7

В дальнем космическом полете у человека пропадает чувство времени. Ничего похожего нигде больше не испытаешь. Даже на Луне о времени напоминают лениво переползающие по скалам с уступа на уступ тени, а со стороны, обращенной к Земле, перед глазами всегда огромный вращающийся циферблат, на котором в определенный час появляется тот или иной континент. Но в гиростабилизированном космическом корабле одни и те же солнечные узоры неподвижно лежат на стене и на полу, а хронометр отсчитывает свои бессмысленные часы и дни.

Грант и Мак-Нил давно приспособились к определенному ритму. В глубоком космосе они двигались и думали с неторопливостью, которая достаточно быстро исчезнет, когда путешествие подойдет к концу и наступит время для маневров торможения. Вот и сейчас, несмотря на близкую, неминуемую смерть, все шло привычным, проторенным путем. Грант регулярно вел бортовой журнал и выполнял все прочие свои многочисленные обязанности. И Мак-Нил, по крайней мере внешне, держался как обычно, хотя Грант подозревал, что некоторые технические наблюдения он делает спустя рукава.

После столкновения с метеоритом прошло три дня. Последние двадцать четыре часа Земля и Венера не прекращали совещаться, и Грант гадал, каковы будут результаты этой дискуссии. Он не верил, что лучшие умы Солнечной системы смогут спасти их (не мог представить себе такого варианта), но и совсем отказаться от надежды было трудно, — с виду все выглядело совершенно нормальным, и воздух оставался по-прежнему чистым и свежим.

На четвертый день Венера снова подала голос. Очищенное от технической шелухи, ее сообщение звучало по сути как некролог. Гранта и Мак-Нила, уже вычеркнутых из списка живых, подробно наставляли, как им поступить с грузом.

На далекой Земле астрономы трудились, вычисляя орбиты кораблей, которые в ближайшие несколько лет могут встретить «Стар Куин». Был, правда, вариант поймать ее гораздо быстрее, но выполнить такой маневр мог лишь скоростной лайнер без полезного груза, что обойдется в астрономическую сумму.

Мак-Нила не стало видно после этого сообщения. Гранта устраивало, что инженер не беспокоит его, — нужно было написать много разных писем, да и  документ «последняя воля и завещание», хотя его можно составить и попозже.