Глава 4. Студио-Сити

Они въехали на длинную подъездную дорожку к дому Девина на вершине Голливудских холмов, откуда открывался вид на Лос-Анджелес.

Алексис сначала наблюдала, как Кэл медленно выбрался из джипа, а затем сама вылезла с заднего сиденья.

Она стиснула зубы, видя, как он вздрогнул, потирая своё плечо.

Затем, не спрашивая его на этот раз, она подошла к нему и обняла рукой за талию, осторожно пытаясь не задеть ладонью ножевую рану. Теперь она стояла рядом с ним и поддерживала часть его веса, и он впервые позволил себе немного опереться на неё.

Она посмотрела вверх, на пальмовую аллею и голубое небо над головой.

Глядя на это небо и ощущая прохладный, бодрящий ветер под кронами дубов и перечных деревьев, Алексис поймала себя на мысли, что пытается вспомнить, какое сейчас время года.

Ей пришло в голову, что она до сих пор не осознавала, как долго их не было — то есть, с точки зрения того, каким было течение времени здесь, и как долго она находилась в мире Кэла. После того, как они провели её через тот портал, всё перевернулось с ног на голову.

В любом случае, Алексис ещё не полностью оправилась от того места. В мире Странников было нечто странное, концентрированное, гнетущее, что почти вызывало у неё ощущение клаустрофобии, пока она была там.

Когда она спросила Кэла об этом, он сказал, что это сотворили Иные.

По его словам, до того, как отец Кэла стал королём, их мир ощущался совсем другим. По словам Кэла, всё было наполнено лёгкостью, счастьем, настоящей радостью, и казалось не таким угнетающим.

В его голосе звучала грусть, когда он говорил это.

Теперь, оглядываясь на небо этого мира, каким-то образом ощущая его своей кожей, Алексис слегка нахмурилась. Она уже чувствовала, что здесь что-то меняется. Может, это вызвано потерей её сил. Возможно, это из-за того, что порталы закрыты… или из-за смеси всего перечисленного… Но теперь всё здесь ощущалось иначе.

Её беспокоило то, что энергетика здесь теперь ощущалась очень схожей к тому, каким она помнила родной мир Кэла. Почему-то всё стало казаться тяжелее. Цвета казались менее яркими, воздухом было труднее дышать.

Она чувствовала, как что-то грядёт.

Шёпот из сна стремительно пронесся у неё в голове.

Алексис не могла удержать это ощущение, но оно заставило её вздрогнуть.

Даже не считая потери сил, в некотором смысле ей казалось, что она вернулась совершенно в другой мир.

Вик взглянул на Девина.

Большой волк, заместитель Девина, перебирал ключи на своей связке, направляясь к задней двери огромного одноэтажного дома. Вик шёл к той двери, которая вела в гостиную через гараж Девина.

— Мы использовали это место как домашнюю базу, — сказал Вик.

Его голос прозвучал хрипло и с едва уловимым извинением.

Он снова оглянулся на Девина.

— Мы подумали, что будет лучше держаться всем вместе, — добавил Вик. — И раньше этот дом всегда был местом наших встреч, — его взгляд помрачнел, становясь стальным. — Кроме того, это единственное место, где мы точно знали, что эти твари уже однажды появлялись. Некоторые из нас, возможно, надеялись, что они вернутся. Что тогда мы могли бы найти какой-нибудь способ нейтрализовать их, если они сюда сунутся.

— Скорее всего, ты бы сразу оказался в нокауте, — снисходительно отметил Кэл, всё ещё опираясь на Алексис. — Или рухнул мордой в завтрак, пуская слюни в свои хлопья.

Вик сделал паузу достаточную для того, чтобы свирепо посмотреть на Кэла.

Затем он перевёл взгляд на Боргена, который только что вышел из машины позади него.

Алексис заметила, что Вик как будто всё ещё оценивал Боргена, пытаясь составить о нём своё мнение. Или, возможно, именно тот факт, что Джулс стояла рядом с Боргеном, заставил Вика умерить свою реакцию на более крупного мужчину.

— …В любом случае мы хотели быть готовыми и ждали их, — продолжил Вик, как будто Кэл ничего не говорил. — На тот случай, если они когда-нибудь вернутся. Ещё мы хотели защитить твой дом.

Девин кивнул ему и махнул рукой.

Оба жеста выглядели почти нетерпеливыми.

И действительно, в случае с оборотнями, наверняка было излишним объяснять такого рода вещи. Их стандартную позицию стаи оборотней можно более-менее охарактеризовать следующим образом: что моё, то и твоё, даже если это почка, две пинты моей крови или мой дом на холмах Студио-Сити с видом на Голливуд.

По этой же причине само собой разумеющимся было то, что дом Девина открыт для круглосуточных гостей при условии, что они члены его стаи.

Кроме того, альфа как вожак мог читать мысли каждого члена своей стаи. Если бы Вик или кто-либо другой пытался каким-то образом воспользоваться им, Девин немедленно узнал бы и сразу же пресёк бы это.

Как бы то ни было, Алексис случайно узнала, что альфа являлся скорее избранным слугой стаи, а не её королём.

Однажды ночью, несколько лет назад, Девин напился достаточно, чтобы объяснить всё это ей и Джулс в баре в Резеде — то, что на самом деле у оборотней довольно эгалитарная структура стаи, и что наличие лидера скорее обеспечивает достижение согласия, предоставления решений группе, и лишь иногда становится решающим голосом.

Девин говорил, что будучи альфой, он являлся нечетным голосом.

По той же причине ему часто приходилось держать своё мнение при себе, пока все остальные не выскажутся, не вступят в дискуссию или же не получат шанс не согласиться. Он оглашал вопрос, давал возможность основной массе высказаться, а затем призывал к окончательному голосованию.

Затем он поддерживал мнение большинства.

Он вмешивался только тогда, когда голосование было слишком неоднозначным.

И время от времени он был вестником плохих новостей.

Хотя иногда, конечно, он приносил и хорошие новости.

Как бы то ни было, Девин сказал ей и Джулс, что суть заключалась не в том, чтобы один оборотень в одностороннем порядке принимал решения, которые касались всех.

Джулс, которая была очарована всем этим, спросила его, что бы сделали волки, если бы у альфы имелось категоричное мнение по проблеме — действительно ли он просто промолчал и позволил бы другим решать?

Девин пожал плечами.

— Конечно. Ну то есть, никто не может всегда добиваться желаемого. Даже я.

— Но что, если это идёт вразрез с твоими убеждениями? — настаивала Джулс. — Неужели ты действительно совсем не пытался бы их переубедить? Даже если это что-то сверхважное для тебя? Даже если это нечто, безумно сильно волнующее тебя?

Девин серьёзно посмотрел на неё.

— Если бы я так сильно переживал по этому поводу, если бы это была проблема ценностей, морали или этики, и стая бы выбрала то, что я глубоко в душе считаю неправильным…

Девин поднял руки, снова пожимая плечами.

— …Значит, я не в той стае, — прямолинейно сказал он. — Если это достаточно серьёзная проблема, которая для меня очень важна, и мы не смогли договориться о приемлемой моральной позиции, или другие приняли решение, и я не смог с ним смириться, что ж… значит, я должен уйти, — закончил он.

— Уйти?

— Покинуть стаю. Уехать.

Джулс, разинув рот, уставилась на него, когда Девин поднял бутылку, которую держал на колене и поднёс её ко рту, сделав несколько больших глотков пива.

Джулс посмотрела на Алексис, затем снова на Девина.

Алексис, которая, видимо, была немного меньше удивлена словами Девина, чем Джулс, поймала себя на том, что сейчас думает об этом разговоре.

Она знала, почему Девин говорил об этом так небрежно.

Сейчас она ещё лучше понимала вольность его позиции.

Девин знал своих товарищей по стае.

Он знал их вдоль и поперёк.

Он мог спокойно говорить о возможности покинуть стаю, потому что совсем не беспокоился на этот счёт.

Для Девина такое развитие событий было почти невозможным, если только не случится массовый психоз, какая-то магическая или технологическая промывка мозгов или какой-то другой полуапокалипсис в умах и сердцах его собратьев волков.

Окинув их всех взглядом, Алексис поняла, что немного завидует.

Она всегда завидовала этому.

Она завидовала даже ещё до того, как полностью осознала это.

В конце концов, женщина, которая вырастила её, женщина, которая все эти годы, пока Алексис не исполнилось восемнадцать, утверждала, что была её матерью, в конечном счёте оказалась не кем иным, как лгуньей. Мошенницей. Непревзойдённой обманщицей, которая оправдывала свою ложь ещё большей ложью.

Лана не являлась её матерью.

Она была просто какой-то незнакомкой, которой Древние поручили вырастить Алексис. Алексис приставили к Лане подобно чистокровной собаке, которую приставляют к её дрессировщику перед большой выставкой.

Как только Лана закончила тренировки Светоносной с Алексис, она исчезла.

Она даже не задержалась, чтобы попрощаться.

Алексис стиснула зубы, борясь с внезапным, иррациональным уколом боли в её сердце от этих воспоминаний.

Какого чёрта с ней происходит?

Она уже много лет не позволяла Лане влиять так на неё.

Неужели это тоже было частью её нового человеческого существования?

Потому что, если так, то Алексис могла бы обойтись и без этого.

Она почувствовала на себе чей-то взгляд и обернулась. Она посмотрела на Кэла прежде, чем сумела себя остановить.

Они встретились взглядами.

На несколько секунд она потерялась в нём.

Она чувствовала, что он хочет ей что-то сказать.

Она могла это почувствовать.

Однако как только Кэл собрался открыть рот, голос Девина прервал возникший между ними момент.

— ЛЕКС, — рявкнул он. — Ты мне нужна.

Только тогда она поняла, что они с Кэлом просто стояли на подъездной дорожке к дому Девина. Она просто стояла там, поддерживая Кэла, глядя вдаль, на деревья, на город Лос-Анджелес. Её взгляд в основном был прикован к виднеющейся вдали обсерватории Гриффита… по крайней мере, пока она не повернулась, чтобы посмотреть на Кэла.

Теперь она снова повернулась лицом к Девину, стоявшему на пороге своего дома.