Глава 12

Брэндон

— Я так сильно скучала по тебе, — шепчет мне на ухо мягкий голос Клары, когда она покрывает поцелуями мою шею и челюсть.

Мы стоим посреди моей комнаты, и она тихо стонет. Моя рука обнимает ее за талию, чтобы я мог прижать ее к себе, когда она пытается поцеловать меня в губы.

Это нелогично и не имеет никакого смысла, но я не целовал ее и не позволял ей целовать себя с той чертовой ночи, когда потерял контроль над собой неделю назад.

И ранее сегодня.

Мои глаза закрываются, вспоминая его губы, его твердое тело и то, как он меня целовал.

Я выкинул весь этот хаос из головы.

Ничего не было.

Ничего.

Если я буду думать так достаточно долго, возможно, все забудется, и я вернусь в свой маленький безопасный пузырь.

Клара не обращает внимания на скрытый отказ. Не думаю, что ей есть до этого дело. Именно поэтому я с ней встречался. Ее устраивает, что наши отношения остаются поверхностными. Она никогда не допытывается, не задает глупых вопросов. И уж точно не спрашивает каждый день, что случилось с моей перевязанной рукой, как один придурок, который отказывается сдаваться.

Поскольку я больше не мог ее избегать, то после ужина в шикарном ресторане пригласил к себе в комнату. Вместо того чтобы есть, я почти все время фотографировал ее и делал вид, что мне ни черта не скучно.

Я пытался высадить ее у общежития и уехать, но она отказывалась и настаивала на том, что я должен увидеть ее нижнее белье.

Я увидел. Думаю, красивое. Цельное прозрачное красное кружево, демонстрирующее ее соски и открывающее доступ к киске. Облегающий материал на бретельках прилипает к коже, дополняя ее соблазнительную фигуру.

Но я бы все равно предпочел, чтобы мы не делали этого. Для меня секс всегда был постоянным состоянием обыденной разрядки. Я мог обходиться без него даже в течение нескольких месяцев, но, по правде говоря, это могло длиться вечно, поэтому Клара и отправилась искать его в другом месте. В отличие от того, что думают Лэн и остальные, я не против. Единственная проблема – это секретность. Я сказал ей, что у нас могут быть свободные отношения, а она взбесилась и требует моногамии, которой не может придерживаться сама.

Она может трахаться с кем угодно, но сегодня она решила, что это буду я.

— Ты так хорошо пахнешь, малыш.

Я стараюсь не погружаться в мысли, правда, но теперь, когда она меня так назвала, я не могу не представить себе другие, более жестокие губы, целующие мою шею.

Ее – мягкие, его – чертовски дикие.

Сосредоточься.

Она не замечает пластырь, наклеенный на второй засос, который он поставил мне на том же самом гребаном месте. Как дикарь. Только теперь у меня не только след на адамовом яблоке. Они еще и по всей груди – темно-красные и фиолетовые, как будто у меня синяки.

Учитывая то, что Николай вытворял сегодня в углу, так оно и есть.

Пальцы Клары хватают мою футболку, пытаясь ее снять, но я стягиваю ее обратно, целуя ее в шею, отказываясь снова зацикливаться на своих мыслях.

Я вдыхаю ее цветочные духи и стараюсь не задохнуться ими. Мне никогда не нравился этот запах.

Это потому, что ты предпочитаешь что-то более мужественное. Воспоминания о бергамоте и мяте заполняют мое сознание, и я напрягаюсь.

Нет.

Она стонет, и я ненавижу, как мягко это звучит. Прижимается ко мне, и я ненавижу, насколько нежной ощущается ее кожа.

Ее грудь трется и скользит по моей, но все, о чем я могу думать, – это твердые мышцы.

Ты возбужден из-за меня, а не из-за нее.

Звук его голоса в моей голове вызывает подергивание в моем спящем члене.

Блять.

Блять.

Блять!

Я резко отстраняюсь от Клары, в голове царит тревожный хаос.

Она не понимает намека и снова направляется ко мне с блестящими глазами, ее светлые волосы развеваются по пояснице.

Я делаю еще один шаг назад и поднимаю руку.

— Я просто не в настроении, Клара. Прости. Думаю, устал после игры.

Ее улыбка в лучшем случае вынужденная, так как она тянется к моему ремню.

— Я могу помочь тебе избавиться от этого напряжения, красавчик.

— Нет. Я в порядке. Спасибо за предложение, — я беру ее платье, которое она дразняще сняла ранее, и протягиваю ей. — Еще раз извини.

Ее плечи горбятся, но она берет платье и начинает его надевать.

— Мы не трахались с тех пор, как снова сошлись, Брэн. Что-то не так?

Все, блять, не так.

Но я не говорю это вслух и вместо этого улыбаюсь.

— Просто мне нужно о многом подумать. Я приду в себя через некоторое время.

— Окееей, — протягивает она. — Люблю тебя, малыш.

Она выжидает, но, когда я не отвечаю, поворачивается, чтобы уйти.

— Клара.

Она поворачивается на каблуках, на ее лице появляется обнадеживающая улыбка. Наверное, мне стоит расстаться с ней. На этот раз навсегда. Неправильно обманывать ее, когда я абсолютно ничего к ней не чувствую.

С тех пор как я учился в средней школе, всякий раз, когда девушка приглашала меня на свидание, я соглашался, зная, что они просто хотели, чтобы я отвез их домой и они могли встретиться с Лэном.

Я не возражал. Так как у меня постоянно была девушка, даже если она смотрела на Лэна трахни-меня взглядом. Но он никогда этого не делал. И всегда пересылал мне скриншоты, на которых они кидали ему обнаженку и умоляли сделать с ними непристойные вещи.

А я никогда на это не отвечал. Просто расставался с ними по смс и удалял все, что присылал мне Лэн.

Это не имело значения. Все они были частью одного образа. Я никогда не задерживался на одной из них дольше пары недель.

Я познакомился с Кларой в университете, и она сделала своей миссией то, чтобы мы по «случайному совпадению» сталкивались в местах, которые я часто посещаю. Я распознавал ее тактику за милю, но, опять же, не был против. Причина, по которой я продержался с ней дольше всех, в том, что впервые кто-то пришел прямо ко мне, а не к Лэну.

На самом деле, похоже, он ей не нравится. Наверное, потому, что он часто обращается с ней как с ничтожным насекомым.

Поэтому я оставил ее себе. Она не сует свой нос в мои дела, пока я вожу ее в элитные рестораны, покупаю роскошные брендовые вещи и позирую для фотографий.

Мы расставались всякий раз, когда она изменяла, а это случалось, насколько я знаю, четыре раза, но потом она просила прощения и говорила, что больше так не поступит, и я ее прощал.

Технически я тоже ей изменил, так что будем считать, что мы квиты.

Лэн ошибается. Она никогда не делала мне больно. Чтобы причинить боль, я должен был что-то чувствовать, а я не чувствую ничего.

Она была просто удобством, а теперь ее нет.

— Нам нужно сделать перерыв, — говорю я небрежно.

Ее лицо вытягивается, и она чуть не роняет свою драгоценную сумку Chanel.

— Но почему? Я ничего не сделала.

— Дело не в тебе. Дело во мне. Я изменил тебе, — но даже когда я это говорю, мне кажется, что это неправильно. То, что я сейчас с ней, было похоже на то, что я изменяю ему. А не наоборот.

На этот раз мне нужно вонзить гребаный осколок стекла себе в шею.

Губы Клары приоткрываются, и она хмурится.

— Вау, ладно. Это дерьмово.

— Мне жаль, — я ни черта не имею это в виду, но все равно говорю. Потому что так и должно быть. Я чрезвычайно внимателен и потрясающе вежлив.

За исключением тех случаев, когда речь идет об одном придурке.

Она сокращает расстояние между нами и берет мою руку в свою, голые накладные ногти царапают по моей коже.

— Все в порядке. Мы уже проходили через это, малыш. Мне больно, что ты был с кем-то другим, но я могу простить тебя, как ты прощал меня все это время.

Я отталкиваю ее руку и делаю шаг назад.

— Мне не нужно твое прощение.

— Она тебе так сильно нравится? Мы можем заняться сексом втроем, если ты этого хочешь.

Отчаяние особенно раздражает.

Я отстраненно качаю головой.

— Мы расстаемся, Клара.

— Ты не можешь так со мной поступать! — она топает ногой по полу. — Я не расстанусь с тобой. Это так не работает.

— Именно так это и работает. Пожалуйста, уходи, — я подталкиваю ее к двери и открываю ее.

Она стоит в коридоре и кричит:

— Нет! Я отказываюсь.

— Между нами все кончено.

Она рвется обратно в комнату, но ее снова вытаскивают за волосы и отбрасывают в сторону, как мешок с картошкой.

Мой брат смотрит на нее сквозь пальцы.

— Ты его слышала. Он сказал, что все кончено, так что пойми намек и выпроводи свое дешевое присутствие с нашей территории.

Мой старший кузен Илай, который пришел с Лэном – вероятно, после того, как они устроили хаос в комнате моего брата, – оглядывает ее с ног до головы.

— Я почти уверен, что видел тебя раньше, но где?

— Я буквально прихожу сюда последние два года! — кричит она, ее высокий голос действует мне на нервы.

— О, точно! Ты же уборщица?

— Нет!

Он смотрит на Лэна.

— Она не уборщица?

— Конечно, нет, — мой брат насмешливо вздыхает. — У уборщицы больше изящества, чем у этой дешевой подстилки.

— Ладно, хватит, — говорю я раздраженный. — Просто уходи, Клара.

— Я не согласна с разрывом. Мы все еще вместе, — она съеживается под угрожающим вниманием моего брата и кузена. — Я напишу тебе позже, малыш.

— Не называй меня так, — бормочу я, чувствуя, как в затылке начинается мигрень.

— Что? — спрашивает она, выглядя растерянной.

— Не называй меня малышом. Я не твой малыш, — говорю я, на этот раз более четко, и ее глаза расширяются.

Она начинает говорить что-то еще, но Лэн встает передо мной и отталкивает ее, как будто она реквизит.

— Проваливай. И больше не показывайся на глаза моему брату, иначе я разрежу твое лицо на куски.

Мне хочется отчитать его, но я рад, что его слова наконец-то заставили ее сдвинуться с места. Она ускоряет шаги по коридору, напряжение волнами накатывает на нее.

— Я дам тебе знать, если нам понадобится твоя помощь! — Илай кричит ей вслед, а потом спрашивает нас: — Она действительно не уборщица?

— Унижать ее было не обязательно, — говорю я со вздохом.

Илай пожимает плечами. Он на дюйм выше нас, у него темные волосы и металлически-серые глаза, которые заставляют людей чувствовать себя некомфортно в своей шкуре.