На самом деле, это была одна простая фраза.

«Все, что ты делаешь, прекрасно, мне все нравится».

Мо Си несколько смутился от его комплиментов, повернул голову, тихонько кашлянул и сказал:

- Если хочешь, я буду готовить для тебя каждый день... Я обязательно научусь.

Гу Ман улыбнулся:

- В следующий раз я сделаю это с тобой, я могу научить тебя. Посмотри на меня, посмотри на меня, два слова написаны у меня на лбу.

Мо Си на мгновение был потрясен:

- Что?

Гу Ман указал на свой блестящий чистый лоб, очень серьезно говоря:

- Кулинарный эксперт.

Мо Си опустил ресницы и улыбнулся, схватив Гу Мана за затылок и поцеловав его в лоб:

- Не хватает одного слова.

На этот раз настала очередь Гу Манга смутиться:

- Что?

Мо Си обожающе посмотрел на него темными черными глазами и тихо добавил:

- Мой.

Сердце Гу Мана забилось быстрее, он посмотрел в эти неподвижные глубокие глаза и закричал про себя: ах, почему все девушки в Чунхуа думают, что принцесса не понимает романтики? Хотя его Мо-шиди очень благовоспитан, слова любви, сказанные честным человеком всерьез, более трогательны, чем любой сладкий флирт.

После обеда они вместе вымыли посуду во дворе.

Мо Си не пускал ни одного слугу. В этом дворе были только он и Гу Ман, большое дерево и парочка куриц. Вся еда и одежда были очень простыми, все это время он хотел именно такой жизни, не более того.

Когда последняя миска была вымыта, Гу Ман потянулся, а Мо Си подошел и обнял его сзади.

- Что нам делать дальше?

Гу Ман откинул голову назад, уткнувшись в его изгиб шеи.

Мо Си задумался.

В прошлом они тоже часто думали о том, что им делать дальше, например, как им вырваться из лагеря, и как потом спешно собрать вещи, чтобы другие не заметили их отношений.

Они всегда торопились.

Но сегодня, когда Гу Ман по привычке задал ему этот вопрос, Мо Си немного подумал и почувствовал, что нет ничего более ценного, чем этот нынешний покой.

Он опустил голову, чтобы поцеловать Гу Мана в волосы, и сказал:

- Хм. Тебе нужно сделать кое-что очень важное.

- Что именно?

- Побудь со мной на солнце.

Глава 137.

Фестиваль Дуаньян

Время летело очень быстро. Приближался Фестиваль Дуаньян*.

(п.п Фестиваль лодок-драконов, также известный как фестиваль Дуаньян, является народным праздником, который объединяет поклонение богам и предкам, празднование, развлечения и еду. Праздник начала лета, 5 числа 5 месяца по старому календарю)

На протяжении всего этого времени, как бы ни старался Гу Ман, многие его воспоминания все еще ускользали из его памяти, как сыпучий песок. Были некоторые события, которые он мог отчетливо помнить, но когда Мо Си упоминал их на следующий день, он обнаруживал, что больше ничего не помнит. Это несомненно, очень расстраивало Мо Си. Каждый раз, когда он видел Гу Мана, сидящего в кабинете и перечитывающего толстую стопку писем при свете маленькой зеленой лампы его сердце болезненно сжималось.

Хотя он никогда не читал этих писем, он знал, что в них есть все, что Гу Ман не хотел забывать. Каждый день Гу Ман читал от начала до конца – видно было, что он очень старался, но все равно не мог уследить за их общим прошлым.

Но в остальном ситуация было более или менее обнадеживающая. Гу Ман постепенно выздоравливал, и его разум в основном все еще был ясным. А темная демоническая ци внутри него пока не выходила из-под контроля.

Так что пока еще, они могли пожить спокойно какое-то время.

Незадолго до фестиваля лодок-драконов император послал кого-то с секретным письмом. Когда пришло письмо, они сидели во внутреннем дворике за кувшином зеленого сливового вина. Мо Си открыл письмо и пролистал его.

- Его Величество написал тебе.

Между ярко-красными губами Гу Мана была маленькая круглая слива. Услышав это, он на мгновение был шокирован, прежде чем указать на себя:

- Мне?

- Тебе стоит прочитать.

Гу Ман покрутил языком и закинул зеленую сливу в рот. На правой щеке появился бугорок. Он выглядел чрезвычайно очаровательно. выпячивался маленький мешочек, что выглядело очень мило. Внимательно прочитав письмо, он опустил ресницы, и, наконец, неопределенно произнес со сливой во рту:

- ...О.

После той встречи с Мо Си император надолго заболел. Позже он не смог обсудить какой-либо другой вопрос с ним, либо потому, что его болезнь была действительно серьезной, либо, возможно, потому, что император действительно не знал, как теперь смотреть Гу Ману в лицо. Что он мог ему сказать? Он отправил Гу Мана на эксперименты с темной магией, в то время как Гу Ман все еще держал данное им обещание. Он мог себе представить, как стыдно было императору.

Голубые глаза подняли взгляд с кривой улыбкой:

- Он приглашает меня засвидетельствовать свое почтение на Горе Души Воина на Фестивале лодок-драконов.

- Я видел.

Мо Си сделал паузу:

- Ты пойдешь?

- Нет.

- Ты не хочешь его видеть?

- Я знаю, что он собирается мне сказать. Честно говоря, мы оба действовали ради своих целей, но если бы он меня увидел, он бы точно был расстроган, и нам пришлось бы поплакать вместе.

Сказав это, он взял еще одну зеленую сливу из бамбуковой корзины, засунул ее в рот и пробормотал:

- Ничего не изменится, только будет грустно нам обоим.

Мо Си не сразу ответил. Он знал боль в сердце Гу Мана.

На самом деле Гу Ман презирал свой статус «предателя». Он ненавидел это, даже когда у него не было воспоминаний, а сейчас так тем более.

Он вспомнил недавнюю ночь, когда внезапно разразился сильный шторм. Сверкали огни и гремел гром. Раньше Гу Ман спал в главной спальне, но той ночью, накинув на плечи тонкую мантию, он под дождем побежал в комнату Мо Си и прижался к нему с объятиями.

В тот момент Мо Си крепко спал, поэтому внезапное появление мокрого, дрожащего тела под одеялом заставило его проснуться. Затем он увидел Гу Мана с белым как кость лицом, дрожащего и прижимающегося к его груди. Мо Си был удивлен, и с тревогой спросил его, что случилось.

Гу Ман лишь покачал головой. Ему было так холодно, что его губы посинели. Он сказал, что видел сон. Его преследовали призраки.

Этот одинокий волк цеплялся за Мо Си, сжимаясь в его теплых объятиях. Снова и снова он говорил, задыхаясь от рыданий. Они преследовали меня... Мо Си, они хотели забрать мою жизнь.

Обычно Гу Ман всегда выглядел так, будто ничего не боялся, но в ту ночь, под бушующим громом и унылым ливнем, очнувшись от кошмара он был честным и таким хрупким.

Нынешний Гу Ман, жующий сливу, опешил под взглядом Мо Си. Он спросил:

- Почему ты так смотришь на меня?

После минутного молчания Мо Си сказал:

- Прости, я до сих пор не смог очистить твое имя. Но если ты хочешь отдать дань уважения Горе Души Воина, я тоже могу...

Прежде чем он успел закончить, Гу Ман прервал его.

- Я не пойду.

- ...

- Как бы там ни было, это я убивал людей, я разрушал города. На моих руках много невинной крови. Восемь лет назад, когда я еще был чист, я уже простился со своими братьями. Я не хочу идти туда снова.

Мо Си резко поднял взгляд, его глаза наполнились болью:

- Именно защищая их, ты был запятнан кровью против своей воли.

- Другие так не думают. Кто убивает, должен заплатить своей жизнью, разве может быть иначе? Многие люди ненавидели меня пять лет, восемь лет, потому что их дети, их мужья или их родители погибли от моих рук. Они хотят предать меня правосудию и отплатить долги моей кровью. Если вдруг ты скажешь им, что Гу Мана заставили, он должен быть не заключенным, а героем - кто бы поверил?

Когда Гу Ман говорил, выражение его лица было равнодушным, как разбавленное вино, нагретое до идеальной температуры:

- Мо Си, ты ведь не думаешь, что достаточно забрать у этих людей объект их ненависти, чтобы они отступили? Они точно не простят меня, даже если узнают правду... Ненавидеть кого-то очень просто, а простить трудно. Мы с тобой оба прошли через поле битвы, ты должен это понимать.

- Я не пойду на Гору Души Воина. Неважно, с тобой, с императором или с кем-либо еще, я больше туда не пойду.

Сказав это, Гу Ман опустил голову, глядя на эту далекую гору. Его рот все еще был полон легкого сладкого аромата сливы, но в горле была горечь. Он вздохнул.

- В глазах живых моя репутация полностью испорчена. Но пока я не пойду на Гору Души Воина, по крайней мере, в сердцах моих мертвых братьев я все еще тот Гу Ман, у которого была жизнь. Чистый сердцем и совестью.

- Достаточно.

И потому они отклонили приглашение императора, но, в конце концов, все же не уединились для тихого празднования фестиваля лодок-драконов в особняке Сихэ, свободного от других людей.

Потому что накануне фестиваля они получили еще одно приглашение.

- Кто на этот раз?

Мо Си сказал:

- Цзян Есюэ. Он приглашает прийти к нему домой и приготовить цзунцзы.

- О?

Гу Ман на мгновение удивился, его глаза расширились:

- Он пригласил тебя?

- Он пригласил нас обоих.

Гу Ман улыбнулся:

- Он тоже не считает меня злодеем?

- Ты забыл?

Мо Си свернул письмо Цзян Есюэ и дважды легонько постучал Гу Мана по лбу:

- Он помог мне починить нефритовые свитки. Он увидел мою реакцию и наверняка обо всем догадался. Он всегда был мудр, поэтому, даже если никто не объяснил ему всю историю, я думаю, что он сделал правильное предположение.

-...

Гу Ман молчал.

Мо Си погладил его по голове:

- Давай, ты давно не веселился с другими. Ты скучаешь по Цзян-сюну?

Гу Ман кивнул.

- Я уверен, что Цзян-сюн тоже скучает по генералу Гу. Особенно по тому маленькому сумасшедшему, который играл «Песню о свиданиях», на его свадьбе. Он определенно был бы счастлив, если бы ты пришел.

Гу Ман опустил свои мягкие, тонкие глаза, как будто камень над прошлым слегка сдвинулся, обнажив безмолвно скрытую под ним боль. В этот момент Мо Си заметил, что уголки глаз Гу Мана слегка покраснели.

Резиденция Цзян Есюэ находилась в укромном и тихом уголке на севере города. Именно этот дом подарил ему Мо Си в тот год, когда он женился. С тех пор прошло много лет. Он стал великим старейшиной академии, получал приличное жалованье. Однако он всегда был бережливым и сентиментальным человеком, поэтому никогда не переезжал.