Глава 64

Том 4. Невольник

Свобода для изгнанника — это источник боли и начало страданий.

Сюань Цзи по-прежнему был заперт в ловушке, полной неописуемой скорби и одиночества, оцепенело уставившись в потолок палаты интенсивной терапии. За окном стояла поздняя ночь. Свет в больнице был выключен, и вокруг не было слышно ни звука.

Вдруг из темноты раздался голос:

— Уже проснулся?

Сюань Цзи так перепугался, что едва не закричал. Юноша поспешно вернул свою почти улетевшую душу обратно в тело, и, наконец, увидел стоявшую у окна темную фигуру… Ему это кажется? Или это действительно главный герой его сна?

Ни слова не говоря, Сюань Цзи поднял руку и прижал ладонь к груди, силясь подавить неприятную боль. Он не знал, может ли душевная травма стать основанием для подачи заявления о  травме производственной. 

Все специальные палаты в этой больнице были одноместными, со светлыми и чистыми, выходящими на юг окнами. Плотные шторы были задернуты лишь наполовину, и между ними виднелась полоска тонкого тюля. Лунный свет смешивался с сиянием уличных фонарей, но, проникая в палату, предусмотрительно избегал стоявшего у окна человека. 

Сюань Цзи смотрел на него так, словно давно утратил душу. Выражение его глаз оставалось странно таинственным. По его радужке, как круги по воде, расходились блики. Казалось, в них смешалось все и сразу: невыразимая обида, дрожь и невысказанное желание.

Шэн Линъюань смерил его взглядом: 

— Ты снова голоден?

Сюань Цзи не ответил.

Почему он сказал «снова»?

Осознав, что его самоконтроль дал трещину, и что выражение его лица, должно быть, показалось собеседнику крайне странным, Сюань Цзи поспешно отвернулся от Шэн Линъюаня и изо всех сил попытался справиться с перепадами настроения. 

— Янь... — юноша закашлялся. Некоторое время он не мог связать и двух слов, пока, наконец, не выдавил из себя, — командир Янь, что с ним?

— Он жив, я не нарушаю своих слов по пустякам, — лениво ответил Шэн Линъюань. Молодой человек подхватил деревянный стул и сел, — можешь быть уверен. 

Что он должен был на это ответить?

Сюань Цзи не оставалось ничего другого, кроме как замолчать. Юноша поднялся с постели и налил себе стакан воды. 

Врачи с особыми способностями знали, что представители класса «огня и грома» нуждались в физическом охлаждении. В палате было холодно, как в морге, стоявшая под кондиционером питьевая вода почти замерзла. Когда она скатилась в желудок, Сюань Цзи вздрогнул, выдохнул и, наконец, окончательно проснулся. 

Его «воспоминания» были отрывистыми, им недоставало ключевых звеньев. Он никак не мог связать причины со следствием. Пойманный в ловушку своей памяти, Сюань Цзи ощущал себя духом меча демона небес. Он словно кожей чувствовал всю его боль и горечь. Но теперь, когда странная подводная гробница осталась далеко позади, он, наконец, вернулся в привычный мир. Его сбежавшие воспоминания забрались к нему в голову, как черепаха в свой панцирь. 

Подумав, Сюань Цзи решил, что все те яростные чувства, которые он испытал к Его Величеству там, в море, были попросту неразумными. 

Шэн Линъюань был самым настоящим дьяволом. Пусть изначально он и не понимал разницы между «демоном небес» и «Бедствием», но, судя по личным качествам, Его Величество «демон небес» оказался довольно хорош.

Он не убивал без разбора, уделял большое внимание поддержанию общественной безопасности, соблюдал правила секретности Управления по контролю за аномалиями, которые сам же когда-то и установил. Но лучше всего было то, что, даже не владея в совершенстве современным языком, он не настаивал на использовании изящного языка. Его вполне можно было считать демоном «трех хорошо»¹.

¹ 三好 (sānhǎo) — сокр. лозунг Мао Цзэдуна, выдвинутый в 1953 г. и обращенный к молодежи: иметь хорошее здоровье, хорошо учиться, хорошо работать, позднее слова «хорошо работать» стали интерпретироваться как «иметь хорошую политическую идеологию» (букв. три хорошо).

Он был императором, «владыкой людей», спасение «нелюдя» Чжичуня не входило в его обязанности. Он должен был оставить его умирать. Пока дьявол совершал подвиги, что делала полиция? В тот момент им нечего было противопоставить Вэй Юю. Если они хотели остановить этого коварного монстра и не дать ему вырваться к людям, им оставалось только одно — позволить Чжичуню разорвать контракт. Кто знает, может, виной всему были личные чувства или этические соображения, но, даже задумавшись о чем-то подобном, никто не посмел бы произнести это вслух. Для всех стало облегчением то, что Шэн Линъюань согласился взять на себя роль злодея. Но благодарить его было бы слишком неловко, потому им оставалось лишь упрекать его и обвинять в бесстыдстве. 

Живя в мире смертных, Сюань Цзи привык плыть по течению. Он был довольно мирным человеком. Успокоившись, юноша как следует изучил терзавший его гнев и понял, что все это время находился под влиянием духа меча, которому так и «не удалось получить желаемое».

Его жадность породила болезненные ожидания. И эти ожидания стали ножом в его сердце. Утратив их, неизбежно будешь горевать.

Однако «горе» не входило в медицинскую страховку. И никто другой в этом не виноват. Но что за чувства связывали дух меча и Шэн Линъюаня?

Его Величество был жестоким и безжалостным, но в годы своей юности он все свое время посвящал этому никчемному духу. Позже чиновники вынудили его сломать клинок. Его Величество тоже был жертвой. Он никогда не скрывал, что не хотел уничтожать меч демона небес. То ли потому, что дух внутри него был еще слишком слабым, чтобы «прятаться», то ли потому, что это был всего лишь меч, Его Величество не воспринимал его всерьез... Проще говоря, что сделано, то сделано.  Ведь, как говорится: «Не важно, что у тебя на сердце, в этом мире нет ничего совершенного». 

Дух меча терзался желаниями, и Его Величество не был в этом виноват. Он не был виноват и ничего ему не должен.

«Наверное, я слишком сильно вжился в роль», — решил Сюань Цзи. Юноша сделал последний глоток, успокоился и снова посмотрел на Шэн Линъюаня.

Он помнил, что в те дни, когда дух меча был еще подростком, самому Линъюань было около двадцати лет. У него не было ни минуты покоя. А в мире маленького духа не было никого, кроме Шэн Линъюаня. Ничего удивительного, что он помешался на ком-то до такой степени, что потерял контроль. Кто в юности не сходил с ума?

Но если как следует подумать, то, зная о характере Сюань Цзи, он должен был относиться к Его Величеству с уважением и держаться от него на почтительном расстоянии. Хотя с эстетической точки зрения ему всегда нравились волосы Шэн Линъюаня. С другой стороны, каждый день проезжая на автобусе мимо элитных жилых домов, юноша постоянно пускал на них слюни, но он никогда бы не пожертвовал собой во имя несбыточных идей. В конце концов, он даже коммунальные услуги не смог бы оплатить. 

Если вы не можете себе чего-то позволить, значит, вы не можете это заполучить. Вам остается только восхищаться. В этом мире так много красивых людей, что дух захватывает. Нет необходимости вести себя словно влюбленный подросток и устраивать переполох.

— Морской бриз, похоже, немного опьянил меня, — вежливо произнес Сюань Цзи. — Мое поведение было неприемлемым. Это моя вина. На самом деле, если бы не вы, вероятно, нам всем пришлось бы остаться там. Спасибо. 

Шэн Линъюань склонил голову и с интересом посмотрел на Сюань Цзи.

Расставшись в Дунчуане, теперь он вновь встретил этого маленького демона. Но тот словно переродился. Если бы не аура Хранителя огня, Шэн Линъюань подумал бы, что перед ним совершенно другой человек.

— Наша с духом меча сделка была заключена по обоюдному согласию. Это наше личное дело, — медленно произнес Шэн Линъюань. — Что до этого простолюдина, Вэй Юя, то мы действительно собирались уничтожить его. Кстати, тебе не нужно церемониться.

— Все равно спасибо, — сказал Сюань Цзи. Даже совладав со своими эмоциями, стоило ему только посмотреть на Шэн Линъюаня, как он тут же принялся бездумно тереть ладони о брюки. — Кроме того... я смутно чувствовал, что это вы доставили меня обратно. Это... 

Шэн Линъюань поднял на юношу взгляд.

— И как же ты собираешься нас отблагодарить? Собираешься построить для нас храм и воскуривать благовония или ты решил посвятить нам жизнь²?

² 以身相许 (yǐ shēn xiāng xǔ) — букв. выйти замуж или отдаться (добровольно вступить в половую связь с женихом). 

Рука Сюань Цзи соскользнула. Еще немного и он стянул бы с себя штаны. Но заметив на лице старого дьявола натянутую улыбку, он резонно предположил, что тот услышал, как бьется его сердце и злобно посмеялся над ним.

Потому, решив экстренно заделать брешь в своей броне, юноша развернул самые настоящие инженерные работы, повторяя знаменитые изречения и крылатые фразы, вроде: «Берегите свою жизнь, держитесь подальше от наркотиков», «Принимая наркотики, ты приносишь вред своей семье» и многое, многое другое. Он повторил их несколько раз, не собираясь так просто сдавать позиции, и игриво усмехнулся:

— Строительство храмов и возжигание благовоний — все это просто суеверия, я не стану этого делать. Что же касается меня самого, я так или иначе не посмею возразить. Но, боюсь, для Вашего Величества я слишком низкосортный товар.  

К счастью, Шэн Линъюань лишь дразнил его, он спокойно отступил. 

— Нам не сложно было выловить тебя, всегда рады помочь, — спокойно произнес он. — Когда-то давно мы лично отдали приказ запечатать Чиюань, мы лично вырезали печать на костях Чжу-Цюэ. Поскольку ты — дух костей, что охраняет Чиюань, можно сказать, что ты, вроде как, работаешь на нас, а не для того чтобы выслужиться перед своим племенем. Но чтобы сохранить мир и покой в Чиюань, ты не можешь умереть.