Фан Цинь напрягся, почувствовав, как семейство Люй и их сторонники теперь прожигали его взглядом. Он с самого начала старался действовать в тайне: притворился тяжело больным, даже позволил Ван Го проявить инициативу и ради собственной безопасности спрятался за чужие спины. Лучше, если Люй Чан будет думать, что Фан Цинь совершенно ни при чем.

Вдруг Гу Юнь коварно привлек к нему всеобщее внимание. Еще недавно у Люй Чана не было оснований подозревать министра в предательстве. После слов Гу Юня ему хотелось спустить с Фан Циня шкуру.

Таким образом Ли Фэн наконец узнал о том, что это не северный гарнизон быстро пришел ему на выручку, а с самого начала зачем-то дожидался сигнала у городских ворот. Запутавшись в происходящем, он спросил:

— А что северный гарнизон там делал?

Фан Цинь был вынужден ненадолго забыть о Гу Юне. Вместе с помощником военачальника северного гарнизона Фан Цинь начал осторожно рассказывать историю с перехваченным письмом своей младшей сестры, периодически поглядывая на Люй Чана. Ли Фэн слыл человеком внимательным и подозрительным. Хотя Фан Цинь не сомневался в своем плане, как и в том, что не осталось никаких компрометирующих улик, одной искры хватило бы, чтобы поджечь сложенный им самим костер. Поэтому он старался врать складно, чтобы Император ему поверил.

Его рассказ все больше пугал Ли Фэна. За годы правления ему еще не доводилось сталкиваться со столь запутанной цепочкой интриг. Преклонившие перед ним колени военные и государственные чиновники боялись лишний раз вздохнуть. Чтобы избежать распространения ненужных слухов, северный гарнизон временно ввел в городе военное положение.

Не успел Фан Цинь поклясться в беззаветной преданности государю, как северный гарнизон уже схватил Ян Жунгуя с сообщниками.

Ян Жунгуй не дождался победных вестей от Люй Чана, зато северный гарнизон подоспел как раз вовремя, чтобы окружить его. К тому времени наместник догадался, что план провалился. Поначалу он хотел взять Янь-вана в заложники. Но недавно назначенный на свою должность командующий северным гарнизоном оказался человеком суровым, но справедливым. Хотя принц все еще находился под подозрением, командующий северным гарнизоном без лишних раздумий пронзил стрелой державшего его в плену предателя и привел всех в столицу, не разбираясь, кто прав, а кто виноват.

Из уважения к высокому происхождению «Янь-вана» с ним обошлись помягче, а вот всех остальных связали и доставили в храм Цимин.

Ян Жунгуй всю дорогу пытался придумать, как выкрутиться из этой ситуации. Не успели его колени коснуться земли, как он первым начал громко причитать.

Цзян Чун подошел к нему и громко закричал:

— Ты вступил в сговор с поднявшими восстание предателями. Как смеешь ты теперь взывать к справедливости?

Ян Жунгуй ударился головой о землю и завыл:

— Что за несправедливость! На протяжении нескольких поколений род Ян пользовался благосклонностью императорской семью, разве посмел бы ваш верный слуга предать Ваше Величество? Это Янь-ван и его сторонники очернили вашего подданного. Состояние семьи Ян не превышало сотни золотых и серебряных монет. Узнав, что стране грозит опасность, ваш верный слуга обменял все, что имел, на ассигнации Фэнхо. Обвинения в том, что ваш подданный брал взятки, вредил стране и причинял зло народу, совершенно беспочвенны. Если Ваше Величество не верит своему подданному, прикажите конфисковать все его имущество! Ваш подданный клянется Землей и Небесами, что всегда преданно служил Вашему Величеству! Ваше Величество, ваш подданный ожидает высочайшего суда!

Ли Фэн говорил так тихо, что буквально выдавливал слова:

— Да неужели? Тогда, выходит, ты решил самовольно явиться в столицу, чтобы помочь нам?

Ян Жунгуй тут же уцепился за эту идею:

— Янь-ван и его сторонники при дворе одной рукой затмили небеса, ввели Императора в заблуждение, сговорились и творили что заблагорассудится. Ваш поданный совершенно ни в чем не виноват и пал жертвой злодея. Преступник так коварен, что даже шурин не поверил вашему подданному. Злодей воспользовался письмами, что в минуту сомнений писал вашему покорному слуге шилан Люй, чтобы сподвигнуть сторонников Янь-вана совершить еще более тяжкое преступление. Цзянбэй слишком далеко от столицы. Когда ваш подданный узнал обо всем, было уже поздно. Дело не терпело отлагательств, вашему покорному слуге пришлось взять Янь-вана в плен и под конвоем привести его в столицу...

— И кто же этот злодей? — перебил его Ли Фэн.

Тогда Ян Жунгуй громко закричал:

— Это Фан Цинь! Именно министр финансов и предложил шурину вашего подданного план, целью которого было облачить принца в золотые одежды.

— Ваше Величество, мятежники затаили в душе злобу, — сердито ответил на это Фан Цинь. — Не имея никаких доказательств, они поливают грязью честных людей!

Ван Го его поддержал:

— Если господин Ян действительно прибыл на помощь, проявив рвение в служении трону, почему он взял с собой всего несколько человек? Аньдинхоу только что сказал, что основные вооруженные силы остались в Янчжоу!

Люй Чан горько зарыдал:

— Вашего подданного несправедливо обвинили!

Шэнь И растерялся.

Пронизывающий ветер обдул мокрый затылок. Став свидетелем совершенно небывалого скандала, какого не видели за все время правления Лунаня, он с трудом соображал от страха. Его снова прошиб холодный пот. Шэнь И с трудом держался на ногах, где уж ему разобраться в коварных интригах и понять, как выйти сухим из воды.

— Заткнись! — закричал Ли Фэн. — Приведите сюда Янь-вана!

И вот «Янь-ван» и «Сюй Лин», о которых на время все позабыли, предстали пред Императором. Ли Фэн мрачно посмотрел на них и холодно спросил:

— А-Минь, мы хотим услышать от тебя, что происходит?

«Янь-ван» втянул плечи и сгорбился, сжавшись в дрожащий комок. Его привлекательные и выразительные черты лица теперь казались трусливыми, словно от гнева императора он превратился в испуганную перепелку.

Пока никто не решался ничего предпринять. Снедаемый тревогой Чжан Фэнхань решил первым проявить инициативу — подошел к «Янь-вану» и похлопал его по плечу, поторапливая:

— Ваше Высочество, прошу, скажите хоть что-нибудь!

Дальше произошло что-то небывалое. Тот самый Янь-ван, что, стоя на Черном Орле, застрелил дунъинского шпиона Ляо Чи, вдруг отлетел в сторону от одного удара старика, а плечо его неестественно выгнулось.

Все были потрясены: то ли господин Фэнхань выпил цзылюцзиня, то ли Янь-ван был сделан из глины.

Наконец командующий северным гарнизоном набрался смелости, чтобы выступить вперед, осторожно потрогать сломанное плечо «Янь-вана» и доложить:

— Ваше Величество, похоже, что...

— На что? — перебил его Ли Фэн.

— ... Это бутафорский наплечник! — закончил командующий северным гарнизоном.

Когда «Янь-ван» поднял голову, то выглядел сопливым. Черты его были искажены, нос и подбородок расколоты на две части, милое лицо покорежено. Перед ними предстало неведомое чудище, а не настоящий Янь-ван!

Увиденное шокировало командующего. Сняв с этого дрожащего от страха чудища верхнюю одежду, он увидел, что к его плечам, груди и спине приложили мягкие подушки, чтобы тот больше напоминал настоящего принца. Еще несколько подушечек положили в ботинки, чтобы двойник вырос на шесть цуней [5]. Когда убрали фальшивый нос, подбородок и маску из человеческой кожи, то оказалось, что под ней скрывался нелепый, коротконогий, мерзкий тип.

Прежде Ли Фэну не доводилось видеть столь пугающего преображения. Глотнув холодного воздуха, он спросил:

— Что... Кто ты такой?

Шэнь И показалось, что вот-вот Его Величество закричит: «Да что ты за нечисть такая?»

Мужчина разинул рот, но не смог издать ни звука. Ему отрезали язык.

Подойдя к стоявшему рядом «Сюй Лину» и потянув его за волосы, они обнаружили, что на нем тоже маска из человеческой кожи.

Люй Чан и Ян Жунгуй потеряли дар речи.

По поручению Ян Жунгуя двое слуг остались охранять Янь-вана и Сюй Лина. Когда они успели лишиться языков и превратиться в бутафорских кукол? Куда подевался настоящий Янь-ван? Неужели все это время настоящие Янь-ван и Сюй Лин, притворяясь слугами, следовали за ними?!

Охваченный тревожными мыслями, Ян Жунгуй оглянулся. Среди его сторонников и приспешников, захваченных в плен северным гарнизоном, действительно не хватало двух человек!

А ведь он совершенно ничего не заметил!

В такой ситуации даже Фан Цинь долго не находил слов. Этот коварный интриган, господин Фан, начал сомневаться, а может, Ян Жунгуй действительно разругался с Люй Чаном?

Ли Фэн не мог больше этого выносить. Он собирался сделать шаг и уже занес ногу, когда обнаружил, что она онемела. Если бы не поддержка Гу Юня, Сын Неба давно бы потерял достоинство прямо перед своими подданными, как шелудивый пес.

— Ваше Величество, — прошептал Гу Юнь. — Позвольте вашему подданному понести вас на спине.

Сердце Ли Фэна дрогнуло. Он рассеянно посмотрел на Гу Юня. Столько лет прошло, а тот совершенно не изменился: хотя Гу Юня больше нельзя было принять за юношу, взгляд его остался прежним.

С возрастом люди обычно становятся более проницательными и расчетливыми, лишь знакомый персиковый взгляд напоминал о озорном и обворожительном молодом генерале, что среди моря облаченных в броню воинов украдкой ему улыбнулся.

Ли Фэн не желал, чтобы подчиненные видели его слабость, поэтому покачал головой. Император оперся на руку Гу Юня и медленно начал спускаться по лестнице. Уходя прочь от алтаря, где царила полная неразбериха.

Слуга громко объявил:

— Император возвращается во дворец...

Бескрайнее небо над столицей озарилось закатными лучами и глазурованные плиты на мостовой окрасились кроваво-красным.