Глава 7

— Доброе утро, Большой Босс. — Кучерявая блондинка оторвала взгляд от крошечного стола, расположенного между кулером с водой и кофеваркой.

— Доброе утро. Хейли, это Риз, дочь Рори. Если у тебя сегодня найдется работа для нее в офисе, она останется с тобой. В противном случае, я возьму ее с собой.

— Привет. — Я одарила Хейли своей лучшей улыбкой, безмолвно умоляя ее найти для меня какую-нибудь офисную работу.

— Привет, Риз. Приятно познакомиться. Сегодня у меня не так много дел. Но в понедельник ты можешь помочь мне ввести заявки в компьютер и отправить их.

Фишер взял чашку кофе и сел за стол напротив стола Хейли. Это был самый маленький офис, который я когда-либо видела.

— Или мы можем сделать это сегодня, — предложила я с излишним энтузиазмом.

— Извини. Я ухожу пораньше на прием к врачу. — Она переключилась на свой компьютер.

Я стояла посреди маленькой комнаты со сложенными за спиной руками.

— Похоже, ты со мной, — сказал Фишер с полуулыбкой, бросив на меня быстрый взгляд и вернувшись к чертежам, которые занимали весь его стол, кроме маленького уголка, где он поставил свой кофе. — Нам все равно нужно заехать купить тебе ботинки.

— Ура... — сказала я с нулевым энтузиазмом.

— Молодец, так держать, столько энергии в пятницу.

Хейли фыркнула.

— Уж кто бы говорил. Я была удивлена, что получила от тебя сегодня полноценное доброе утро. Разве ты не встал очень рано, чтобы отвезти Рори в аэропорт?

— Ммм... да, встал. — Он изучал чертежи, и я осознала, что мне нравится смотреть на него в одежде или без нее. Он повернул свою бейсболку козырьком назад, как будто тот как-то загораживал ему обзор или мешал мыслительному процессу.

— Фишер не ранняя пташка и тем более не поклонник понедельников. Он не любит холодный кофе или теплую воду. Он рычит, когда злится на кого-то другого, и ворчит, когда злится на тебя.

— Хейли несет херню. Ничего из этого нет в руководстве для сотрудников.

— Потому что у нас нет руководства для сотрудников. — Она закатила глаза.

— Неправда. Ты просто не нашла времени прочитать его. — Он потянулся в карман за телефоном. — Фишер, — ответил он.

Я сделала мысленные заметки.

Рычит = злиться на кого-то другого.

Ворчит = злиться на меня.

— Ты так молода. — Хейли осмотрела меня. — Шестнадцать? Семнадцать?

Она тоже была не совсем старой.

— Восемнадцать. — Я задрала подбородок и выпятила грудь. Мой рост составлял сто семьдесят шесть сантиметров с твердой чашечкой B. — А тебе сколько лет?

— Двадцать восемь, как Большому Боссу.

Я бы и не догадалась. Может быть, двадцать три или двадцать четыре.

— Я прослежу, чтобы ребята не слишком тебя задирали. Кроме Джеремайи. Ему двадцать один, он очень симпатичный и у него нет девушки. — Отчиталась она.

— Ну, я не уверена, как долго здесь пробуду. Мои планы пока только на лето.

Заговорщицки ухмыльнувшись, она подмигнула.

— Нет ничего плохого в летнем горячем романе.

Я не заводила романы. Для этого нужно было бы выйти замуж, а я не торопилась вступать в брак только ради секса.

— Готова отправиться на первую стройку? — Фишер сунул телефон обратно в карман.

— На ту, где они сегодня занимаются кровлей? — спросила Хейли.

— Да, это первая остановка. — Фишер снова повернул свою кепку в нужную сторону, кивнув мне, чтобы я направилась к двери.

— Джеремайя там. Обязательно познакомь его с Риз. Я сказала, что он будет хорошим летним развлечением.

— Риз не будет встречаться с Джеремаей этим летом.

— Почему? — спросила Хейли, как будто я не стояла посреди их разговора обо мне и моей сексуальной жизни.

— Потому что Рори доверила мне приглядывать за ней. — Он исчез за дверью, и я выскочила за ним.

— Эй, ты не отвечаешь за меня. Может быть, ты мой босс, когда я работаю, но Рори не доверила тебе присмотр за мной. Я взрослая.

— Тебе восемнадцать. — Он запрыгнул в грузовик.

— Да... — Я пристегнула ремень безопасности. — Восемнадцать - это законное совершеннолетие.

— Юридически - да. Но не в практическом смысле.

Я нахмурилась на него, но он проигнорировал меня. Когда мы приехали на первую площадку, я начала вылезать из грузовика.

— Оставайся на месте. — Он открыл свою дверь.

— Почему?

— Потому что это рабочая площадка, а у тебя еще нет каски.

Я выглянула в окно и посмотрела на бригаду, крывшую дом.

— Они не носят каски.

— Они на крыше. На них ничего не упадет. — Он начал закрывать дверь.

— Где твоя каска?

— Я твердолобый. Со мной все будет в порядке. — Дверь захлопнулась, прежде чем я успела возразить.

В течение трех проверок подряд я ждала в грузовике и, по сути, получала деньги за работу над кроссвордами. Затем мы заехали на стоянку магазина снабжения и одежды.

— Давай купим тебе ботинки и каску. — Он выпрыгнул из грузовика и прошел добрых двадцать футов, прежде чем обернулся. Вытянув руки, он развел их в стороны, вернулся к грузовику и открыл мою дверь. — Ты уже забыла, как пользоваться маленьким рычажком, который называется дверной ручкой?

— Нет. Я просто не была уверена, что мне уже можно выходить из грузовика.

Я выпрыгнула из грузовика, он закрыл и запер дверь.

— Я сказал, что мы идем за каской и ботинками для тебя.

— Да, босс.

Он посмотрел на меня, приподняв одну бровь.

— Босс, да?

— Так тебя называет Хейли. Большой Босс.

— Я не уверен, что в ее фразе заложена хоть толика уважения.

— Не уверена, что и в моей есть хоть капля того-же.

Он засмеялся и покачал головой.

— Ты такая же вспыльчивая, как и твоя мама. — Открыв дверь в магазин, он подождал, пока я войду внутрь.

Я кивнула, чтобы он шел первым.

— Это не свидание.

— Ты права. Моя ошибка. — Он шагнул внутрь и отпустил дверь.

Она быстро начала закрываться, и я схватилась за ручку. Меня потянуло за дверью. Она оказалась намного тяжелее, чем я ожидала. После того как открыла ее и протиснулась внутрь магазина, я трусцой побежала догонять Фишера, который уже был на полпути к задней части магазина.

— Какой у тебя размер обуви? — спросил он.

— Тридцать девятый.

— Правда? — он оглянулся на меня. — Большие ноги.

Я сморщила нос.

— Тридцать девятый размер - это не так уж и много.

— Для женщины - много.

— Пфф... — Я покачала головой.

— Садись. — Он кивнул в сторону скамейки.

— Я не собака. — Я удержалась от попытки доказать... ну... что я не собака.

— Ты права. Собака вела бы себя лучше.

— Придурок. — Я плюхнулась на скамейку, пока Фишер разыскивал сотрудника.

Через несколько минут он вернулся с тремя коробками.

— Снимай обувь.

Я выскользнула из своих мокасин.

— Риз... — Он уставился на мои ноги. — Где твои носки?

— У моих мокасин шерстяные вставки. Носки не нужны.

Он ворчал. Это означало, что он злится на меня.

— Ну, не требуются. — Я пожала плечами.

Бросив три коробки на скамейку рядом со мной, он протопал своими рабочими ботинками в направлении стеллажа с носками. Быстро выбрав пару, он сорвал с них бирку и протянул их мне.

— Надень эти носки. — Его бесцеремонное отношение не позволило мне сказать или сделать что-либо, кроме того, что он попросил меня сделать.

— Вот. — Он достал из первой коробки ботинки и ослабил шнурки, прежде чем передать их мне.

Я просунула в ботинок ногу, но, прежде чем успела завязать шнурки, Фишер сгорбился передо мной и завязал шнурки быстрыми и яростными движениями.

— Шагай.

Встав по команде, как послушная собака, я пошла, правда, ковыляя, потому что на мне был только один ботинок. Остановившись у напольного зеркала, я осмотрел его.

— Ну как? — спросил он.

— Они уродливые.

Еще одно ворчание. По крайней мере, я думала, что это ворчание. Может быть, это было рычание.

— Знаешь, что еще уродливо? Пальцы ног, в которые воткнуты гвозди, или пальцы, раздавленные тяжелыми предметами. Позволь мне перефразировать вопрос. Как они подходят?

— Они? Ты серьезно? Примерка одного сапога ничего мне не говорит, кроме того, что он уродлив... и в нем трудно ходить.

— Отлично. Рад, что они тебе нравятся. Вот. Надень другой сапог, и давай найдем тебе каску.

Я надела другой сапог и завязала его гораздо медленнее, чем Фишер. Затем я последовала за ним в другую часть магазина, пока он нес коробку, в которой лежали мои мокасины и бирка с носков.

— Давайте посмотрим, подойдет ли тебе эта. — Он надел мне на голову каску.

— Она большая.

Он снял ее и затянул внутренний ремешок.

— Как тебе сейчас?

Я кивнула.

— Лучше.

— Пойдем.

— Я сделала что-то не так? — спросила я, пытаясь догнать его.

— Нет. У нас просто много работы после обеда.

— И я не надела носки.

— И ты не надела носки, — вторил он мне, ставя коробку и каску на стойку кассы.

— Ты собираешься меня уволить?

Работник по другую сторону прилавка настороженно посмотрел на нас.

— Не раньше, чем мы доберемся до грузовика. — Он приложил свою кредитную карту к аппарату и сунул ее обратно в бумажник.

Глаза работника расширились, сосредоточившись в основном на мне.

— Должна ли я буду вернуть тебе деньги за ботинки и каску, если ты меня уволишь?

— Да. — Он схватил коробку, прежде чем она успела положить ее в пакет, затем нахлобучил каску на мою голову, немного криво. — Пошли.

— Это... все это там... это было частью тех пятидесяти процентов, которые я должна игнорировать. Верно?

— Ты на работе. Никогда не игнорируй меня, когда ты на работе.

— Значит, я могу игнорировать тебя, когда ухожу с нее?

— Ты можешь делать со мной все, что захочешь, когда закончится рабочий день.

И вот опять!

Он опять это сделал. Его слова были настолько заманчивыми, что у меня не оставалось выбора, кроме как позволить своему разуму думать о самых неподходящих вещах.

— А что, если я захочу... — я запнулась. Я понятия не имела, к чему клоню. По крайней мере, не осознанно.

Он открыл мою дверь, несмотря на свои правила не открывать ее для меня.

— Что, если ты захочешь… чего?

— Ничего. — Я забралась на сиденье и взяла у него коробку.

— Я беспокоюсь о тебе. О том, что скрыто под поверхностью... — Он медленно покачал головой.

Прежде чем я успела изобразить обиду или действительно обидеться, он захлопнул мою дверь.