Она моя. И только моя.

Мой язык проникает в её рот. Только когда она улыбается в ответ на поцелуй, я, в конце концов, снова отпускаю её.

— Не говори такого дерьма, Льдинка. Ты пожалеешь об этом.

— Буду говорить, если это будет означать, что ты будешь целовать меня таким образом чаще.

— Аарон, София! – Лили вскрикивает. — Давайте выйдем на улицу посмотреть фейерверк.

Я думал, мы просто посидим в баре, будем считать от десяти, потом прокричим «С Новым годом» и через десять минут вернёмся домой... Видимо, я ошибался.

Итак, теперь мы стоим снаружи, я держу Софию в своих объятиях, потому что эта женщина забыла внутри свою куртку и замёрзла до чёртиков. И она всё время удивляется, почему я прозвал льдинкой. Она в буквальном смысле одна из них.

В конце концов, я надеюсь, мы услышим, как люди в баре начинают обратный отсчёт. Почему-то я всё время забываю, что здесь говорят совсем на другом языке.

Как бы то ни было, мы с Колином присоединяемся, начиная с восьми, потому что сначала были в замешательстве. Лили и София следуют примеру.

Фейерверки продолжают взрываться, хотя у нас осталось пять секунд, но всегда есть какие-то глупые люди, где бы вы ни были в мире.

— Три! – кричим мы.

— Два!

— Один!

Пока Колин и Лили кричат «С Новым годом», я уже прижимаюсь губами к губам Софии.

Ночное небо заполняется фейерверками, и вся улица внезапно заполняется людьми, которые вышли из своих домов, чтобы зажечь на улице ещё больше фейерверков, маленьких, побольше – какие только можно вообразить.

— С Новым годом, любовь моя, – шепчу я на ухо Софии, ожидая, пока она скажет это в ответ, прежде чем мои губы вернутся к её губам для ещё одного новогоднего поцелуя, потому что, чёрт возьми, почему бы и нет?