19

КОННОР

Когда я просыпаюсь, то оказываюсь голым на диване с раскалывающейся головной болью и ничего не помню после того, как покинул ресторан. Я стону, приподнимаясь, когда одеяло натягивается на мои бедра только для того, чтобы услышать, как через несколько мгновений открывается дверь спальни и звук шагов Сирши по коридору.

Она полностью одета в джинсы и шелковый топ без рукавов, ее рыжие волосы убраны с лица, в ушах свисают сапфировые серьги, а на ногах остроносые черные туфли без каблуков. Я позволяю своему пристальному взгляду скользнуть по ней с головы до кончиков пальцев ног и обратно, чувствуя, как просачивается старое раздражение. Я смутно помню, что ее не было дома, когда я вернулся или, может быть, мне это приснилось. Я не могу быть уверен, но она выглядит ярче и бодрее, чем я, и я обижен на нее за это.

— Что произошло прошлой ночью? — Грубо спрашиваю я, указывая на свою наготу и диван, на котором я спал. Взгляд Сирши скользит по моей груди, и я вижу, как она слегка краснеет, ее щеки розовеют.

— Ты пришел домой очень пьяный, — говорит она наконец. — У нас была небольшая ссора, а потом ты… ты немного изменился. Ты захотел меня. Мы… ну, у нас был секс. Страстный, горячий, непохожий на нас секс, — говорит она, почти как вызывающая запоздалая мысль. — Не такой, каким ты был в последнее время.

— Что ты под этим подразумеваешь? — Резко спрашиваю я. — Что я такого отличного сделал? — Я насмешливо передразниваю ее тон и вижу, как она слегка вздрагивает.

— Ну, ты…приставал ко мне… везде, — говорит она, краснея еще больше. — Ты хотел, чтобы я называла тебя Уильямом. Ты ничего не скрывал, и я… — Она замолкает. — Мы ничего не сдерживали, — тихо говорит Сирша, и в ее голосе слышится что-то странно грустное.

Я фыркаю.

— Ты хочешь сказать, что моя ирландская принцесса позволила мне полизать ее задницу? И что я просил тебя называть меня Уильямом? Ты выдумываешь это дерьмо. — Я качаю головой, встаю и позволяю одеялу упасть на пол, не упуская из виду, как взгляд Сирши мгновенно переключается на мой член, прежде чем она приходит в себя и снова смотрит на меня.

— Надеюсь, я хотя бы кончил в твою киску, чтобы это был не напрасный трах? — Рычу я ей, направляясь в спальню, чтобы принять душ, прежде чем мне нужно будет быть на складе. Я вижу, как вспыхивают глаза Сирши, когда я прохожу мимо, и могу сказать, что она снова сердится, но я не останавливаюсь.

— Ну, тогда я, должно быть, действительно трахнулась с Уильямом Дэвисом прошлой ночью! — Сирша кричит мне вслед, и мгновение спустя я слышу, как хлопает входная дверь, и в квартире становится тихо.

Неужели я действительно делал все это прошлой ночью? Это не выходит за рамки моего воображения, хотя я действительно надеюсь, что у меня хватило присутствия духа хотя бы закончить там, где это могло принести какую-то пользу.

Остаток утра не становится менее раздражающим. Мне ненавистна мысль о том, что я, возможно, потерял целую ночь, что я говорил и делал вещи, не помня о них, с Сиршей, не меньше. Она, безусловно, последний человек, которого я хотел бы иметь над своей головой, и, если я сделал хотя бы половину того, на что она намекала… Я мог бы действительно показать ей, как сильно я ее хочу. Хуже того, я мог бы дать ей некоторое представление о чувствах, с которыми пытаюсь бороться.

Я не в настроении заниматься такими утомительными вещами, как отгрузки и оформление документов, но я никогда не перекладывал черную работу на своих людей в Лондоне только потому, что мне это не нравилось, и я не собираюсь начинать сейчас. К тому времени, как я добираюсь до склада, Джейкоб и другие мужчины уже усердно передвигают ящики, и я иду к нему, намереваясь оставить утренний стресс позади.

Мрачное лицо Джейкоба подсказывает мне, что происходит что-то еще.

— У нас проблема? — Спрашиваю я, подходя, и он кивает.

— Мы не уверены. — Он указывает на ящики, которые передвигают мужчины, выражение его лица мрачнеет с каждой секундой. — Одного не хватает. Не просто, как будто отправитель забыл упаковать несколько вещей, а просто отсутствует, весь комплект целиком. Если только это неверный подсчет, и цифры, который ты мне дал, были просто неправильными? — На его лице появляется слабая надежда, как будто весь стресс, в котором я находился, мог привести к такой ошибке, но я бы вряд ли испортил что-то подобное. Я никогда этого не делал. Но и наши поставки никогда не были неполными. По крайней мере, пока я управлял лондонской бандой.

— Я просмотрю книги, — обещаю я ему, направляясь внутрь, туда, где в одной из комнат склада был устроен мой небольшой импровизированный офис: просто стол, заваленный бухгалтерскими книгами и бумагами, и стул, и все это в укромном уголке, где я могу смотреть на комнату лицом наружу, и меня никто не потревожит.

Это, по крайней мере, хорошо для того, чтобы отвлечь меня от Сирши. Я снова и снова просматриваю журналы поставок, Джейкоб приходит сообщить мне обновленные данные, и каждый раз получается одно и то же, не хватает одного ящика с оружием. Я чувствую, как внутри у меня все сжимается от злого ужаса, и когда сомнений больше нет, я поднимаюсь из-за стола и направляюсь обратно на поиски Джейкоба.

— Собери людей вместе. Ты и Квинт. — Говорю я ему, и его челюсть сжимается, но он кивает.

— Конечно, босс, — говорит он, и я чувствую его напряжение. Мы с Джейкобом друзья, он редко называет меня иначе, чем по имени, но он превратился в человека, которому, возможно, очень скоро придется выполнять за меня грязную работу.

— За все годы, что я руковожу этой бандой, — громко говорю я, когда все мужчины собираются передо мной, некоторые выглядят нервными, а другие раздражительными, — мы никогда не сталкивались с этой проблемой. У нас никогда не было нехватки. Теперь я хочу, чтобы вы сказали мне, почему сегодня, при нашей первой отправке после того, как мы разместились здесь, в Бостоне, мне не хватает ящика. — Я стою перед ними, засунув руки в карманы, с мрачным и злым лицом. — Я привел всех вас сюда, потому что доверял вам. Я доверял вам прикрывать меня во время опасного перехода и обустройства на новом месте. Теперь у меня есть доказательства того, что груз был загружен для доставки сюда со всеми учтенными ящиками. Итак, либо здесь есть человек, которому я не могу доверять, либо кто-то позволил вору извне проскользнуть мимо них. Ни один из вариантов для меня не приемлем.

Я позволил себе несколько минут тишины, видя неуверенное выражение их лиц.

— Я никогда, за все время, что я здесь главный, не видел, чтобы по моему приказу кто-либо из вас подвергался насилию. Но если кто-нибудь не поделится информацией, Джейкобу и Квинту придется использовать более действенные средства, чтобы определить говорите ли вы правду.

При этих словах раздается небольшой шум, и Джейк, один из молодых людей, выходит вперед.

— И что, ты собираешься подвергнуть нас пыткам, чтобы искоренить предателя? — Его лицо слегка побледнело. — Мы пришли сюда с тобой, чтобы помочь тебе занять место твоего брата, но мы просто сидели здесь и ждали! Никто из нас ни черта не делает, кроме как сидит сложа руки и ждет, когда ты сделаешь ход. Я не крал это дерьмо…

— Тихо! — Рявкает Квинт. — Не смей так разговаривать со своим боссом, сынок. Если ты не знаешь, кто это сделал, закрой рот и отойди.

— А если я этого не сделаю? — Джейк весит примерно на сто фунтов меньше Квинта, но ясно, что он напуган и плохо реагирует.

— Ты не хочешь встречаться со мной лицом к лицу, сынок, — предупреждает Квинт. — Теперь будь почтителен и отойди.

— Я не хочу насилия, — четко произношу я, глядя на них всех. — Я считаю своей обязанностью обеспечить вашу безопасность, а не причинять вам боль. Но я не потерплю предателя в наших рядах. Я даю вам всем время, чтобы решить, объявится ли тот, кто несет ответственность, или оставить своих братьев страдать до тех пор, пока они не расскажут то, что им известно, если вообще что-нибудь известно. — Я указываю на Джейкоба и Квинта. — Допросите их, — говорю я им грубо. — Пока никому не причиняя вреда. Припугните их немного, если понадобится. Я хочу знать, кто этот гребаный предатель. И если мой брат вступил в мои ряды, и начал настраивать моих людей против меня…

— Мы разберемся с этим, — уверяет меня Джейкоб. — Делай то, что тебе нужно.

Для меня это означает позвонить Луке и Виктору и попросить их приехать на склад для экстренного совещания. Они прибывают немного позже, встречая меня во временном кабинете, дверь которого закрыта, чтобы никто не мог услышать наш разговор. Алессио все еще отсутствует, хотя Левин вернулся к Виктору, и я прислоняюсь спиной к краю стола, чувствуя злость и беспокойство из-за всего этого.

Я кратко объясняю ситуацию, и Виктор прикрывает рот рукой, размышляя.

— Это сложно, когда твои собственные люди предают тебя, — говорит он наконец. — Я с этим справлялся. Ты прав, что постепенно усиливаешь допрос. Дай им покипеть, подумать, в их ли интересах рассказывать то, что они знают. Не слишком долго, конечно, — криво добавляет он. — За такую ошибку я еще долго буду расплачиваться.

— Ты уверен, что это один из твоих людей? — Спрашивает Лука, и я киваю.

— Либо так, либо они позволили вору проскользнуть мимо. Груз был учтен при отправке.

— Может ли это быть поддельный подсчет?

— Я так не думаю. — Я стискиваю зубы, меня охватывает разочарование. Как будто мне и без того мало с чем приходится иметь дело. — Это кто-то внутри. Если Лиам добрался до одного из моих людей…

— Мы все еще пытаемся договориться о встрече, — говорит Виктор. — Я попросил Макса поговорить с ним, попытаться урезонить его. Прямо сейчас он не хочет встречаться.

Я прищуриваю глаза.

— Неужели он не понимает последствий этого? — Тогда я раздраженно вскидываю руки. — Конечно, понимает. Мы разговаривали на кладбище, я сказал ему, что не отступлю. Его гребаная жена прижала меня в ресторане, пыталась убедить собрать вещи и вернуться в Лондон, я сказал ей нет и сказал Лиаму, что самым мудрым решением для него было бы перестать драться со мной. Но, черт возьми, он этого не сделает.