Глава 13. Гала.

- Тик-так, тик-так, - будильник монотонно отмерял секунды.

Гала проснулась. В кромешной тьме коридора послышался шорох. Полукровка включила ночное зрение, увидела заправленную кровать подруги, вздохнула. Шорох повторился. Варя? Гала натянула одеяло, оставив мальсенькую щёлочку. Для соседки стало обычным ночное отсутствие, и Гала догадывалась куда исчезает молчаливая подруга. Спрашивать – не удобно. Гала видела Варькину скорбь, помогла бы… Но как? В замке копались излишне долго.

В замке? Варька пользовалась готовым порталом! Гала бесшумно перетекла с кровати на пол, подкралась к двери. Взломщики шумно пыхтели, портя замок вручную, не прибегая к магии. Странно, на двери всегда накладывались заклинания. Девушка присела на банкетку понаблюдать за горе-воришками.

Будильник старательно тикал. Гала зевала, удивляясь упёртости по ту сторону двери. Потянуло предрассветным сквозняком. Идти одеваться было лень, Гала сняла с вешалки теплый Варькин плащ с капюшоном, закуталась, сунула ноги в валявшиеся с весны теплые боты. Зачесался нос, девушка с трудом удержалась от чиха. За дверью раздались тихие голоса:

- Дурень, чего копаешься? – женский, девушка где-то его слышала.

- Тётя, не получается! – капризный, мальчишеский.

- Остолоп! Заклинание сними!

- А если разбудим?

- Она не проснется! Я в коридоре и в скважину зелье распылила.

- А та, вторая?

- Она сегодня дома ночует.

- Тётя, откуда Вы всё знаете?

- Её отец сам говорил.

- Вам?

- По телефону, олух! К ним родственники приехали, семейное торжество, – сердилась дама непонятливости племянника.

Не хорошо подслушивать разговоры. Особенно те, что тебя не касаются, но этот касался Галу напрямую. Действительно, вечером планировался приезд эльфийских родственников. Особой любви к ним Гала не испытывала, поэтому в последний момент решила ночевать в общежитии. Нос опять зачесался, Гала зажала его рукой, достала из кармана платок, перекрыла доступ внезапным аллергенам, прислушалась. За дверью затихли.

- Все. Отойди! Сейчас замок разъест, и дверь откроем.

- Тётя, а кислота вредная?

- Вредная, не лижи пальцы, дурень! – послышался плеск. Видимо, пытались вымыть пальцы.

- А мы её куда денем?

- Что? – не поняла тётя.

- Эту, по-хи-ща-ем-ую? – с трудом выговорил слово племянничек.

- На неё планы у Повелительницы. Т-с-с, обормот!

- А…

- Молчи! Велено Воро… Похитить её велено. Остальное не наше дело! – за дверью замолчали.

Гала лихорадочно соображала: «Если бы я уехала, а Варька осталась, то её похитили бы в сонном состоянии. Сонное зелье действует на всех, кроме эльфов. У них оно вызывает аллергию. Спасибо предкам! Не похитят Варьку сейчас, могут похитить в другом месте. Всё варианты не просчитать! Даже Дартан допускает возможность невозможного! Так! Принимаем образ Варвары!». Девушка изменила цвет глаз и волос. Рост у них одинаковый, комплекция тоже. Что еще? Форма носа. Овал лица. Плохо по памяти…И зеркалом не воспользуешься. Жаль… Гала ощупала лицо. Хорошо иметь в родне домовых: «Спасибо, мама! Ой, какая я нынче благодарная! Так, теперь на Варькину кровать и делать вид, что сплю! Стоп! А это интересно!»

- Тётя? А, тётя? А почему они в одной комнате живут? Они родственницы?

- Всё тебе знать-то! Родственницы? Х-м? А ведь ты прав! Чего Сурову так эту Варьку опекать? Как практика – так сплавляет её куда-то. Верно дочка! Ве-ерно! Внебрачная! Вот жене-то подарочек! – за дверью мерзко захихикали. Гала узнала смех, надоевший ещё со времён первой практики.

- Где твой череп, Несчастный! Хи-хи-хи! - беззвучно передразнила Колобкову Гала. – Ой! Извини, Счастливый! Хи-хи-хи!

«Конечно, счастливый. И не только по фамилии!» - привычно подумала девушка.

Замок, подпорченный кислотой (надо щелочность в заклинание вплести), зашатался, Гала быстренько проследовала к кровати, улеглась, прикрыв глаза. Дверь распахнулась, чуть не ударила в стену.

- Идиот! – зашипела Колобкова на племянника. Гала для порядка поскрипела матрасом, - Тише!

«Тише, так тише. Гы!» - покладисто подумала девушка, замирая в позе спящей красавицы, переплетя пальцы рук и медленно выпрямляя ноги, – «Свечки не хватает! Хватает!». Похитители зажгли толстенную свечу.

- Ты другую принести не мог?

- Тётя, она красивая!

- Ну, ничего так…

- Белая и толстая!

- Ты о ком?

- О свече, тётя. А она не померла? – Сёмочка тыкнул сосискообразным пальцем в Галу.

- Нам какое дело. Велели в Рощу доставить.

- Я её мертвую не понесу, - неожиданно заупрямился племянник.

- Семён, будь мужчиной!

- Не хочу. Я уже одну целовал. Она лягушей станет.

- Жабой, - поправила Колобкова, поднесла свечу к лицу Галы. Огонек затрепетал. – Спит! Так, столбом не стой! В одеяло её заворачивай!

- Зачем? Она в плаще!

- Что бы не увидели.

- А плащ?

- Да сдался он тебе! – озверела Колобкова на недалёкого Сёму, - Замёрзла. Кто ж её маман знает? Может феникс?

- А вдруг она сгорит? – испугался шкафоподобный племяш.

- Не сго-рит! Взял и понёс! – окончательно лопнуло терпение дриады. Гала усилием воли заставляла себя не улыбаться.

На плече у Сёмы было не удобно. Впереди шагала Колобкова, проверяя наличие (или отсутствие) случайных встречных. Гала осторожно высвободила руку и ставила по ходу движения метки.

Внизу её перебросили через седло.

- Дубина! Посади впереди себя! – велела племяннику Колобкова. Сёма, кое-как взгромоздясь, выполнил приказ. Оставлять метки стало труднее. Ничего, Марк - умница, найдет!

- Спит?

- Спит!

Несколько километров назад Гала поставила последний маячок. Далее начинались владения дриад и светится магией девушка опасалась.

- Куда её?

- К сухому дубу.

- Я думала в Рощу.

- Распоряжение Повелительницы.

Лошади мягко ступали по замшелой почве. Священная Роща осталась в стороне. Основной лесной массив, прилегавший к ней, оставался родиной «неродовитых» дриад. Пока везли Галу, многие из них попадались навстречу, с любопытством разглядывая «спящую» гостью. Девушку аккуратно сгрузили, цыкнув на громко сетовавшего Сёму. «Ты хоть ручками-ножками двигал, а я изображаю тут бревно…» - Гала испытала жгучее желание отвесить пинка затёкшему заду Колобковского племянника.

- Когда проснется? – конвоирши вполголоса разговаривали с Колобковой, наблюдавшей за перемещением Галы в место заключения.

- Часа через три, - последнее, что услышала девушка. Ствол старого сухого дуба сомкнулся.

Гала прислушалась. Где-то высоко пели птицы. Она медленно открыла глаза. Дерево давно лишилось сердцевины. Постепенно отмерли другие ткани, и жизнь, из некогда могучего дуба, ушла. Ветер обломил верхушку. Возможно, и его обитательница умерла вместе с ним. Глаза приспособились к полумраку. Сюда, к основанию ствола, не попадали лучи утреннего солнца. Зато к полудню здесь царила жара. Ветви, лишенные листьев, практически не давали тени. Гала выбралась из одеяла. Оглядела внутреннюю поверхность. Вынула из ножен кинжал, сделала зарубки, натянула одеяло.

- Не весть что, но в качестве тента сойдет, - оценила проделанную работу, расстелила на «полу» плащ, устроилась поудобнее.

- Три часа, говоришь? – девушка сладко зевнула, подложила ладони под щеку и заснула.