ГЛАВА 71

ГЛАВА 70

— Позвольте вам напомнить, что на данный момент я не являюсь генералом Люса. Его должность занимает Таво Диотто, — говорит Юстус, продолжая держать руки поднятыми. — Алёна, дорогая. Пожалуйста, проясни ситуацию. Тебе может быть всё равно, чем тебя проткнут, стальным лезвием или железным клювом, а вот мне нет, — добавляет он, когда ни один из глэйсинских солдат не опускает свой меч.

Алёна проходится глазами по плотному кольцу воронов, а затем взгляд её ясных глаз останавливается на нём.

— Росси? Юстус Росси?

— Он самый.

Она резко вздыхает.

— Таво сказал, что вы на нашей стороне!

— Я очень хороший лицедей.

— Что означать "лицедей"? — тихонько спрашивает Ифа.

— Актёр, — шепчу я в ответ.

Она искоса смотрит на Юстуса, а затем кивает.

— Tà. Он действительно хорош. Я думала, что он плохой.

— Спасибо, Ифа.

— Не думаю, что это был комплимент, нонно, — бормочу я.

— Я всё равно сочту это за комплимент.

И да, я понимаю, что наша беседа никак не связана с текущей ситуацией, но она всё равно чудесным образом успокаивает мои нервы.

— Вчера вечером, — неожиданно произносит мой отец. — Если она отдала Диотто рунический камень вчера, то его корабль...

— Ещё не добрался до Люса, — заканчиваю я взволнованным голосом, а мой пульс ускоряется.

— Да.

Он резко кивает, и чёрные волосы колышутся вокруг его лица.

— Лоркан!

Мой отец осматривает небо и находит глаза Лора среди теней, которые слегка приглушают бирюзово-золотистый оттенок вечернего полярного неба.

— Значит, ваш король здесь, — бормочет Владимир. — Ты же сказала, что он остался в Люсе.

— Так и есть, Визош, — дым начинает подниматься от наплечников Киана. — Два его ворона остались, а два другие прилетели сюда.

Глаза моего отца сверкают новой надеждой.

— Мы улетаем немедленно!

— А что насчёт моего договора, Рибав? — громыхает Владимир.

Но затем его тело дёргается, а глаза затуманиваются, так как Лор, по всей видимости, послал ему видение. Когда он приходит в себя, его челюсти сжимаются.

— Хорошо, — бормочет он.

"На что он согласился?"

"На мои условия".

"Что ты ему показал?"

"Судьбу его королевства в случае, если его сын согласится заключить с нами сделку".

Я чувствую, как мягкие тени Лора касаются моей щеки.

"А ещё я показал ему судьбу его королевства, в случае если Константин откажется. Я постарался сделать это видение как можно более неприглядным".

Я фыркаю, и едва моё дыхание успевает застыть в морозном воздухе, как Владимир рявкает:

— Константин, заключи сделку с парой Лоркана.

"Со мной?"

"Да, mo khrà. С тобой. Я хочу, чтобы у моей будущей королевы были влиятельные связи на случай проблем".

"У меня есть моя магическая кровь, Лор. А ещё у меня есть ты".

"А теперь у тебя есть будущий король Глэйса".

"Я думала, он тебе не нравится".

"Мне не понравилось его желание надеть свой плащ тебе на плечи. В остальном я очень даже симпатизирую этому парню".

Подумать только, этот "парень" как минимум на сто лет старше меня.

В ту же секунду "парень" запрокидывает голову.

— Атса, нет!

— Сейчас же, Константин.

Черты лица принца становятся острыми, и, кажется, что ими теперь можно резать лёд.

— Фэллон Бэннок, я...

Алёна усмехается, и этот смех звучит отвратительно и одновременно прекрасно.

— Вы все обречены.

— Произнеси клятву, Константин. Давайте покончим с нашими переговорами. И пусть наступит мир.

— Фэллон Бэннок, ya tabim ty.

Константин делает резкий вдох, когда магическая метка появляется на его груди.

Я пребываю в таком шоке, что едва замечаю, как моя рука начинает гореть.

— А теперь накажи свою сестру за предательство.

Высокое тело Константина застывает.

— Она украла у нас, сын.

Взгляд Константина, который он бросает на своего отца, переполняет такая печаль, что моё сердце сжимается.

— Не заставляй моего брата делать свою грязную работу.

Алёна расправляет плечи и поднимает подбородок.

— Для этого у тебя есть Сэйлом. Твоему генералу ничто так не нравится, как уродовать чужие лица. Уверена, он будет очень рад изуродовать моё.

Блондин с булавками прищуривает глаза, глядя на принцессу.

"Лор, мы можем уйти? Пожалуйста? Нам ещё нужно найти корабль. Не говоря уже о том, что мне не терпится покинуть это королевство до того, как моя рука коснётся глэйсинского кинжала".

"Ты её не убьешь, Фэллон".

"Но видение Бронвен..."

Он, должно быть, приказал всем прийти в движение, потому что кожаные одежды и железные конечности превращаются в перья и дым.

"Забирайся на Ифу. Я не гарантирую, что твой отец не бросится очертя голову за кораблём Диотто".

Я настолько поражена тому, что Бронвен ошиблась, что в течение целой минуты смотрю на Габриэля.

"Фэллон!"

При звуке своего имени я подскакиваю на месте.

И тут же забираюсь на спину к Ифе, как вдруг Владимир рявкает:

— Железо, Константин. Используй железо.

— Но...

— Тот позор, который твоя сестра навлекла на нашу семью, не должен быть забыт.

— Позор?

Длинные белые волосы Алёны приподнимаются на ветру, вызванном взмахами крыльев воронов.

— Я пыталась спасти нашу семью.

— Лоркан, нет! — Бронвен ещё сильнее сжимает шею Киана. — Не дай мне пожалеть о том, что я тебе рассказала.

Я перевожу взгляд с Бронвен на Лора, который завис над принцессой Глэйса, окутав её своими тенями.

"Что она такое сказала, Лор?"

— Шаббианцы уничтожат нас! — кричит Алёна, а перед её лицом кружат снежинки. — Они прикажут своим змеям топить наши корабли. Они изолируют нас, и всё что нам останется — это упасть на колени на пропитанный кровью снег.

Я чувствую, как в нашу сторону обращаются сотни пар глаз. Единственный, кто не смотрит на нас это Владимир из Глэйса.

Он неотрывно смотрит на свою дочь.

— Ты стала провидицей, дочь?

— Мне не нужен Котёл, чтобы увидеть будущее, так как у меня есть глаза.

Её ясные глаза смотрят в нашу сторону, и я кожей ощущаю ненависть, исходящую от Алёны.

— Ради всего святого, атса, отправь их куда-нибудь подальше, так как я не хочу видеть, как наш мир тонет в крови.

Это её последние слова, которые я слышу, так как Лоркан бросается в сторону моря и уводит нас подальше от земель, покрытых снегом и льдом.

"Так что там произошло между тобой и Бронвен?"

Проходит несколько секунд прежде, чем он признается:

"Она просила меня не убивать Алёну из Глэйса".

Его голос звучит так, словно он откусил что-то кислое.

"Просила не играть с судьбой".

"Судьбой?"

"Девушка, которая стояла над телом Алёны с глэйсинским кинжалом в руке, это не ты, Фэллон. Это наша дочь".