Глава 66. Дело Джорджа Мэнсона (часть 1)

- Ты будешь подавать запрос на встречу со свидетелями?

Гу Ян задал этот вопрос за день до заседания суда.

Для многих юристов этот вопрос был бы излишним. Если время и условия позволяют, они конечно же постарались бы встретиться со свидетелями. Затем в ходе разговора они попытались бы выяснить, что именно знает свидетель, что может повредить клиенту, и что может отразиться на деле. Благодаря этому в ходе перекрёстного допроса свидетелей в суде, адвокат уже будет знать, какие вопросы ему стоит задавать, а какие нет.

В юридических кругах даже ходила присказка: хороший адвокат в ходе допроса свидетеля всегда может предугадать его ответ. Если же свидетель даёт неожиданный ответ на вопрос адвоката, то этому адвокату следует подумать о смене профессии.

Но Ян Суйчжи редко играл по правилам и не стремился обезопасить себя, как другие адвокаты. Гу Ян знал его стиль работы, поэтому и задал этот вопрос.

- Ты имеешь в виду Чжао Цзэму и Джо? Нет, не буду, - Ян Суйчжи дал ожидаемый ответ.

Обычно Гу Ян не влезал в работу других юристов, но сейчас он не выдержал:

- Ты уверен?

- Абсолютно, - скромно ответил Ян Суйчжи, - Я должен вести себя как дурачок. До суда остался один день, и что в этот оставшийся день будет делать глупенький интерн? Правильно - биться головой о стену и рвать на себе волосы от безысходности. Так как же я могу думать о встречах со свидетелями?

Гу Ян: ...

Он решил не отвечать на этот явный бред.

Однако хоть Ян Суйчжи и сказал, что ему нет нужды встречаться со свидетелями, это не означало, что он решил их не учитывать. Наоборот, кроме посещения Чен Чжаня в центре заключения под стражу, всё оставшееся время он посвятил тщательному изучению показаний свидетелей, которые предоставила полиция, а также просмотру тех нескольких видеозаписей, которые были сняты на вилле на острове Яба.

Камеры наблюдения на вилле были установлены в коридорах и по углам главного зала. Камеры охватывали входные двери в каждую комнату, благодаря чему каждый выход и вход гостя в его комнату был чётко зафиксирован.

К сожалению, наружные камеры имели несколько "слепых зон". Самым ощутимым было отсутствие камеры на наружной стене возле окна жертвы. И причина отсутствия камеры была такой глупой - в тот день Джордж Мэнсон лично сломал её, будучи в состоянии алкогольного опьянения.

Ян Суйчжи вспомнил тот день. Похоже, Мэнсон сломал камеру как раз тогда, когда профессор Ян вместе с Гу Яном покидали виллу. В тот момент Джордж Мэнсон сидел на подоконнике со стаканом вина в руке и перекинулся с Ян Суйчжи парой глупых, пьяных фраз.

Профессор Ян вспомнил, что Мэнсон и в самом деле тогда что-то сломал - он опустил голову и даже что-то там вытирал. Возможно, что именно в тот момент он и повредил самую главную камеру наблюдения. Да уж, судьба и в самом деле любит посмеяться над глупцами.

_______________________________

Пока Ян Суйчжи готовился к заседанию суда, Чен Чжан в центре заключения пытался договориться с упрямым надзирателем.

- Могу я совершить звонок? - спросил он.

Надзиратель нахмурился.

- Я знаю, что по правилам вы должны присутствовать. Я знаю, и я ничего не имею против. Вы можете слушать мой разговор, можете даже записать его. Но, пожалуйста, я просто хочу всего ещё разочек позвонить моей семье.

Суд должен был состояться завтра. Мужчина не знал, чего ему ожидать: проиграет он или выиграет. Его судьба была ему неизвестна.

Согласно правилам, действующим в Зоне 3, заключённые не были полностью отрезаны от связи с внешним миром. Вот только процесс подачи заявки на совершение звонка был таким проблематичным, что редко кто из наблюдателей хотел им заниматься. А сами заключённые не хотели обременять надзирателей своими просьбами, а то мало ли - попадёшь ещё к ним в чёрный список!

Чен Чжан жалостливо уставился на надзирателя.

На самом деле ему ещё повезло: несмотря на свирепый вид, его надзиратель не был злым, да и договориться с ним было не так уж сложно. Мало кто знал, но мужчина со свирепым лицом обладал мягким сердцем.

Чен Чжан ещё несколько минут поумолял надзирателя, и тот наконец сдался:

- Ой, блин, ладно. Уговорил. Пойду заполню заявку.

Заявка на звонок получила четыре разрешения и вернулась в руки надзирателя ближе к ночи.

- Ладно, диктуй номер, - сказал надзиратель, - Только я могу набирать номер. Тебе запрещено притрагиваться к умному устройству.

- Да, да, конечно, - Чен Чжан был на седьмом небе от радости, - Я не буду к нему прикасаться. Как скажете. Я только лишь хочу сказать пару слов моей семье.

Спустя пару гудков в больнице Шиген в палате 389 ответили на звонок.

- Алло? Кто это? - раздался слегка сонный женский голос. Это была мать Чен Чжаня.

Хоть аудиозапись, сделанная ручкой Ян Суйчжи, и была хорошего качества, она не могла сравниться с настоящим звонком. Как только Чен Чжан услышал голос мамы, все заранее заготовленные фразы застряли у него в горле.

Он крепко сжал губы - так, что аж зубы заскрипели. Задав два вопроса, женщина, похоже, расслышала прерывистое дыхание на том конце провода:

- Сынок, это ты?

Чен Чжан горько выдохнул и сделал глубокий вдох:

- Да. Это я.

В конце его голос слегка дёрнулся.

- Мой сын! Мне позвонил сынок! Вот видите, он просто был очень занят! - принялась радостно выкрикивать женщина.

Скорее всего она обращалась к медсёстрам - они всегда недолюбливали Чен Чжаня. В прошлом он не решался звонить напрямую в палату и всегда обращался к медсёстрам. Вот только они часто не желали с ним разговаривать. Но Чен Чжан ни в чём их не винил. Все они были добросердечными девушками, которые не могли спокойно смотреть, как "неблагодарный сын" забыл про свою семью.

- Сынок, ты был занят? - спросила женщина, - Ты хорошо кушаешь? Ты не заболел?

Чен Чжан закрыл глаза. Каждое её слово болью отзывалось в сердце, и уголки глаз заметно покраснели. Он упрямо потёр глаза, как будто пытаясь скрыть слёзы, но безрезультатно. На щеках то и дело оставались мокрые следы.

Когда он впервые услышал поставленный ему диагноз, он впал в отчаяние. Он был всё ещё в расцвете сил, однако долго этот период не продлится. У него осталось всего четыре или пять лет, не больше.

Что же станет с его семьёй, когда и он сам так же, как и его дед, отец и сестра, окажется полностью парализованным?

В те дни он помешался на этом вопросе. Он думал о нём днём и ночью, но никак не мог найти решения проблемы.

А затем у его дверей появились те двое мужчин.

Под воздействием соблазна и принуждения он согласился на непотребное дело, убеждая себя, что всё не так уж и плохо. Даже если ему придётся заплатить высокую цену, по крайней мере, он это делает для своей семьи.

Это была хорошая сделка.

Настолько хорошая, что, когда все улики по делу Джорджа Мэнсона стали указывать на него, он вдруг понял скрытый замысел тех двоих. После этого он сразу же сдался и дал устное признание.

Он ринулся в омут с головой, отказываясь от всякого спасения. Потому что спасение означало только одно - его семье никто не поможет.

Были даже моменты, когда он чувствовал себя спокойным, рассудительным и очень умным мужчиной. Он был уверен, что всё сделал правильно. Но все эти моменты рассыпались в пух и прах, когда он услышал хрупкий, нежный голос матери. Он вдруг понял, что ему не стоило падать в этот омут.

Чен Чжан вдруг понял, что ему безумно хочется слышать переживания матери; хочется навещать родных посреди тяжёлой недели; хочется, чтобы обняла мама и пожурила, что он слишком похудел, а может наоборот - слишком потолстел.

Он хочет слышать голоса родных ещё много много лет.

Люди на другом конце провода начали наперебой задавать вопросы. Он и сам не знал, как он умудрялся отвечать на них. Помнит только, что он так усиленно сконцентрировался на их голосах, что не слышал своих слов.

А затем его мама спросила:

- Сынок, а когда ты хоть немного освободишься и придёшь нас навестить? Я так сильно хочу тебя увидеть.

Чен Чжан открыл рот...

Завтра состоится суд. Он сам поставил себя в трудное положение, а единственный человек, кто мог его спасти, был молоденький интерн без опыта работы. Будущее представилось мужчине в чёрных красках.

Он и понятия не имел, чем закончится суд, и где он после этого окажется. Поэтому он не мог ответить на вопрос матери.

Как будто осознав его сомнения, женщина тут же добавила:

- Всё нормально. Всё хорошо. Не нужно приходить. Занимайся делами. С нами всё в порядке.

Звонки из центра заключения были ограничены по времени, так что скоро разговор подошёл к концу.

После окончания разговора Чен Чжан погрузился в молчание. Он не спал всю ночь, загадывая всего одно маленькое желание - чтобы день суда никогда не настал.

___________________

К сожалению, не все желания сбываются, и заседание суда по делу Джорджа Мэнсона началось по расписанию.

Ровно в 9:30 Ян Суйчжи и Гу Ян стояли на входе в окружной суд Зоны 3. Они сдали все электронные девайсы - фотонные компьютеры, умные устройства, записывающие ручки и т.п. - и прошли через ворота охраны.

Поскольку семья жертвы запросила, чтобы суд был закрытым, кроме членов семьи, свидетелей по делу и других связанных с делом лиц, больше никто не мог попасть в зал суда. Из-за этого обстановка у зала заседания №1 была...мягко скажем напряжённой.

Кроме того, по запросу семьи жертвы, у входа в зал заседания стояли охранники, проводившие проверку личности каждого желающего попасть в зал.

Помощник судьи кивнул Ян Суйчжи:

- Вы кто? Ваша идентификационная карта.

- Я - защитник ответчика.

- Вы вместе? - помощник судьи бросил взгляд на Гу Яна, стоящего чуть позади.

- Да, - ответил Ян Суйчжи, - Насколько я помню, защитнику разрешается привести с собой двоих человек.

- Всё верно. И кто же он? - спросил помощник судьи.

- Мой учитель.

Произнося эти слова, Ян Суйчжи улыбнулся в сторону Гу Яна. Он так легко сказал "мой учитель", что у помощника судьи не возникло в этом никаких сомнений. И лишь Гу Ян услышал нотки веселья в словах профессора Яна.