Словно волчонок, которого загнали в тупик, в отчаянии глядящий на охотника перед собой.
Его выносливость была вознаграждена еще более сводящими с ума проколами цепей Лиин. Гу Ман внезапно взвыл, сердце разрывалось, его легкие лопнули, сухожилия на шее вздулись, ногти глубоко впились в ладони. Ему заткнули рот бинтами, но он все же издал отчаянный, неразборчивый вой:
- Нет...
Пожалуйста, не надо больше......
Не забирай мои воспоминания. Не забирай мои воспоминания.
Я ведь только вернул их.......
Я еще не успел взглянуть на Северную пограничную армию, посмотреть, как сейчас поживают те молодые люди, которые шли за мной. У меня не было возможности пройтись по улицам и переулкам Чунхуа, чтобы увидеть, стала ли моя страна лучше, чем раньше.
Я еще не подошел к берегу Бездны Призыва Души, чтобы поставить кувшин вина и зажечь благовония под той старой пагодой, где погребена голова моего дагэ.
Я до сих пор не устроил будущее для моей глупой принцессы...
Я не хочу забывать.
Я НЕ ХОЧУ!!!
Его отчаянное сопротивление заставило божественное оружие в руке Чжоу Хэ издать пронзительный крик. Лиин взорвался отчаянным яростным светом, как будто он не мог убить свою жертву.
Бум!
Цепи духовной энергии вытянулись из черепа Гу Мана, снова превратившись в окровавленный кинжал.
Чжоу Хэ был потрясен, сделал шаг назад, посмотрел на вышедшее из строя божественное оружие, а затем уставился на Гу Мана. Его лицо побледнело.
Как такое возможно....? Почему этот человек...
Прежде чем он успел закончить мысль, Гу Ман обмяк, свежая кровь хлынула из ран на его голове, но это было не главной проблемой. Кровь сердца во всех его органах, казалось, высвободилась в эту долю секунды. Он согнулся, неудержимо дергаясь, из его рта и носа хлестала свежая кровь, марля во рту уже полностью промокла.
И именно тогда Чжоу Хэ услышал громкий шум, доносящийся из-за пределов Комнаты Асуры.
Было похоже, что ученики Террасы Сишу снаружи затеяли с кем-то спор, но Чжоу Хэ все еще был в шоке, не в силах отреагировать, до тех пор, пока каменные двери не распахнулись...
Чжоу Хэ увидел человека, почти такого же изможденного, как Гу Ман, вошедшего в комнату Асуры. Все ученики окружили его, стараясь остановить, но толком не решаясь двинуться с места, просто робко столпились вокруг него.
Чжоу Хэ пробормотал, не веря словим глазам:
- Сихэ-Цзюнь...
Глава 125.
Забрать тебя из чистилища
Мо Си стоял за дверью.
Он выглядел так, будто только что прополз через гору трупов и море крови, его лицо было белым, как бумага, его одежда была в пятнах крови, а глаза горели безумием.
Помимо Мо Си, пришел и Цзян Есюэ. Но Цзян Есюэ выглядел крайне обеспокоенным, выражение его лица было ужасно бледным, он сидел в инвалидном кресле, печально и беспомощно глядя на двух людей, внутри и снаружи этой каменной двери.
Эти двое... оба были покрыты грязной кровью, оба покрыты шрамами.
Однако оба упорные, с несокрушимыми сердцами.
Мо Си сломался, как только увидел Гу Мана. Казалось, он не чувствовал боли в собственном теле, но чувствовал страдания этого человека. Он двигал ногами, направляясь к Гу Ману, но только первые шаги можно было назвать ходьбой. Ближе к концу это стало гонкой, он стал бежать и спотыкаться.
- Гу Ман......
Слабое бормотание сорвалось с уголков бледных губ, и он повторил его дважды. Его эмоции были неудержимы, как будто с него наконец спали оковы:
- Гу Ман, Гу Ман!!
Несмотря на то, что его духовное ядро было на пределе, он все равно призвал Шуайран, и одним ударом разбил цепи, сковывающие Гу Мана. Тело, давно пропитанное свежей кровью, безвольно упало.
Мо Си раскрыл руки, чтобы обнять его.
- Все хорошо, все хорошо... Я тебя заберу, я тебя сейчас заберу.... Все хорошо, я...
Человек в его руках был таким холодным, его пальцы посинело от холода, а из висков текла грязная кровь.
Мо Си протянул дрожащую руку, чтобы вынуть кляп из рта Гу Мана, его зрение было затуманено слезами. Эти слезы упали на маленькое грязное лицо Гу Мана.
На самом деле его шисюн никогда не был большим и высоким человеком. Он всегда выглядел нежным, наивным, в его чертах чувствовалась врожденная детскость. Окружающие привыкли к его силе, мужеству, духу, отваге, тщательной и всесторонней заботе. Вот почему он стал их маяком, вот почему они считали его непобедимым.
Однако удерживая его сейчас, он обнаружил, что человек в его руках такой хрупкий и худой.
Время отняло жизненные силы Гу-шисюна и генерала Гу, и Гу Ману осталось только тело, покрытое шрамами.
Эти шрамы, новые и старые, сплелись воедино на глазах у Мо Си. Бесконечная печаль и боль пронеслись в его голове, он вдруг ясно осознал...
Гу Мана уже бесчисленное количество раз уничтожали. Смерть его товарищей, казнь его брата, положение шпиона, работа на Королевство Ляо, когда он пять лет вынужден был убивать собственных братьев
Судьба снова и снова сбрасывала его с высоты, он падал и разбивался на куски, но снова и снова изо всех сил пытался вернуться к человечеству.
Он действительно старался изо всех сил, снова пытался жить. Если бы на его месте был кто-нибудь другой, он наверняка бы уже обратился в прах и был больше не в силах подняться.
Вот только Гу Ман всегда держался, стиснув зубы.
Потому что позади него были те братья, которым никогда не вернуться, а впереди был тот рассвет, которого он всегда жаждал.
- Гу Ман......
Лиин очень сильно повредил разум Гу Мана. Даже несмотря на то, что Гу Ман в конце концов смог избавиться от цепей, воспоминания, которые он с таким трудом восстановил, все же понесли непоправимый ущерб.
Он открыл свои ясные водянисто-голубые глаза и неопределенно посмотрел на Мо Си. Мо Си был уверен, что был момент, когда Гу Ман все еще хотел притвориться сильным и оттолкнуть его, но Мо Си поймал его поднятую руку. Мо Си держал эту ледяную руку, покрытую пурпурными отметинами цепей.
Веки Гу Мана были полуоткрыты, он устал, его взгляд почти не фокусировался. Спустя долгое время он сказал:
- Мо Си.........
- Это я, я здесь, я здесь.
Мо Си задохнулся и взял Гу Мана за руку, его влажные ресницы дрожали, он поцеловал кончики его пальцев.
- Я здесь.
Гу Ман уставился на человека перед ним.
Его сознание было очень затуманенным.
Все его воспоминания закружились, разлетелись и разрушились в его голове, словно собирались рассеяться в любой момент. Снежные ночи в казармах, солнечные дни в Академии Совершенствования, отчаянное смущение во взрослой жизни, каждый раз, когда его принцесса, его высочество, обещал ему будущее.
Казалось, все покрылось слоем снега, а затем еще одним. Тяжелый снег обрушивался на его разум, желая понемногу скрыть следы прошлого.
Гу Ман знал, что больше не выдержит. Боль от обретения чего-то утраченного и утраты чего-то, однажды обретенного давила на его тело. Может быть, потому, что тот, кого он любил больше всего на свете, был рядом с ним, но он собирался забыть о нем. В этот момент от боли Гу Ман вдруг почувствовал неудовлетворенность и слабость, которых он никогда раньше не чувствовал.
Внезапно он крепко схватил руку Мо Си, расширив глаза, задыхаясь, глядя в его лицо, говоря очень хрипло и очень слабо:
Но что он должен был сказать?
Я не предатель?
Я не плохой человек?
Дело не в том, что я не любил тебя, не в том, что я не хотел быть с тобой, не в том, что хотел оттолкнуть тебя.
Ты можешь мне доверять
Но он ничего не смог сказать.
Даже в этот момент он не мог ничего сказать, не мог выдавить из себя ни слова!
Буря на Золотой Платформе столько лет обрушивалась на его горящий разум, гася единственную искру эгоизма, которая у него была. Ему казалось, что он снова слышит голос императора, умоляющий, но столь же вдохновляющий, цепляющийся за ту мечту, за которой он гнался всю свою жизнь без гроша в кармане.
- Я даже могу обещать, что однажды Этот Одинокий покажет тебе то будущее, где герои могут быть героями независимо от их происхождения, и где со всеми будут обращаться одинаково.
Герои, независимо от происхождения.
Ко всем будут относиться одинаково.
Никогда больше не будет такого человека, как Лу Чжаньсин, втянутого в борьбу между старой и новой силой, погибающего от несправедливости.
Никогда больше не будет такого, как он, который не мог защитить своих собственных братьев, не мог делать то, что хотел... всю свою жизнь страдая из-за своего низкого происхождения.
Никогда не было бы влюбленных, которые из-за своей родословной вынуждены были бы скрываться и прятаться, не смея отдать свое сердце друг другу...
- Генерал Гу, мне нужен кто-то достаточно верный, достаточно храбрый и достаточно умный. Мне нужен человек, который бы проник во внутреннюю часть Королевства Ляо, и отправлял информацию Этому Одинокому, став ядом, текущим в животах этих старых аристократов и Ляо.
- Генерал Гу. Готовы ли вы выдержать трудную миссию в качестве правой руки Чунхуа?
Раскаты грома и молнии, сверкающие над Золотой платформой, казалось, снова осветили его разум. Он открыл глаза, гася весь свой человеческий эгоизм, проглатывая все свои слова обратно в желудок.
Да.
Он был шпионом.
С того дня, как он согласился на просьбу императора, он потерял всякую надежду на отступление.
Но.....
Как будто небесам стало его жаль, как будто даже небесам показалось, что его жизнь, полная страданий, должна стать хоть немного лучше - хотя он ничего не сказал, он услышал, как Мо Си взял его за руку и сказал тихим голосом:
- Я верю тебе.
- ...
Голубые глаза медленно и неуверенно повернулись назад, глядя в грустное лицо Мо Си.
- Я всегда буду верить тебе... Я никогда больше не оставлю тебя.
Гу Ман знал, что он должен быть шокирован, он должен спросить, почему он сказал это так внезапно, спросить, что именно он знал, что он пережил - но, может быть, потому что его разум уже был в беспорядке, самым сильным чувством, которое у него было, было всепоглощающее чувство обиды.