ГЛАВА 43

ГЛАВА 42

Я прижимаю кончики пальцев к пульсирующим губам.

— О, боги.

Меня охватывает такой сильный озноб, что на голой коже предплечий появляются мурашки.

— О, боги! Минимус?!

Когда Юстус кивает, мурашки пробегают по всему моему телу.

— Вы уверены? — восклицаю я.

— Мириам подтвердила это.

Всё это время... всё это время женщина, которая сотворила меня вместе с этим гигантом, стоящим рядом и оцепеневшим от шока, находилась рядом со мной, наблюдала за мной, лечила меня, оберегала и любила.

Тогда в подземелье Фибус пошутил, что мы с Минимусом связаны родственными узами. Подумать только, мой друг был не так уж далёк от истины. Подумать только, Минимус действительно со мной связан. Когда Фибус услышит о том, что в его шутке была доля правды, что змей, которого он назвал моим братом, по факту, оказался моей матерью...

О.

Боги.

— Мириам превратила Зендайю в чёртова змея?

Кажется, мой отец находится в шаге от того, чтобы превратиться в ворона, окутанного дымом.

— Точно так же королева Мара превратила тебя в птицу.

Юстус старается говорить крайне спокойным тоном, так как он, должно быть, тоже почувствовал, что ему следует быть осторожным.

Мой рот раскрывается ещё шире.

— Значит, моя мать... она... она...

— Змей-оборотень? — предполагает кто-то.

Я даже не сразу понимаю, кто это произнёс, так как вижу перед собой только Юстуса и своего отца.

Юстус со вздохом говорит:

— Ещё нет.

Я недоуменно морщу лоб.

— Что значит, ещё нет?

— Зендайю должен благословить Котёл, чтобы превращение завершилось.

Мой рот широко раскрыт, но воздух не проникает мне в лёгкие.

— Но Котёл... запечатан.

Когда моя грудь начинает гореть, я делаю резкий вдох.

— Не думаю, что тебе нужна дополнительная мотивация, чтобы убить Регио, Фэллон, но да, пока ты не прервёшь его род, твою мать нельзя вернуть.

"Focá".

Часть теней Лора устремляется обратно ко мне, а оставшиеся тени окутывают моего отца, чьи глаза сделались огромными и остекленевшими. Он явно где-то не здесь. Вероятно, в море. Или в прошлом.

Я касаюсь его руки, твёрдой, как сталь, хотя она дрожит точно гонг, по которому только что ударили.

— Знает ли Мириам какое-нибудь заклинание, которое могло бы завершить перевоплощение мамы?

— Нет, — бормочет Бронвен. — Мириам сильная, но чтобы наделить человека или животное способностью перевоплощаться, нужна такая магия... только Котёл и его хранитель способны это осуществить.

"Если подобное превращение вообще возможно".

Я резко перевожу взгляд на Лора и всматриваюсь в его тени в поисках двух золотых точек, но он разделён на слишком большое количество частей, поэтому я не вижу, чтобы они где-то сияли.

— Ты знала, Бронвен?

Мой отец так сильно сжимает губы, что его, и без того уже хриплый, голос становится ещё мрачнее.

— Нет, Кахол. Я не знала, клянусь.

Я оглядываюсь на неё и вижу, как она сжимает руку Киана.

— Я в курсе, что Котёл злится и закрыт ото всех, но может быть, он смог бы сделать исключение ради моей матери? — говорю я, пожав плечами. — Ведь она исполнила его желание и создала человека, способного снять заклятие.

Голубые глаза Юстуса отстранённо блестят.

— Поскольку Мириам воздвигла магический барьер, любой, в ком течёт её кровь, останется за пределами Шаббе, пока не будет стёрта руна, отвечающая за барьер.

Я ещё больше хмурю лоб, потому что ясно помню, как Бронвен предлагала...

— Вы советовали нам с Лором отправиться на Шаббе, чтобы снять заклятие.

От меня не укрывается то, как она сглатывает и делает небольшой шаг в сторону Киана.

— Зачем предлагать невозможное?

— Потому что я пыталась защитить своего короля, Фэллон. На Шаббе он был бы в безопасности. Ему не понадобилось бы прятаться. Он бы не потерял одного из своих воронов в таком месте, куда ни у кого из нас нет доступа.

Лор, должно быть, начал кричать на неё, потому что белые глаза Бронвен наполняются слезами, которые начинают течь по её изувеченным щекам. А слёзы ли это? Не думала, что Бронвен способна грустить.

— Это была моя идея, Лор.

Киан прижимает Бронвен к своему огромному телу и кладёт подбородок на её голову, волосы на которой совсем недавно начали отрастать.

— Если хочешь сорвать на ком-то свой гнев, срывай его на мне.

Я знаю, что Бронвен хотела как лучше. Ведь я точно так же хотела отправить Лора на Шаббе, чтобы защитить его. Но ещё я очень сильно хочу, чтобы она перестала вмешиваться — или, по крайней мере, делала это не так бесцеремонно.

Однако для всего есть своё время и место, и в данный момент обсуждение её прошлых поступков не представляет большой важности. В отличие от той информации, которой она только что поделилась.

— Что значит "в таком месте, куда ни у кого из нас нет доступа"?

Ветер налетает на гору. И хотя до этого, даже несмотря на лёгкое платье, мне не было холодно, когда я узнаю о местоположении своей матери, а теперь ещё и об этом, меня начинает трясти озноб.

Тени Лора возвращаются ко мне и сливаются с моей кожей, покрытой мурашками.

"Давай отведём тебя внутрь. Я хочу, чтобы Лазарус осмотрел твои раны".

"Я в порядке".

"Ты не в порядке. Ты трясёшься сильнее, чем эльф, встретивший ворона".

"Лор..."

"Я расскажу тебе обо всём завтра".

"Перестань уклоняться от темы!"

"Я сказал, завтра!" — его голос громыхает точно раскат грома между моими висками, и это эффективно позволяет ему остановить мою следующую просьбу ещё до того, как она успевает оформиться в моей голове.

Я надуваю губы, рассерженная его ослиным упрямством — а точнее вороньим упрямством — и скрещиваю руки.

Он вздыхает, и его невидимое дыхание заполняет мою гудящую голову.

"Прости, что сорвался на тебя, птичка, но я почти не спал с тех пор, как тебя у меня забрали".

Его тени касаются моих щёк и начинают скользить по ним, словно пальцы.

Ветер бушует вокруг нас, врезается в бледные камни замка Лора и хлещет по волнам, раздувшимся от дождя. Его резкие порывы разгоняют туман и превращают его в белые ленты, которые окутывают нас, словно Лоркан перенёс меня в облака, которыми он управляет.

Интересно, долго ли продлится эта буря? До тех пор, пока не умрёт Данте?

"Мне следовало сохранить заключенную с тобой сделку и выбить из тебя местоположение твоего ворона", — бормочу я, когда его прохладный дым проходится по моим губам, словно пытается охладить их пыл. "Что ты сделаешь с Юстусом?"

Лор поворачивает свою призрачную голову. Должно быть, он спросил Юстуса о его планах, потому что генерал говорит:

— Я дал Мириам клятву охранять Фэллон и помогать ей по мере своих сил, Морргот. И я останусь твоим союзником в Люсе до тех пор, пока у меня есть руки, способные держать меч, и голова, которая может озвучивать её волю, либо пока Мириам не решит меня заменить.

"Ты веришь ему, Фэллон?"

"Всем сердцем. И да, я знаю, что моё сердце не всегда оказывается правым, но..."

"Твоё сердце заставило тебя поверить таинственной птице с железными когтями и способностью разговаривать в твоей голове".

Несмотря на то, что это физически невозможно, мне кажется, будто тени Лоркана проникают мне под кожу и обволакивают мои мышцы, которые часто заводили меня не туда, но, по сути, привели меня к этому мужчине, хотя и довольно запутанным путём. Но ведь пункт назначения того стоил? Или лучше будет назвать это путешествием?

Я решаю, что в нашем с Лором случае это пункт назначения.

"Святая Морриган, как же я скучал по твоим рассуждениям".

Он запечатлевает призрачный поцелуй между моими бровями, после чего перевоплощается в одного гигантского ворона и расправляет крылья.

Несмотря на то, что эспланада заполнена стражниками в птичьем и человечьем обличье, тот факт, что он осмелился сделаться цельным перед генералом фейри, говорит о том, что он доверяет моему мнению.

— Нет, у меня при себе нет сосудов с кровью Мириам, — говорит Юстус, в то время как я обхватываю шею Лоркана руками. — А что касается оружия, то у меня остался только мой железный меч.

Меч, которым я лишила жизни...

Рубины на рукояти меча сияют, точно подогретые благородной кровью Като.

"Куда вы дели стражника фейри, которого я просила принести домой?"

"Он в одной из пещер под замком. Лазарус положит бальзамирующий кристалл на его тело, пока ты не решишь, каким образом отправить его в следующую жизнь".

"Я хочу, чтобы его отнесли к его семье, которая живёт в Тарекуори, но Тарекуори пока не принадлежит воронам. Ты пригласил Юстуса в Небесное королевство?"

"Нам ведь нужно объединить эти земли, не так ли?"

Имоген обходит моего деда сбоку, проводит когтями, которые появились на кончиках её пальцев, по велюровой ткани его мундира, затвердевшего от соли, после чего подцепляет кожаный шнурок и достает из-под рубашки медальон. Когда она замечает разбитый пузырёк, она выпускает медальон, и тот возвращается на неровный шрам, напоминающий змею. Но она всё-таки забирает у него его стальной меч.

"Твои друзья, включая Лазаруса и Габриэля, не защищены от железа".