— Хорошо. — Она встает передо мной. — Именно так все и должно быть. Твоя семья должна быть счастлива, что ты счастлив. Я вот счастлива.

Я смотрю на нее снизу вверх, эмоции переполняют меня.

Она поднимает лицо и целует меня. Это невероятно нежный поцелуй, медленный, мягкий и ласковый. Не более чем целомудренный поцелуй, но когда она отстраняется, у меня голова идет кругом, а яйца наливаются кровью.

Я на мгновение задумываюсь, затем беру пустую бумажку из-под чипсов, сворачиваю ее в комок и бросаю в ближайшую урну.

— Пойдем со мной. — Я протягиваю ей руку. — Хочу тебе кое-что показать.

Озадаченная, она позволяет мне вести ее по улицам, подальше от ярких огней и Темзы. Мы приходим к станции метро, и я веду ее вокруг, пока мы не доходим до рекламного щита.

У нее открывается рот.

— О. МОЙ. БОГ. — Она делает шаг назад, чтобы рассмотреть всю картину.

Я полагаю, что ей нелегко это переварить. На рекламном щите высотой пятнадцать футов изображен я в боксерах, руки на бедрах, ухмыляющийся в камеру. Четверо других парней стоят позади меня: Гарри, Аарон, Сэмюэль и Лей, все позируют в костюмах полицейских. На нас падает свет фиолетовых прожекторов. Надпись «Волшебные ночи: Бронируйте билеты сейчас!» золотыми буквами напечатана над нашими прессами.

— Боже мой, — повторяет Бет. — Ты знаменит!

— Не могу поверить, что ты никогда этого не видела. В районе Вест-Энда их много.

— О боже, пожалуйста, сфотографируй меня с ним, — пищит она, суя мне в руки свой телефон. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.

Я смеюсь, когда она подбегает к плакату и позирует возле него. Даже в прохладном ночном воздухе я чувствую тепло во всем теле.

Я не буду извиняться за свою работу. Я искренне верю, что в ней нет ничего плохого, и мне нравится ее делать. Но я так привык к тому, что люди осуждают меня за то, что я делаю. Делают предположения о том, кто я.

Но она этого не делает.

Твоя семья должна быть счастлива, что ты счастлив. Я вот счастлива.

Вдалеке вспыхивают и взрываются фейерверки, эхом разносясь над Лондоном, но когда я поднимаю телефон и делаю снимок Бет, притворяющейся, что целует мой пресс, все, что я слышу, — это биение моего сердца в ушах.