— Не стоит так подкрадываться к людям.

Я подхожу ближе.

— Я буду делать всё, что захочу, Васкез. А теперь потанцуй со мной. — Протягиваю ей руку, но она просто смотрит на меня.

— Нет.

— Мне не нравится слышать это слово.

Её челюсть сжимается.

— Что ж, привыкайте, потому что Вы будете часто слышать его от меня.

Она поворачивается, чтобы уйти, но я хватаю ее за запястье и притягиваю обратно к себе.

— Тебе нужно потанцевать хотя бы с одним мужчиной, который, черт возьми, знает, что делает.

Ее ноздри раздуваются.

— Мне ничего не нужно делать.

Она вырывает свою руку из моей хватки и быстро пересекает танцпол, направляясь к выходу из зала, что является большой ошибкой.

Я иду за ней, собственническая ярость кипит во мне, когда я преследую ее, как волк, изголодавшийся по своей трапезе.

Она оглядывается через плечо, её глаза расширяются, когда она видит, что я следую за ней.

Я ухмыляюсь, а тьма, о существовании которой я даже не подозревал, выходит на поверхность.

Адрианна выбегает в коридор, и я иду следом, сердце беспорядочно колотится в груди. Как будто ее отказ сделал меня первобытным собственником, каким я никогда раньше не был по отношению к женщине.

Как только мы оказываемся в коридоре, наедине, она поворачивается ко мне.

— Просто оставьте меня в покое, тренер. Сколько раз я должна повторять, что мне это неинтересно?

Я не говорю ни слова, пока иду на неё, вынуждая ее отступать назад, пока она не упирается в стену. В тот момент, когда ее спина ударяется о твердую поверхность, ее глаза расширяются, и я вижу, как она бросает взгляд в сторону, обдумывая план побега, но я не позволяю. Вместо этого заключаю ее в клетку, выставляя руки по обе стороны от нее.

Я не дам ей так просто уйти. Это мой последний шанс перед зимними каникулами разрушить барьер между нами.