Она пытается отгородиться от меня, крепко сжимая бедра. Ее рука обхватывает мое запястье, пока она в шоке смотрит на меня.

Я с силой раздвигаю ее бедра, а затем погружаю средний и указательный пальцы глубоко в девственный вход, заставляя ее вздрагивать.

Она прикусывает нижнюю губу, чтобы не закричать, и разрывает наш зрительный контакт, уставившись на напиток перед собой.

— Что ты думаешь, Камилла? — Спрашивает Адрианна.

Она напрягается, встречаясь взглядом с подругой.

— О чем?

— Какое пиво лучше, Budweiser или Heineken?

Камилла морщит нос.

— Ты же знаешь, я не пью пиво.

Официантка возвращается, когда я продолжаю держать руку под платьем Камиллы, мои пальцы внутри нее, но все же.

Я могу сказать, что это сводит ее с ума, так как она покачивает бедрами из стороны в сторону, пытаясь найти хоть какое-то трение или давление.

Грязная маленькая девчонка.

— Правила просты. Выигрывает тот, кто первым допьет пиво, — говорит Оак.

Я вижу, что Камилла почти не обращает внимания на происходящее вокруг, в то время как мои пальцы глубоко погружены в ее маленькую жадную щелку.

Она кладет руку мне на запястье и тянет.

— Сэр, пожалуйста, — шепчет она.

Я усмехаюсь.

— Пожалуйста что, malishka? — Шепчу ей на ухо. — Двигать пальцами или остановиться?

Она поджимает губы, как будто еще не решила, чего хочет от меня.

— Первое.

— Грязная девчонка, — ругаю я, медленно выводя пальцы из нее, а затем так же медленно вводя их обратно, мучая ее деликатными движениями, чтобы убедиться, что она не кончит.

К концу этой ночи я хочу, чтобы она была отчаянной и задыхающейся, когда мы расстанемся. А потом я буду представлять, как она безрассудно мастурбирует, когда вернется домой, в погоне за освобождением, в котором я ей отказал.

— Всё! — восклицает Адрианна, со стуком опуская свой бокал на несколько секунд раньше Арчера.

Арчер рычит, как зверь.

— Твою мать.

— Боюсь, Адрианна — победитель, — объявляет Оак, ухмыляясь Арчу, который выглядит так, будто хочет разнести все это место голыми руками. Он действительно нашел свою пару в Адрианне Васкез во всех смыслах этого слова.

Адрианна ухмыляется, глядя на Арча, как кошка, которой достались сливки.

— Я же говорила, что никто не сможет победить меня.

Пока разговор продолжается, я медленно мучаю свою маленькую мазохистку, пока она ёрзает рядом со мной. Ритм ровный, но слишком медленный, чтобы подтолкнуть к краю, и её дыхание становится затрудненным.

— Сэр, пожалуйста, — шепчет она.

Я качаю головой.

— Нет. — Моя челюсть сжимается. — Непослушных девочек наказывают, а не доводят до оргазма.

Она издает милый раздраженный звук.

Я бросаю взгляд в сторону Оака и вижу, что он наблюдает за мной, слегка прищурившись. Однако это не смущает меня, я поднимаю свой бокал в его сторону.

— Твое здоровье.

Другие мои пальцы все еще глубоко погружены в девственную киску моей ученицы.

Камилла тяжело сглатывает и тоже делает глоток, пока Ева что-то говорит ему. Ни я, ни Камилла не вносим особого вклада в разговор, но для меня в этом нет ничего необычного.

Я вытаскиваю из нее пальцы и вытираю их о салфетку, стирая ее сладкое возбуждение. А потом наклоняюсь к ней и бормочу:

— Позже, когда ночь закончится, ты пойдешь домой и будешь удовлетворять себя, думая обо мне и обо всех тех грязных вещах, которые ты хочешь, чтобы я с тобой сделал.

Она дрожит, прикусив нижнюю губу.

— Однако это не успокоит тебя, потому что не я подарю тебе этот оргазм. — Я наклоняюсь еще ближе. — Но непослушные девочки не получают того, чего хотят.

Я отстраняюсь от нее и допиваю остатки виски, вставая.

— Я принесу еще выпить. Кто-нибудь хочет?

— Запиши на мой счет, — говорит Оак, едва взглянув в мою сторону.

Я ухожу, зная, что переступить грань с Камиллой этой ночью было опрометчиво. И все же я уже ходил по краю ранее сегодня, когда выплеснул свою сперму ей на лицо. Черт, думаю, можно сказать, что я не просто ходил по краю, а полностью стер все грани.

Возможно, мне пора прислушаться к предупреждению Оака и держаться от нее подальше, пока я не совершил то, о чем потом буду жалеть.