По-прежнему сидя на крыльце дома, я ждала, не оглянется ли Бернадетт в мою сторону, но она не оглянулась. Она скользнула на водительское сиденье и уехала.

— Ты в порядке? — спросил Стоун из открытого дверного проема.

— Ты все слышал?

— Достаточно, — ответил Стоун едва слышным шепотом.

— Моя мать. Моя мать была чудовищем.

Присев на корточки рядом со мной, Стоун сжал мое плечо.

— Это не твоя вина. Ты была всего лишь ребенком.

С глазами, полными слез, я прошептала:

— И Райна тоже.