Глава 57

Все началось с Facebook.

И к Facebook у меня было много претензий. Первая из них касалась оповещений. Вторая стала поводом, почему я недолюбливала почти весь список друзей. Третья — раскрытие сексуальных предпочтений Джоша; он решил написать об этом в своем профиле вместо того, чтобы сперва позвонить семье и сообщить им, что он — в буквальном смысле — болеет за другую команду. На секунду мне показалось, что я тоже смогу обвинить его в возможном сердечном приступе.

Совместный ужин с моим отцом и Тристаном начинался хорошо, но за считанные секунды превратился в беспорядочный клубок нервов. Первые минуты обеда прошли напряженно, так как Фрэнк Бергер не жалея сил оценивал моего спутника и друга, моего Тристана. Его темные глазенки бегали туда-сюда от руки, которую Тристан закинул на меня, к длинным пальцам, ласкающим мое плечо. Из-за такого поведения отца я скорее чувствовала себя подростком, чем независимой женщиной. Я потягивала воду из стакана, ожидая, когда он что-то скажет. Хоть что-нибудь. Только когда Тристан пошел в ванную, он наконец наклонился вперед.

— Ну, Китти, и когда ты начала встречаться с кинозвездой? — небрежно спросил папа.

Мой нос превратился в чертов фонтан. Вода, которая до этого стекала по задней стенке горла, сделала крюк и хлынула в обратном направлении через ноздри, оставив жгучую боль в переносице.

Какого. Хрена?

Я начала кашлять и задыхаться, выплевывая воду, пока мой папа посмеивался.

— Ты прячешь в носу водяной пистолет? — стебался он, ухмыляясь.

Зажав ноздри, я пару раз кашлянула и посмотрела на мужчину, сидящего напротив. Я думала, что мое сердце вот-вот вырвется из груди.

— Пап, он не кинозвезда. С чего ты взял?

— Проверил его страницу в Facebook, — объяснил он, пожав плечами. Выражение его лица напомнило мне лицо Николь, когда она думала, что я несла какую-то чушь.

— Почему ты следишь за его соцсетями? — спросила я, глядя в сторону двери ванной комнаты, чтобы убедиться, что Тристан еще не вышел.

— По профилю можно многое узнать о человеке, — клянусь Богом, он закатил глаза. Мой сорокапятилетний папа закатил глаза. — Я просто хотел убедиться, что ты не встречаешься с малым, который пользуется подводкой для глаз, Китти.

Мой мозг сосредоточился только на одном слове.

— Черт возьми, что значит с «малым»?

Его верхняя губа дернулась под усами, а одна из густых темных бровей выгнулась дугой.

— Разве молодежь так сейчас не говорит?

Я нахмурилась, пытаясь понять, о чем идет речь, а когда до меня дошло, я громко рассмеялась.

— Ты имеешь в виду «позер»?

Фрэнк хлопнул по столешнице, отчего задребезжало столовое серебро.

— Ну да! Позер! Я просто хотел убедиться, что мой ребенок не встречается с позером. Видишь ли, дочь моего друга встречалась с парнем, который красит глаза и считает топик подходящей для мужчины повседневной одеждой. И ни за что, черт побери, моя девочка не залетит от такого позера. — Он имел наглость подмигнуть правильному использованию последнего слова.

— Боже мой, папа. — Я хотела умереть от стыда. Умереть. Испариться. Взорваться. Не важно, что именно.

Он хихикнул, широко распахнув темные глаза.

— Что? Это правда! — Я испытала дежавю, когда он один-в-один повторил мои слова, которые я недавно произнесла Тристану. Господи, я и правда истинная дочь своего отца. С таким же успехом я могла принять тот факт, что вырасту мужской версией Фрэнка Бергера с сиськами и буду ставить своих детей в неловкое положение при каждом удобном случае. — Несколько месяцев назад его друг поинтересовался, когда у него будут съемки, понимаешь? Я увидел этот комментарий на стене, поэтому погуглил его имя, но ничего не нашел. Мне просто стало интересно.

У меня душа ушла в пятки о того, как близок он был к правде. Я бы назвала его любопытным, но уверена, что поступала так же, когда Никки встречалась со своим последним парнем.

— Я практически уверена, что слежка является нарушением закона. — Я заметила, как у дверей туалета мелькнула копна каштановых волос, которая с каждой секундой становилась все ближе и ближе. — Он студент юридического факультета, Фото на час. И он не снимался ни в одном фильме.

Папа вздрогнул при упоминании этого фильма. Много лет назад он заставил меня сидеть с ним в кинотеатре и с тех пор боялся делать снимки на пленочный фотоаппарат. Вероятность того, что сотрудник из ателье станет одержим его фотками с рыбалки казалась ничтожно мала, ну да ладно.

— Он красивый парень. Я не виноват, что предположил, будто он мог быть актером.

— Кто красивый парень? — спросил Тристан своим низким голосом, отодвигая стул, чтобы сесть рядом со мной.

— Ты, — засмеялась я, когда мой отец скривился в ответ.

Щеки Тристана порозовели, и он улыбнулся, глядя на мужчину, сидящего напротив меня.

— Спасибо, — он замялся на долю секунды. — У вас борода... красивая.

Теперь краснеть пришлось Фрэнку.

— Спасибо? — сказал он, но это больше походило на вопрос. — У тебя красивые волосы?

Рука инстинктивно потянулась к каштановым волосам.

— Спасибо, э-э... Мне нравится ваш пиджак, — ответил Тристан.

— Спасибо?

И тишина.

Папа пялился в потолок, а Тристан разглядывал белоснежную скатерть. Ой, как неловко вышло...

— Может мне следует снять вам двоим номер или что-то типа того?

Карие и зеленые глаза встретились с моими, в них читалась смесь веселья и раздражения.

— Нет, — рявкнули они одновременно.

— Ну, могу выйти, если вы хотите побыть наедине… — фыркнула я, почувствовав теплую ладонь на внутренней стороне бедра и сразу замолчала.

Папа ухмыльнулся, не заметив, где находится рука Тристана, и покачал головой.

— Клянусь, думаю, мама роняла тебя в детстве. Вероятно, частенько. Тогда это все объяснило бы.

— Согласен с вами, — вмешался Тристан. Предатель. — Я бы сказал, что твоя голова приняла на себя все удары.

Фрэнк кивнул:

— Определенно.

Что-то мне подсказывало, что я буду не в восторге от их дружбы.