.

– Цинши, не отказывайся от меня...

***

Когда Ань Лун прибыл в Долину Короля Медицины, было уже раннее утро. Он обнаружил, что магический барьер разрушен, а массив Ядовитого Тумана принудительно закрыт. На всех в Долине Короля Медицины было наложено заклинание сна. Они заснули повсюду, в полном беспорядке.

Долина Короля Медицины превратилась в сокровищницу, двери которой были открыты для воров.

К счастью, новость не успела распространиться далеко, и пришло не так много людей.

Ань Лун выпустил достаточно Гу, чтобы затмить небо и покрыть землю. Они тут же проглотили живьем двух демонических культиваторов. Остальные в испуге разбежались. Осмотревшись, он определил местоположение Юэ Ухуаня и нахмурил брови – ощущение неправильности усилилось. Скрывая свою ауру, он направился к нему. Его взору предстали горящие руины, в тени которых свернулся калачиком Юэ Ухуань. К нему бесшумно приближался вор на уровне Построения Фундамента со скимитаром в руке, явно пользуясь его невниманием, чтобы убить его и разграбить это место...

Он поднял скимитар и с безграничным убийственным намерением ударил его по шее.

Юэ Ухуань не оказал никакого сопротивления.

Ань Лун подобрал случайный камень и швырнул его, мгновенно пробив голову вора, а затем подошел к нему, чтобы посмотреть, что задумал этот безумец. Однако, увидев перед собой человека, он был ошеломлен...

За ночь черные волосы Юэ Ухуаня стали белыми. Его лицо и тело покрывали кровавые раны. Все его ногти потрескались от царапин, а в щелях была кровь. Его несравненная красота полностью исчезла, но он не чувствовал агонии. Он все еще царапал кожу на руках, разрывая плоть, словно хотел полностью уничтожить себя. Только потрепанная, практически разбитая карта жизни в его руках береглась с особой тщательностью.

Ань Лун больше не мог этого выносить. Он схватил его за руку, пытаясь остановить это ужасающее членовредительство. Однако слуховые галлюцинации в его сознании вновь появились, с трудом издавая слабый голос, пытаясь пробудить его желание убивать.

«Убей его, убей его...»

«Убей его, убей его...»

«Он отнял у тебя человека, который тебе нравится...»

«Это он заставил тебя упасть в пропасть...»

«…»

Ань Лун схватил Юэ Ухуаня за воротник, вытащил его из тени и бросил на солнечный свет.

– Встань! Глядя на тебя, я потерял всякий интерес убивать тебя!

Охраняя карту жизни, Юэ Ухуань без сопротивления упал на землю. Даже в присутствии чудовищного убийственного намерения, когда рядом с ним находился ненавистный враг, он не мог ни слышать, ни видеть его.

Теперь этот человек был для него пустым местом.

Хотя Ань Лун глубоко ненавидел Юэ Ухуаня, он все же должен был признать, что тот был красавцем, способным потрясти мир и вызвать безнадежную зависть. Он обладал несравненными талантами и был хорошим противником. Теперь, когда он увидел, что Юэ Ухуань полностью разрушает себя, ненависть в его сердце почему-то рассеялась, сменившись пустотой и одиночеством. Он чувствовал себя немного растерянным.

Он попытался привести Юэ Ухуаня в чувство.

– Ты знаешь, что Цинши исчез?

Глаза Юэ Ухуаня слегка дрогнули. Ань Лун заметил это изменение и продолжил провоцировать его:

– Я видел, как его уносило странное пространство. Ты знаешь, что это было?

Он продолжал спрашивать несколько раз. Наконец Юэ Ухуань слабо произнес:

– Потому что я не главный герой-шу.

– Главный герой чего? – Ань Лун не мог понять ни начала, ни конца этой истории. Он спрашивал еще несколько раз, но Юэ Ухуань отказался отвечать. Он пытался рассказать ему, что случилось в тайном нижнем царстве, включая то, как Сун Цинши пришел убить его, как он серьезно ранил Сун Цинши, и как Сун Цинши хотел взровать свою Зарождающуюся Душу. Он даже пустил в ход множество ядовитых слов, пытаясь спровоцировать гнев Ухуаня, чтобы вывести его из себя этой обычной яркой улыбкой, этой холодной иронией и соответствующей насмешкой, даже заставить напасть на него.

Но Юэ Ухуань этого не сделал. Он ничем не отличался от трупа, если не считать дыхания.

– Ты уже достаточно сошел с ума?! – у Ань Луна кончилось терпение, и он окончательно разозлился. Он поднял Юэ Ухуаня и хотел нанести пару ударов, чтобы тот очнулся. Но, глядя на раны по всему его телу, он не знал, куда ударить. Наконец, он сдулся и усмехнулся, – Цинши так не везет. Когда он заводил друзей, это были не нормальные люди. Когда он влюбился, это был не нормальный человек. Он столько вложил в тебя, а умер ни за что...

Юэ Ухуань крепко сжал карту жизни и ничего не сказал. В царстве бессмертных повреждение карты жизни означало смерть.

– Сердце Дао Пути Бессердечных Цинши вот-вот должно было разорваться, моя демоническая природа вышла из-под контроля. Если бы он не убил меня, ты бы точно умер от моей руки, – Ань Луну не хотелось объяснять слуховые галлюцинации в своем сознании, и он не хотел скрывать злобу в своем сердце, зло, которое он совершил. Они с Сун Цинши знали друг друга много лет, он немного понимал его мысли и сделал вывод, – Он не был уверен, что сможет убить меня, поэтому не осмелился сказать тебе. Он перенес битву подальше от Долины Короля Медицины... Не хотел умирать у тебя на глазах, боясь, что ты увидишь, и это спровоцирует твое состояние. Ха, он не мог вынести, что причинит тебе боль даже в смерти...

– Последнее, что он сказал мне перед тем, как исчезнуть, – не убивать тебя...

– Юэ Ухуань! Встань!

– Я убил Цинши! Приди и отомсти за него!

– Где твой яд? Где твой меч? Где твоя Лоза Кровавого Короля? Ну же!

Услышав слова «Лоза Кровавого Короля», Юэ Ухуань, наконец, отреагировал:

– Удача...

Ань Лун был в растерянности:

– Какая удача?

Юэ Ухуань больше ничего не сказал. Спустя некоторое время он медленно встал, оттолкнул Ань Луна и, спотыкаясь, потащил свое умирающее ветхое тело с пятнами крови прочь из Долины Короля Медицины.

Цинши однажды сказал: «В трудную минуту удача придет».

Он шел в страну удачи...

Ань Лун проверил его физическое состояние и понял, что долго он не проживет, поэтому не пытался его остановить. В разочаровании он сидел, ссутулившись, под разрушенной стеной и смотрел на сумрачное небо. Он достал кувшин с вином из пространственного мешка, яростно пил и смеялся над собой.

– В конце концов, что все это было?

Голос в его голове становился все слабее и слабее. С жужжащим шумом он все еще бесконечно болтал:

«Не отпускай его!»

«Убей его быстро! Убей его, убей его!»

«Отпустить его будет невыгодно для тебя!»

Ань Лун тихо сказал:

– Цинши сказал, я пожалею, если убью его.

Голос в его голове быстро опроверг:

«Он лгал тебе!»

«Вы двое непримиримы! Вы будете сражаться друг с другом до последнего вздоха!»

«Поторопись и убей его! Убей его! Убей его!»

 – Дважды! Дважды я убивал Цинши! – Ань Лун безжалостно разбил горшок с вином и поддержал рукой свой больной лоб. Со зловещей улыбкой он сказал, – Он не любил меня, но никогда не обманывал мои чувства. Он скорее умрет, чем солжет мне! Это ты лжец! Так что просто заткнись!

Голос в его голове резко оборвался.

…

Неугасимая Вершина, бушующее инферно, способное сжечь самую душу человека, настолько горячее, что к нему трудно было приблизиться даже на полшага.

Это место смерти было его единственным счастливым местом.

В небе сверкали молнии и в небе, словно рыча, раздался гром. Полил проливной дождь. Свирепые порывы ветра неистово вырывались из земли и валили гигантские деревья. Казалось, все отчаянно пыталось помешать его действиям.

В мире было так много совпадений.

Юэ Ухуань не мог не улыбнуться. Без малейших колебаний он снова прыгнул с Неугасимой Вершины, прыгнул в безвыходное положение смерти. Подул тот же странный ветер, желая сдуть его в расщелину сбоку, но на этот раз он решил отказаться от этой спасительной случайности...

Наконец, он упал в море пламени.

Кожа, волосы, плоть, кровь и кости... вся грязь и порок сгорели, его слабые смертные меридианы были уничтожены. Он с готовностью терпел сильнейшую боль, словно пребывал в самой счастливой чистой земле. Родовой знак феникса на его спине затронула эта радость, и он наконец расправил крылья, освобождая свою душу из заточения тела и сливаясь с бушующим огнем.

Нирвана Феникса, навстречу смерти и возрождению.

Самое безупречное пламя в мире воссоединилось в самое совершенное тело, самую великолепную красоту на небе и земле. Он шаг за шагом выходил из пепла, благородный и могущественный, превыше всякой скверны. Лишь кроваво-красная родинка-капля в уголке его глаза упорно оставалась на месте, добавляя немного цвета желания к этой святости, словно бог, запятнанный темной аурой от падения в бездну.