- Генерал Гу, если вы готовы пойти по стопам Хуа-гочжу, то вы прекрасно понимаете, что должно быть доказательством вашей верности, не так ли?

- ...

В конце концов, Гу Мана сопроводили в комнату закалки души Королевства Ляо.

Это было место, очень похожее на террасу Сишу в Чунхуа, та же холодная комната, построенная из темного льда, то же лунно-белое одеяние, даже подносы с магическими инструментами, червями, кинжалами и бинтами были точно такими же.

Допрос и закалка проводились одновременно, в течение трех дней и трех ночей.

За эти три дня и три ночи плоть на его спине была полностью перерезана вдоль позвоночника. Пожирающие духовную энергию черви были помещены глубоко в раны, тысячи марионеточных нитей расползлись по кровеносным сосудам его плоти, разрывая и перетасовывая каждый меридиан духовной энергии, используемый для заклинаний Чунхуа, один за другим. Его органы сжимали и скручивали, приводя все его тело в полный беспорядок.

А Гуоши сидел в кресле из розового сандалового дерева и закинув ногу на ногу и скрестив руки на коленях, спокойно смотрел на него.

Когда он страдал, когда он плакал, когда его жизнь была хуже смерти, когда слюна текла из уголков его рта, когда его плоть была изуродована, а его органы отрезаны, Гуоши мягко спрашивал его:

- Генерал Гу. Ты сожалеешь об этом?

- Перейти от белого к черному, от черного к белому одинаково сложно. Ты должен быть уверен. Как только в твое тело будет введена духовная энергия темной магии... В девяти провинциях и двадцати восьми странах только Королевство Ляо сможет принять тебя.

- Твоя ненависть к Чунхуа действительно так глубока?

Гу Ман был пропитан собственной кровью, но это было пустяком. Больше всего мучений ему приносили те марионеточные нити, которые были глубоко вбиты в его спину, как восемь клешней краба.

Эти тысячи нитей из стального шелка определенно были пропитаны заклинанием правды. Если бы он солгал, то стальные канаты, покрывавшие все его тело, задрожали бы острыми шипами и бесчисленные шипы тут же вонзились бы в его плоть, готовые полностью сломать его!!

Зрение Гу Мана уже давно было затуманено, кровью, слезами, потом... всем.

Он слышал, как Гуоши из Королевства Ляо все еще спрашивал, пытаясь ввести его в заблуждение:

- Ты действительно их ненавидишь?

Достаточно ли ты ненавидишь их, чтобы без колебаний встретиться с ними, обнажив клинок, достаточно ли ты их ненавидишь, чтобы сделать их твоими врагами на всю жизнь?

Горло Гу Мана содрогнулось, он почувствовал, что его вот-вот вырвет. Он опустил голову, почти задыхаясь и вдруг рассмеялся. Он сказал: да... да, я их ненавижу, я так сильно ненавижу их...

Стальные шипы вонзились в кость, все его тело содрогалось и тряслось.

Но Алтарный Зверь Чунхуа все еще умудрялся держать рот на замке, ничего не говоря, ничего не раскрывая. Он все еще мог терпеть боль в своем теле, его губы дрожали, когда он выплевывал обрывочные слова.

Да.

Я ненавижу.

Я не жалею об этом.

Отныне я, Гу Ман, разорвал все связи с Чунхуа. Я, Гу Ман, перешел на сторону Королевства Ляо, присягнув на верность Королевству Ляо. Ради мести я готов закалить свою душу и пойти по демоническому пути, чтобы никогда об этом не сожалеть.

Чтобы.....никогда.......не сожалеть.......

Грязная кровь и слезы текли по его лицу. Он был замучен до безумия, его волосы были спутаны, а лицо покрыто грязью, он был словно мстительный призрак, безумно смеющийся в отчаянии. Он не знал, как ему удавалось держать рот на замке, но всякий раз, когда ему казалось, что он больше не вынесет, он изо всех сил пытался вспомнить каждое прошедшее событие.

Он подумал об императоре, говорящем ему на Золотой платформе:

- Генерал Гу, я прошу вас поверить мне. В этой жизни Этот Одинокий никогда не считал и не будет считать всех вас всего лишь ряской на воде, слугами или смиренными телами, рожденными рабами.

Он подумал о том, как Лу Чжаньсин сказал ему:

- Ман-эр, какой бы выбор ты ни сделал. твой Лу-гэ будет рад за тебя.

Он подумал о Мо Си...........

Он почувствовал душераздирающую боль, когда подумал об этом имени.

Он вспомнил прохладный летний ветерок, который дул, когда он впервые увидел Мо Си, и вспомнил бледные глаза Мо Си, когда тот повернулся в его сторону. Он вспомнил первую улыбку Мо Си и печаль на его лице при их последнем прощании.

Более десяти лет.

Дело не в том, что он не хотел поддаться искушению и отчаянно согласиться на просьбу Мо Си, и поверить, что они вдвоем действительно смогут пересечь эту пропасть и прожить целую жизнь вместе.

Но.....

В конце концов, они так и не смогли победить судьбу, не смогли бороться за свою жизнь.

Что почувствует его принцесса, его высочество, его маленький шиди, узнав о его предательстве? Он, вероятно, возненавидел бы его, не так ли?

Если бы он это сделал, было бы хорошо.

Не будь больше таким импульсивным, не будь глупым и не иди против суда, желая поручиться за меня......ты не должен делать ничего подобного.......

Мо Си.

Мне очень жаль. Твой шисюн очень, очень любит тебя.

Каждое «я люблю тебя» и «я хочу тебя» в прошлом, всегда было правдой.

Теперь, каждая насмешка и каждое «ненавижу тебя» - будет ложью.

И ты не должен, не должен... жалеть, что, когда шисюн совершил предательство, тебя не было рядом со мной, и ты не мог отговорить меня.

Потому что....

Слезы Гу Мана неуклонно текли по его щекам вместе с потом, кровью, пересекая это нечеловеческое изрезанное лицо.

Потому что тот, кто предложил перевести тебя на границу и задержать твое возвращение был не император...

Человек, который предложил это, был я!

Это был я....

Я был слишком слаб, я был слишком напуган, чтобы позволить тебе увидеть, как я ухожу, я был слишком напуган, чтобы услышать, как ты пытаешься убедить меня еще раз, слишком напуган, чтобы еще раз увидеть твое обиженное выражение лица. Я боялся, что пока ты смотришь на меня, я не смогу уйти.

Прости, мне нужно идти, мне нужно идти, извини, я все же выбрал Чунхуа, я выбрал своих братьев, я выбрал этот путь и мне пришлось расстаться с тобой.

Мне очень жаль......

Еще больше крови хлынуло из его лба, заливая глаза. Красивое лицо его старого друга внезапно покрылось слезами, и Мо Си исчез. Своим затуманенным алым светом зрением он увидел пламя и поражение на горе Фэнмин. Он увидел размазанные по земле мозги. Он видел тех людей, с которыми когда-то сидел у печи, пил вино снежными ночами, наступал и отступал, разговаривал повседневных делах и идеалах нации. Они все смотрели на него с берегов реки преисподней.

У Гу Мана было яркое видение, как будто он погрузился в эту огромную реку подземного мира, собираясь переплыть ее, собираясь схватиться за протянутые руки.

Подождите меня.

Ждите меня, я иду, я отведу вас домой, я отведу вас обратно.

Но именно в этот момент его пронзила мучительная боль. Коготь демона вцепился в белые кости его позвоночника, наполненного всеми магическими техниками и духовной энергией Чунхуа, и выпрыгнул из его плоти, яростно отдергивая обнаженную кость-!!!

- А.......!!

Семьдесят тысяч товарищей, чистые души, будущее, которое он им обещал.

Все исчезло в этом порочном разрыве... духовная энергия темной магии, смешанная с кровью демона-волка, влилась в его тело.

Ярко улыбающиеся лица его товарищей и братьев постепенно удалялись все дальше и дальше в этом алом поле...

Гу Ман задохнулся.

Он знал, что с этого момента он никогда не сможет вернуться.

Никогда...

Он знал, что никогда не сможет вернуться на их сторону.

- Тск, тск... - Гуоши воспользовался возможностью и схватил его за лицо, поглаживая большим пальцем грязную щеку, запачканную кровью и слезами, и тихо сказал: - Генерал Гу. У тебя болит сердце? Ты сожалеешь об этом? Магия твоей родины уничтожена?

Гу Мана трясло, он дрожал. Его тело не было сильным, на самом деле он очень боялся боли, боялся страданий, до такой степени, что не хотел вытаскивать занозу, застрявшую в ногте, не хотел принимать лекарства, даже когда был болен.

Но его душа не была такой же мягкой, как его тело. Гу Ман поднял голову, его глаза были красными, как кровь, когда он хрипло сказал:

- Нет.

- ...

Гуоши удивленно посмотрел ему в глаза, но не смог найти в них ни малейшего колебания или намека на ложь.

Мягкие губы Гу Мана задрожали. Он говорил слабо, упрямо и тихим голосом:

- Я не жалею об этом, я хочу отомстить...

Он плакал, когда говорил это, а потом вдруг опустил лицо, и кричал, пока не охрип.

- Я отомщу!!!!

Выражение лица Гуоши, наконец, слегка дрогнуло.

Он отпустил челюсть Гу Мана, медленно подняв руку к боку и махнув ею:

- Помощники, подойдите.

Услышав его команду, ближайшие помощники тут же ответили:

- Жду приказа Гуоши!

Гуоши сказал:

- Выгравируйте заклинания темной магии Ляо на его костях.

- Да!

Отдав приказ, он поднял руку, словно подтверждая некий статус и погладил голову Гу Мана рукой, покрытой свежей кровью.

- Генерал Гу, ты знаешь, что это значит?

Неясный свет струился в темно-коричневых радужках Гуоши:

- Это значит, всю жизнь, даже если ты потеряешь память, даже если все твои кости разобьются, даже если тебе вырвут глаза и отрежут язык, пока у тебя останется хотя бы одна кость, ты будешь под контролем темной магии. Ты никогда не сможешь от нее избавиться.

- То, что ты сможешь использовать, что ты будешь использовать, что будет вырезано на твоих костях, это будут наши грязные, презираемые всем миром заклятия. Ты никогда не сможешь их забыть.

Закончив, он зловеще улыбнулся, обнажив белые клыки.

- Поздравляю, генерал Гу. Теперь ты один из Королевства Ляо.

Его взгляд дрогнул, воспоминания и реальность переплелись.

Золотая маска исчезла, сменившись хмурым лицом Чжоу Хэ, приподнявшего щеку Гу Мана кончиком ножа:

- О чем ты думаешь?

Гу Ман не издал ни звука.