Гу Ман закрыл глаза, и маска, которую он носил много лет, наконец окончательно треснула.

Он сказал:

- Мо Си, ты мне очень нравишься...

Сердцебиение Мо Си, казалось, остановилось в тот момент.

Он посмотрел на человека перед собой, на мокрое, изможденное, но настоящее лицо. У него словно был лучший сон в его жизни, и он не осмелился услышать, как Гу Ман искренне произносит эту фразу.

- Ты мне нравишься, ты всегда мне нравился... Прости, раньше я был эгоистом. Я не думал о том, чего ты на самом деле хотел, чего ты на самом деле боялся. Я просто хотел защитить тебя по-своему, но я не знал... но я не знал...

Но я не знал, что ты будешь гнаться за мной восемь лет, потратив лучшие годы твоей юности, просто чтобы найти меня. Я не знал, что ты выбрал человека на всю жизнь с тех пор, как был так молод.

Я не знал, что, даже пройдя через столько, ты все еще готов сопровождать меня, даже в ад.

Гу Ман не стал продолжать. Мо Си приподнял его лицо и посмотрел в его влажные глаза. Он поднял руку и вытер слезы на его лице.

- Я не знал, что ты мне так нравишься, - прошептал он. - Разве ты можешь мне так долго нравиться?

Гу Ман опустил ресницы и тихо сказал:

- Мне жаль, что я лгал тебе столько лет.

- ...

- Ты все еще меня хочешь?

- Дурак... С первого раза, когда я признался тебе, я сказал, что это продлится всю мою жизнь.

Сердце Мо Си трепетало, но он пытался сохранять самообладание.

Он больше не мог плакать перед Гу Маном, предупредил он себя.

Поэтому он поднял свои влажные глаза феникса и показал улыбку, которая казалась бесконечно яркой и бесконечно грустной. Он сказал:

- Я обещал тебе всю свою жизнь. Прошло всего восемь лет. Нам с тобой еще предстоит пройти долгий путь. Как я могу не хотеть тебя?

Эти два человека, вынесшие бесчисленное количество вынужденной лжи и пережившие много радостей и печалей, тупо уставились друг на друга. Наконец воссоединившись, они больше не плакали, потому что познали правду жизни друг друга. Хотя их жизнь все еще длинна, они обречены больше не быть здоровыми. В отличие от прошлого, никто не мог расстаться со своими радостями.

Они были замучены судьбой и сложившейся ситуацией, но когда две влажных пары глаз смотрели друг на друга, они все еще задыхались, медленно собирая в свои сердца всю смелость и теплоту, и пытаясь расцвести самыми мягкими улыбками, какие только могли появиться.

Пара раненых животных, пойманных в ловушку, наконец-то смогли обняться без стыда. Лед растаял. Наконец-то они смогли впитать тепло друг друга и разделить боль друг друга.

Отныне, будь то бескрайнее холодное озеро, или наконец наступившая весна, они всегда будут вместе.

Автору есть, что сказать:

Ха-ха-ха, наконец-то мы здесь ~~ время конфет ~~

Глава 133.

Что слаще - я или сахар?

Гу Ман медленно поправлялся.

Из-за его особого положения ни император, ни Мо Си не могли в этот момент дать Гу Ману заслуженную справедливость. Мо Си понял, что имел в виду император - нужно было изменить систему ценностей в Чунхуа, чего и хотел Гу Ман. Если личность Гу Мана раскрыть сейчас, все его жертвы и усилия буду напрасны.

Поэтому и император и Гу Ман надеялись, что он сможет сохранить секрет.

Но Мо Си никогда не умел хорошо притворяться. Это не значит, что на его слова нельзя было положиться. Наоборот, он был строгим и самодисциплинированным и умел держать язык за зубами. Чего нельзя было скрыть, так это его чувства к Гу Ману. Хотя он ничего не сказал и изо всех сил старался сдерживаться перед посторонними, через несколько дней весь особняк Сихэ увидел, что его отношение к Гу Ману резко изменилось.

Раньше у него всегда было серьезное лицо, как будто Гу Ман был должен ему пять миллионов золотых монет, но теперь он был очень тихим и нежным, даже когда говорил. Его низкий магнетический голос был очень приятен, и он был совершенно не вспыльчив.

Пока Гу Ман отдыхал, маленькая кухарка с плохим зрением послала его помочь разжечь огонь. Эта работа была утомительной, просто немного грязной. Кроме того, раньше Гу Ман всегда отвечал за рубку дров и разведение огня, поэтому он пошел с ней. В результате, когда Мо Си возвращался домой и услышал, что Гу Мана тянут рубить дрова, он пошел прямо на кухню и вытащил Гу Мана из толпы паникующих слуг.

Кухарка была в панике.

- Господин, господин...

- Что за ерунда?

Кухарка сказала:

- Я только увидела, что ему нечего делать, и хотела, чтобы он помог.

- Он все еще болен. Как он может помочь?

Он снова сказал Гу Ману:

- Иди ложись и спи.

Кухарка:

- ...

Когда дело доходило до таких инцидентов, впечатлены были не только слуги на кухне, но и слуга, отвечающий за содержание сокровищ поместья Сихэ.

- Позволил ему не разжигать огонь? Я скажу вам кое-что еще более странное. В тот день Гу Ман ловил Фаньдоу. Фандоу бежал быстро, а Гу Ман спешил за ним. В результате, самая дорогая ваза во всем доме оказалась разбита!

Каждый раз, когда он произносил фразу, люди вокруг него издавали что-то вроде восклицаний вроде «вау» и «шшш».

Молодой слуга с тревогой спросил:

- И что потом? Ты пошел доложить господину?

Слуга хлопнул себя по бедру.

- А как же иначе? Эта ваза стоит столько, что можно купить пять домов на севере города. Как я мог не сообщить ему? Я пошел и сразу все рассказал господину.

- Боже... Господин очень нравилась эта ваза. Он должно быть, был очень зол...

- О, он был очень зол. Знаешь, что он мне сказал?

Слуги затрясли головами, как погремушками.

Слуга подражал серьезному тону Мо Си:

- Зачем ты поставил вазу в такое место? Что если бы она на кого-то упала? Он не ранен?

- ..........

После нескольких мгновений молчания один из слуг издал крайне неловкое восклицание:

- Вау.

Никто не знал, что произошло между Мо Си и Гу Маном, но каждый, кто не был слеп, мог видеть изменение отношения Мо Си к Гу Ману.

К счастью, слуги поместья Сихэ чисты, просты и верны Мо Си, а Ли Вэй хорошо контролировал персонал, поэтому люди за пределами особняка до поры до времени ничего не знали.

- Слуга Ли, как вы думаете, что делает господин? Гу Ман был предателем, а он сейчас так с ним обращается. О чем думает господин и что об этом должны думать другие...

Ли Вэй стоял под ветром и дождем в коридоре с засученными рукавами, и смотря на воду во дворе сказал:

- Доверяете ли вы господину?

- Конечно, кто более честен в Чунхуа?

- Тогда давайте доверимся ему и оставим в стороне других. У него должна быть причина действовать так, и как люди вокруг него, мы должны сделать только одно.

- Что?

Ли Вэй сказал:

- Держать рот на замке.

При тщательном уходе раны Гу Мана вскоре затянулись. Из-за потери крови волка-демона его телосложение стало намного лучше, чем раньше. Но к сожалению, хотя Цзян Фули и смог вылечить телесную травму Гу Мана, он не смог предотвратить ослабление эффекта Зеркала Времени. Воспоминания начали медленно рассеиваться в сознании Гу Мана.

Гу Ман, вероятно, знал, что если он не скажет что-то сейчас, у него может не быть шансов в будущем. Трезвость, которую он имел, в конце концов, была лишь милостью небес, данной Зеркалом Времени.

Поэтому он попросил у Мо Си ручку и бумагу. Когда Мо Си был рядом, он разговаривал с ним. Когда Мо Си не было рядом, он был в комнате один и писал на бумаге то, что помнил. Каждый день, просыпаясь, он просматривал содержание, написанное накануне. Если он забудет, то вспомнит все снова.

Он пытался продлить свою ясность ума.

Когда он спал, Мо Си увидел бумаги, которые он положил рядом с подушкой. В самом начале была описана их первая встреча в Академии Совершенствования. Гу Ман написал: «Он сидел под деревом и ел цзунцзы*. Хотя он посмотрел на меня, жаль, что его лицо ничего не выражало. Увы, похоже у него нет никакого впечатления обо мне».

(п.п Цзунцзы — китайское блюдо, клейкий рис с начинками, завёрнутый в бамбуковый, тростниковый или любой другой плоский лист, варёный на пару)

Как раз когда Мо Си собирался внимательно прочитать эту запись, Гу Ман открыл глаза и проснулся. Увидев, что Мо Си смотрит на исписанные им бумажные страницы, он сел и выхватил их у него из рук.

- Эй! Не смотри, не смотри.

- ...

Мо Си на мгновение опешил.

- Ты не возражаешь?

- Ты смотришь на меня так смущенно.

Гу Манг защищал свои страницы.

- Если хочешь прочитать, подожди пока я не забуду все. В любом случае, в то время я был глупым и не знал, что такое смущение.

Глаза Мо Си потускнели.

Гу Ман снова поспешно сказал:

- О, все в порядке, я не обязательно забуду все так быстро, не так ли? Видишь, я углубляю свою память каждый день. Может быть, я все еще буду помнить это полтора года, о нет, десять или двадцать лет.

Мо Си не говорил и не разоблачал ложь Гу Мана. Он просто поднял руку и прижал их лбы друг к другу. Через некоторое время он схватил правую руку Гу Мана и потер его указательный палец своими мозолистыми кончиками.

У него было так много глубоких чувств, о которых он мог рассказать, но Сихэ-Цзюнь просто погладил пальцы Гу Мана и прошептал:

- Как ты мог испачкать руки чернилами? Разве ты не знаешь, как их мыть?

Он вздохнул, а потом сказал:

- Ты...

Гу Ман улыбнулся.

- Ты старший или я старший? Ты лучше или я лучше? Как ты можешь поучать меня?

- Конечно, ты лучший. – криво усмехнулся Мо Си. - Но я до сих пор не могу представить, почему ты это сделал. Я знаю причину и следствие вещей, но император до сих пор ничего не сказал, а ты последовал за Чжоу Хэ на демоническое испытание.

- Что я мог сделать? У меня не было выбора. У императора его тоже не было. На самом деле, я не слишком ненавижу его за то, что он сделал. Когда человек находится на таком высоком посте, он часто не может справиться с чем-то в одиночку. Честно говоря, если бы в его сердце действительно не было доброты и справедливости, он мог бы воспользоваться шансом и убить меня, но в конце концов он этого не сделал.

Мо Си не сказал ни слова.

Через некоторое время он опустил ресницы, а потом снова сжал руку Гу Мана. Широкая ладонь коснулась сапфирового кольца, которое носил Гу Ман. Он уже спрашивал Гу Манга о нем. Узнав, что это Мужун Лянь дал ему его, Мо Си действительно не понимал почему он это сделал. Но в то время тело и кости Гу Мана были еще слабыми. Он не стал мучить его расспросами, но теперь, снова обратив на него внимание, Мо Си невольно нахмурился.