Пятьдесят лет… сколько же благовоний он сжег?

— Создав первый камень, я решил, что наконец свободен. По крайней мере, так и было, пока я мог забыть о тебе. Это было прекрасное время. Я мог являться в мир живых и покидать его, когда вздумается... Но позже я понял, что камень нирваны несовершенен. Он оказался пустышкой, расходником. Много лет наш учитель искал обходные пути, но я не мог раскопать его могилу и задать все интересующие меня вопросы... Ведь у него не было могилы. Ты не построил ее... Я... Понятия не имею, что я несу. Ты ведь и сам понимаешь, что я пытаюсь сказать…

Шэн Линъюань не знал, смеяться ему или плакать. Его губы дрогнули и он, не перебивая, тихо хмыкнул. Он взял руку Сюань Цзи, почти сросшуюся с его ладонью, и сжал сведенные судорогой пальцы. Затем поднес их к своим губам и нежно поцеловал. 

— Таким образом, я получил еще один урок. Я подумал, если срок действия камня нирваны составляет всего сто или двести лет, что ненамного больше, жизни обычного смертного, я мог бы вести себя как смертный. Мог бы создать семью...  Не сумей я зачать ребенка, я бы просто усыновил сироту. А через сотню лет я превратился бы в дряхлого старика и лежа на смертном одре попрощался бы со своими внуками, разделил наследство и после «смерти» вернулся бы в Чиюань, любоваться результатами проделанной работы.

Я бы веселился, жил в цивилизованном мире, и кошмары, что преследовали меня с детства, в конце концов, закончились бы. Я мог бы переродиться и тогда, возможно, перестал бы нуждаться в камне нирваны. Перестал бы так сильно тосковать по тебе. 

Создав второй камень, я построил могилу для своего первого «воплощения» и притворился, что это могила моего отца. Я даже написал завещание: «Когда мой род войдет в этот мир, пусть мои жена и дети будут счастливы. Пусть все четыре поколения в довольстве и благополучии живут под одной крышей».

Жена и дети… четыре поколения, в довольстве и благополучии живущие под одной крышей.

Эти слова взволновали сердце Шэн Линъюаня, он долго не мог успокоиться. 

— Я превратился в безумца, помешанного на браке. Чем сильнее я хотел обрести счастье, тем дольше не мог его найти. В конце концов, эта одержимость едва не породила внутреннего демона. Если бы не разбившийся камень нирваны, последняя из костей Чжу-Цюэ давно была бы уничтожена. Я не посмел насмехаться над этим, и мне пришлось свалить все на непредсказуемость свободной любви. 

За всю мою жизнь меня посещало множество странных идей... Придя в этот мир, я создал себе фальшивую личность и стал ждать, что общество устроит мне брак по договоренности. Но там, на алтаре в Чиюань, я хранил твой неразборчивый портрет, желая следовать за тобой, даже если найду замену…

Все люди совершают ошибки… каждый человек…

Образ Шэн Линъюаня был выжженным клеймом на его душе. Если оно исчезнет, то больше никогда не сможет возродиться. 

— Больше десяти лет я прожил в твоей спине. Сколько возьмете за аренду, Ваше Величество?

Шэн Линъюань медленно закрыл глаза.

— Когда пыль уляжется, я все тебе объясню, — почти неслышно произнес он. — Хорошо? Я... сейчас не время для шуток.

Сюань Цзи оцепенело посмотрел ему в глаза. Было видно, что он многое хотел сказать. 

— Я не прошу у тебя объяснений. В конце концов, все это давно осталось в прошлом. Я хочу, чтобы ты перестал делать все это «ради моего же блага». Человек не властен над своим сердцем. Но вы, высокомерные великие деятели, почему-то уверены, что вам дозволено играть с чувствами других людей? Думаешь, я не хотел от тебя избавиться? Если бы у меня только был этот чертов способ… 

Шэн Линъюань специально или случайно сжал пальцы, и между ними вспыхнула полоса света, очертив едва заметные золотые линии «клятвы вечной любви».

Сюань Цзи был ослеплен и невольно отвел взгляд. Но Шэн Линъюань, напротив, распахнул глаза. Его зрачки напоминали два бездонных колодца, впитавших в себя множество человеческих душ: 

— Мы с тобой делим одно на двоих происхождения, в наших жилах течет кровь Чжу-Цюэ. Я дважды приносил твой клинок в жертву. Сяо Цзи, ты когда-нибудь думал о том, что причина, по которой ты не можешь избавиться от меня, вовсе не в глубокой привязанности? Все дело в наших запутанных отношениях. Все эти бесполезные трюки, которым ты научился из «тайны русалочьего народа», сработали, верно? Может, все дело в этом?

Выслушав первую половину предложения, Сюань Цзи вдруг почувствовал, что что-то не так, но отвечать было уже поздно. 

Из рукавов Шэн Линъюаня вырвался черный туман. Превратившись в клинок, туман обрушился вниз, рассекая его ладонь до самого запястья. Под действием «клятвы вечной любви» такой же порез немедленно появился на ладони Сюань Цзи. Шэн Линъюань не раздумывая схватил его за руку, смешав сочащуюся из ран кровь. 

Между ними вновь образовалась связь. 

В мыслях Сюань Цзи всплыли тексты «тайны русалочьего народа», но прежде, чем он смог избавиться от них, он почувствовал, как что-то грубо вторглось в его море знаний.