Он отзывчив и сразу же переходит на лёгкий галоп.

Моя боль проходит, и я улыбаюсь впервые за последние часы. Я вдыхаю прохладный воздух, который касается моего лица, и позволяю своим лёгким расширяться и втягиваться, вбирая его глубоко в своё тело. Конь, которого я решила на сегодня назвать Сильвер, становится всё быстрее и быстрее. Переходя с галопа на рысь. Мы летим по загону, и я чувствую радостное возбуждение. Как будто ничто в мире не могло тронуть меня.

Теперь я знаю, почему эти люди так сильно полагаются на свои байки.

Такую свободу трудно найти где-либо ещё.

Когда я добираюсь до конца загона, я оглядываюсь назад. Дом — не более, чем крошечное пятнышко вдалеке. Моё сердце бешено колотится, моё тело дрожит, и я не хочу разворачиваться и возвращаться назад. Я оглядываюсь по сторонам. Скарлетт сказала мне, что через её владения проходят сотни конных троп. Она позаботилась об этом. Поэтому я спрыгиваю с Сильвера и открываю ворота, выходя туда, где земля становится бесконечной.

Ничто не огорожено забором.

Я забираюсь обратно, и мы едем по ближайшей тропинке к загону. Сначала он просто пробирается сквозь несколько густых деревьев, но постепенно местность становится немного гуще. Дует мягкий ветер, и вид открывается невероятный. Вдалеке, над деревьями, я вижу горы. Роскошные горы. Я несколько раз закрываю глаза, осторожно и глубоко вдыхая. Медленно моё тело расслабляется, и я впервые снова могу думать.

Сильвер встаёт на дыбы.

Это возникает из ниоткуда, как вспышка молнии. Я наклоняюсь вперёд, когда его ноги снова касаются земли, но он тут же вскакивает обратно. Затем он начинает пятиться назад, фыркать, подпрыгивать из стороны в сторону. Я держусь, и мои глаза бегают по сторонам. Он чего-то боится.

— Эй, парень, — говорю я ему, пытаясь успокоить.

Он мотает головой из стороны в сторону, и краем глаза я вижу, как пушистый зверёк выскакивает из кустов и перебегает дорожку. Я не вижу, что это такое, оно движется так быстро, но этого достаточно, чтобы привести Сильвера в бешенство. Он пятится быстрее, и я натягиваю поводья, разворачивая его и решая увести его оттуда к чёртовой матери. Он явно не привык к тропам. Я начинаю пытаться вывести его, когда он снова встаёт на дыбы, на этот раз так сильно, что я отлетаю назад.

Я приземляюсь на землю, плашмя на спину, крича от боли, когда моё и без того чувствительное тело ударяется о землю. Сильвер стрелой исчезает за деревьями, прежде, чем я успеваю что-либо сделать, чтобы остановить его. Я кричу, но это бесполезно, он же конь. Вряд ли он остановится. Я пытаюсь приподняться, но моё тело корчится в агонии. Я запыхаюсь и не могу дышать. Я не знаю, сломано ли что-нибудь и смогу ли я вообще ходить.

Я начинаю плакать, страх и паника смешиваются в моём теле и вырываются наружу. Я лежу так некоторое время, плачу, отчаянно пытаясь заставить всё это исчезнуть. А потом я беру себя в руки. Я должна попытаться встать, и мне нужно выйти на открытое место, потому что, если я останусь здесь, солнце сядет, и я застряну. Ужас, который я испытала бы, оказавшись здесь одна ночью, не имея возможности ничего слышать, стал бы для меня концом.

Я уверена в этом.

Я перекатываюсь на бок, пытаясь приподняться, но боль в рёбрах невыносима. Я причинила им изрядный вред, когда меня похитил Трей, так что они уже чувствительны. И моя лодыжка пульсирует, что заставляет меня думать, что я её подвернула. Тем не менее, я стискиваю зубы и поднимаюсь в положение стоя, вскрикивая, когда надавливаю на ногу. Да, определённо вывихнута. Я смотрю вниз, и она уже набухает.

Нехорошо.

Интересно, как далеко я на самом деле зашла по этому пути? Я думаю, что это было намного дальше, чем я предполагала. Я не вижу выхода из-за деревьев, я не вижу загонов Скарлетт. Моё сердце бешено колотится, и я делаю один мучительный шаг за другим, подпрыгивая так сильно, как только могу, хотя каждый раз, когда я это делаю, мои рёбра протестующе ноют.

Такими темпами мне потребуется далеко за полночь, чтобы вернуться домой. Я могу только надеяться, что кто-нибудь заметит моё отсутствие. Мейсон знает, что я здесь, и наверняка предупредит кого-нибудь, если я не вернусь через несколько часов. Я надеюсь, с Сильвером всё в порядке. Побежит ли он домой? Будет ли он ждать дальше на тропе? Я очень, очень надеюсь, что он не пойдет в противоположном направлении и не заблудится или, что ещё хуже, не получит травму.

Я бы никогда себе этого не простила.

И мне действительно сейчас больше ничего этого не нужно.

Чувства вины.

Стыда.

Я продолжаю идти, и с каждым шагом солнце медленно начинает опускаться за горы, с каждой секундой становится немного темнее. Если я смогу, по крайней мере, выбраться с этой тропы и вернуться в загон, по крайней мере, я буду знать, что буду в безопасности. Здесь, за заборами, защищающими загон, может случиться всё, что угодно.

И когда зайдёт солнце, я не услышу, как кто-то зовёт меня.

Я не хочу их слышать.

И я не смогу их увидеть.

У меня отнимут две самые важные вещи.

Я должна выбраться отсюда.

Быстро.