Остальные вздыхают. Джек трет глаза. В каждой черточке его тела сквозит разочарование.

— Тебе нужно отдохнуть, — говорит он. — Мы распаковали почти все и, я думаю, Ками готова ко сну. — Он расправляет плечи, поглядывая на часы. — Тебе не обязательно приходить завтра раньше. Я соберу ее и постучу в твою дверь в девять, чтобы сходить за покупками, хорошо?

Я знаю, что такое конец разговора, когда слышу его. Уверена, ребята хотят немного побыть одни, чтобы обдумать новости. Я резко киваю, встаю и направляюсь к кроватке. Ками уже спит, свернувшись калачиком, но я все равно беру ее на руки, прижимаю к себе и целую в щеку.

Это так несправедливо. Она совсем крошечный ребенок. Она не сделала абсолютно ничего плохого. Она не просила, чтобы ее родили, но ни один из ее родителей все равно не хочет ее видеть. Разве это нормально?

Ками просыпается в моих руках, ворча, поэтому я укладываю ее обратно. Мое горло сжимается от слез, когда я поворачиваюсь к двери, хватая ключи.

Низкий голос зовет меня вслед.

— Бет?

Я оборачиваюсь в дверях. Себастьян стоит в гостиной. Он прочищает горло.

— Сколько ты берешь за ночную смену?

— Прошу прощения? — Мой голос холоден.

— Сколько стоит то, чтобы ты осталась здесь на ночь?

Я качаю головой.

— Нет. Этому не бывать.

— Я удвою твою дневную норму.

— Ты можешь ее даже утроить, мне все равно. Я не останусь на ночь. Ты должен позаботиться о ней сегодня вечером.

Он хмурится.

— Почему? У тебя есть дела поважнее?

Я стискиваю зубы.

— Есть или нет — не твое дело. Ради Бога, ты только что узнал, что у тебя есть чертова дочь. Я не буду помогать тебе игнорировать собственного ребенка. Увидимся завтра.

Он снова зовет меня, но я выхожу в коридор, захлопывая за собой дверь.