ГЛАВА 5

ДЖЕК

— Ты был сосредоточен только на этом? — спрашивает Себастьян, падая обратно на диван. — У нас есть ребенок. — Он смотрит на переноску Ками, его лицо непроницаемо.

— Да, — соглашается Сай. — У нас есть ребенок, и наша соседка чертовски сексуальна. — Он тычет в меня пальцем. — И он знал, но не сказал мне. Какого черта, чувак?

Мои щеки горят.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Мне было интересно, почему ты всегда поправляешь волосы, прежде чем пройти мимо нее в вестибюле. Я никогда по-настоящему не смотрел на нее раньше. Теперь все это имеет смысл.

Ками зевает в моих объятиях, ее глаза полузакрыты. Она только что проснулась после дневного сна, но, похоже, уже готова снова заснуть. Может быть, она недостаточно долго спала? Я колеблюсь, затем пересекаю комнату и кладу ее обратно в переноску.

В любом случае, у нас нет никаких игрушек, с которыми она могла бы поиграть. С таким же успехом она может проспать остаток этого дерьмового дня. Я усаживаю ее в автокресло, и она поворачивается, прижимаясь пухлой щекой к обивке, устраиваясь поудобнее.

Себастьян потирает виски.

— Не могу поверить, что Аниша сделала это, — бормочет он.

Сай фыркает, откидываясь на диванные подушки.

— Не можешь? Почему? Мы едва знали эту девушку. И у нас было не так уж много времени, чтобы провести оценку ее психического здоровья между четверничками.

— Она казалась разумным, нормальным человеком, — утверждает Себ. — Разумный человек связался бы с нами, когда узнал, что носит нашего ребенка. Она могла позвонить нам после родов. Она могла отдать Ками, вместо того чтобы оставлять ее на пороге.

Лицо Сайруса мрачнеет.

— Я думаю, она действительно была не в себе, — медленно говорит он.

Мы все замолкаем, осознавая происходящее. Через что уже прошла Ками? Ухаживали ли за ней последние несколько месяцев? Бет сказала, что она выглядела здоровой, она попала к нам в чистой одежде, с прической, и, судя по ее пухлым конечностям, она определенно не голодала. Но быть чистой и сытой — довольно дерьмовая основа для ухода за детьми.

Я оглядываюсь на переноску. Маленькие ножки Ками слегка подрагивают, когда она спит, ее крошечный кулачок прижат к щеке. Внезапно все, что я хочу сделать, это взять ее на руки и крепко прижать к себе.

Себастьян достает свой телефон.

— Нам нужно еще раз поговорить с Анишей. Я позвоню в реабилитационный центр. У них должно быть какое-то жилье для детей наркоманов.

Мои глаза расширяются.

— Нет! — одновременно говорим мы с Сайрусом.

— Она не может просто положить своего ребенка на порог нашего дома, а потом уйти! — протестует Себ.

— Нашего ребенка, — указывает Сайрус. — Она принадлежит одному из нас. Она может быть моей. — Он встает, гнев ожесточает его обычно добродушное выражение лица. — И я буду пиздецки зол, если ты попытаешься вернуть мою дочь женщине, которая оставила ее на улице, на холоде, как Гарри, блядь, Поттера. Эта женщина доказала, что она не прирожденная мать.

— А ты прирожденный отец? — возражает Себ, сжимая кулаки.

— Я не бросал ее в центре Лондона, так что считаю, что в настоящее время у меня дела идут лучше, чем у нее. У нас всех.

Себ вскидывает руки.

— Мы не смогли даже сменить ребенку подгузник! Что, если она заболеет? Или начнет плакать, и мы не сможем ее успокоить? С ней действительно может быть что-то не так, и мы не знаем, что именно! Мы понятия не имеем, как ухаживать за ребенком!

Наступает пауза молчания, затем Сайрус пожимает плечами.

— Все просто. Мы наймем сексуальную няню.

— Мы даже не видели ее резюме, пока…

Он стонет.

— Господи. Почему ты должен все так усложнять? Бет безработная. Она живет в шестидесяти секундах отсюда. Ками она уже нравится. Она нравится Джеку. Сколько еще знаков Вселенная должна дать тебе?

— Она мне не нравится, — протестую я.

— Произнеси ее имя, не краснея.

Я открываю рот, затем снова закрываю его.

Сайрус вздыхает, проводя рукой по глазам.

— Слушай. Я не имею ни малейшего понятия, какого черта мы делаем. Все, что я знаю, это то, что сегодня мать бросила ребенка. Эту крошечную маленькую девочку. — Он указывает на Ками. — Она уже потеряла все, а она чертов младенец. Мы должны позаботиться о ней. Она заслуживает чтобы кто-то это сделал.

Мы все смотрим на Ками. Она вздыхает во сне, ее мягкие кудряшки шевелятся, и она сгибает свои миниатюрные пальчики. Она выглядит хрупкой, словно кукла.

Сайрус качает головой, его плечи опускаются.

— Я иду на работу, — бормочет он, наклоняясь над переноской Ками, чтобы поцеловать ее в щеку. — Не жди меня, красотка, — говорит он ей. — Я задержусь ненадолго.

Он хватает ключи и выходит, тихо закрыв за собой дверь. Как только замок закрывается, Ками извивается, хнычет, а затем снова начинает плакать.

Я подхожу к переноске и беру ее на руки. Сначала она плачет громче, колотит меня своими крошечными кулачками, поэтому я немного подталкиваю ее, как это делала Бет. В конце концов, она со всхлипом успокаивается, пряча лицо у меня на груди. Тепло разливается по мне, такое сильное и внезапное, что у меня почти кружится голова. Она такая маленькая. Я наклоняю голову, чтобы поцеловать ее волосы, вдыхая ее сладкий запах.

Я уже давно не думал о детях. С тех пор, как пару лет назад одна из наших бывших испугалась беременности. Тогда я отчаянно хотел этого ребенка.

И вот теперь я здесь, с ребенком на руках. Это кажется почти сюрреалистичным. Я покачиваю ее вверх-вниз, пока она не перестает хныкать, затем осторожно усаживаю ее обратно в автокресло, вытирая ее мокрые щеки.

— Вот так, — тихо говорю я. — Ты в порядке, детка. Спать здесь безопасно.

Она шмыгает носом, свернувшись клубочком. Я продолжаю гладить ее по щеке, пока она снова не расслабляется и не засыпает. Я сажусь на корточки и смотрю на нее.

— Ты хорошо с ней обращаешься, — говорит Себ поверх моей головы.

Я поднимаю на него взгляд. Он застыл у дивана и наблюдает. Его лицо бледно.

— Ты в порядке? — спрашиваю я. — Выглядишь дерьмово.

— Я в порядке, — бормочет он. Его телефон пищит. Он проверяет это, и его рот сжимается. — Черт. У меня видеозвонок.

Я киваю.

— Я останусь здесь с ней.

Его лоб морщится.

— У тебя есть еще одно сообщение об ошибке, которое нужно просмотреть, — напоминает он мне, и я проглатываю стон.

— Я поработаю над этим тут. Все в порядке. Ками может мне помочь.

Он отрывисто кивает и исчезает, а я беру свой ноутбук, устраиваясь рядом с автокреслом Ками. Как только я включаю компьютер, мои уведомления по электронной почте начинают безумно звенеть. Я вздрагиваю.

Я не думаю, что существует подходящее время для того, чтобы оставить неожиданного ребенка на пороге дома, но сейчас довольно неудобно. Я безумно занят. Моя новая мобильная игра должна выйти менее чем через два месяца, и это чертовски напрягает меня.

Себ и я основали «Trinity Games» в прошлом году после того, как мобильная игра в жанре фэнтези, которую я разработал в качестве хобби, взорвала Интернет. Это будет наш второй релиз, и я потратил тысячи часов на его написание. Все должно быть идеально.

Я просматриваю электронные письма. Все это уведомления об ошибках в коде, обнаруженные нашей бета-командой. Завтра у нас новый раунд тестов, так что мне нужно исправить как можно больше из них до утра. Я вздыхаю и принимаюсь за работу.

Ками начинает ворчать примерно через десять минут. Я немного укачиваю ее, печатая одной рукой, и она успокаивается на минуту или две, но в конце концов ее крики становятся громче. Я поднимаю глаза, когда до меня доходит запах. Совершенно очевидно, почему она расстроена.

— Хорошо, — говорю я, откладывая ноутбук. — Давай посмотрим, сможем ли мы сделать это без Бет, хорошо?

Я беру Ками на руки и несу ее к импровизированному месту переодевания, которое организовала Бет, осторожно укладывая на полотенца. Ками ревет, когда я разворачиваю ее подгузник.

— Все в порядке, — говорю я ей, надеюсь, успокаивающим голосом. — Я знаю, у тебя был действительно плохой день. Но теперь ты в безопасности. Мы позаботимся о тебе. Хорошо? — Я поворачиваюсь и беру коробку с подгузниками, которую Сай купил ранее. На всех них спереди напечатаны животные. — Какой из них ты хочешь? — Я поднимаю их, чтобы она увидела. — Лев или коала?

Ками ревет.

— Значит будет лев. — Я откладываю его в сторону, а затем открываю язычки на ее грязном подгузнике, осторожно сдвигая его вниз. Когда я заглядываю внутрь, я замираю. Паника пронзает меня.

О нет.

— Себ, — зову я, мой голос дрожит. — Подойди сюда на секунду.

— Одну минуту, — бормочет он из своей спальни.

— Сейчас же. Я думаю, что с Ками что-то не так.