— Извини? — выдыхаю я, безуспешно пытаясь не испугаться этой идеи.

— Моя сестра выпустилась в прошлом году, и она рассказала мне всё об этом. Есть что-то вроде… Я не хочу говорить о дедовщине, но да. Это похоже на дедовщину, — она указывает пальцем между мной и Заком. — Они попытаются разлучить вас. О, и ещё, старшеклассники — особенно девушки — раздражаются, если им кажется, что ты слишком много наряжаешься или слишком стараешься выглядеть красивой.

— Ты, блядь, издеваешься над нами, да? — спрашивает Зак, и Мэдс приподнимает бровь, прежде чем покачать головой.

— Хотела бы я, чтобы так и было. Моя сестра говорит, что они почти ничего не делают — в основном по мелочам, вроде того, что обливают тебя напитками или размазывают краску по лобовому стеклу автомобиля, но я просто подумала, что должна предупредить вас. Никто не любит хулиганов, — Мэдс снова улыбается нам обоим, а затем уходит, слегка помахав рукой.

Зак смотрит ей вслед, ожидая, пока дверь в конце коридора не захлопнется, прежде чем снова повернуться ко мне с выражением беспокойства на лице. Я делаю всё возможное, чтобы поднять нам настроение.

— Звучит знакомо, — предполагалось, что это шутка, но ни у кого из нас ничего не выходит, и Зак тихо ругается.

— Я не хотел никого избивать во время ориентирования, но…

— Давай не будем беспокоиться об этом, пока что-нибудь не случится.

Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть на оркестр, пальцы чешутся сыграть, память возвращается к Чарли. Ему нравилось слушать, как я играю; он работал сверхурочно только для того, чтобы позволить себе взять напрокат арфу, чтобы я могла практиковаться. Может быть, мне стоит попробовать? Если это помешает учёбе, я всегда могу бросить позже.

— Почему бы тебе не показать мне поле? — спрашиваю я, и Зак приподнимает бровь.

Он, вероятно, чувствует, что я сейчас не совсем в себе, но берёт меня за руку и выводит наружу, на солнечный свет.

Каждое мгновение, шаг за шагом.