— Итак, я вижу небольшие числа - шесть, семь, восемь, девять, десять - и даже двенадцать, но что ...

— Итак, я вижу небольшие числа - шесть, семь, восемь, девять, десять - и даже двенадцать, но что же остальные? — Эмили Тортон указала на человека с двенадцатью на спине и шестнадцатью спереди, — почему два числа? Потому что, если вы увидите, что на вас надвигается шестнадцати дюймовый¹ пенис, я советую вам развернуться и бежать в противоположную сторону.

Группа женщин, сидевших вокруг неё, разразилась хохотом. Некоторые фыркали, некоторые гоготали.

Её лучшая подруга Дженнифер только вздохнула.

— Ты даже сказать не можешь, да?

— Что сказать? — она прекрасно понимала, что имела в виду её подруга, но не собиралась этого говорить.

— Член, член, отбойный молоток, — она вскинула руки вверх в разочаровании, — что угодно, и я имею в виду что угодно, только не пенис!

Последнее слово было почти выкрикнуто, вызвав странные взгляды группы. Действительно странные, учитывая тип клуба, в котором они находились.

Клуб «Мандинго».

Да, именно так сказала Дженнифер. Эмили тоже не очень поняла, о чём идёт речь, но спрашивать не стала, она и так казалась довольно неопытной. Какой она и была. Действительно неопытной. Но это была не её вина. Обстоятельства вынудили её вести очень замкнутый образ жизни. До колледжа она училась в католической школе для девочек, затем, несмотря на то, что её приняли в Гарвард, Йель и Стэнфорд, колледжи её мечты, расположенные за три тысячи миль от её родителей, - она поступила в Уэсли, колледж для девочек на восточном побережье, расположенный менее чем в ста милях от её родителей.

Специализация по психологии давалась ей с большим трудом, оставляя мало времени на общение. Хотя Уэсли не был крепостью со рвами и разводными мостами, охраняющими девственниц, встречаться было трудно. Но ещё важнее было то, что при ограничении времени и недоступности студенток колледжа трудно было завязать какие-либо длительные отношения с представителем противоположного пола. Она знала о женском населении всё, что только можно было пожелать знать, а о некоторых вещах и вовсе жалела, что узнала, но в отношении мужчин в её знаниях было очень много пробелов.

Бармен принес ещё одну порцию напитков. Она понятия не имела, кто заказал их на этот раз; она знала только, что все они будут платить за них позже - в прямом и переносном смысле.

Они договорились разделить счет в конце вечера - оплата за обслуживание, выпивку и еду. При этом было оговорено, что если кто-то из них заказывает выпивку, то она заказывает порцию на весь стол.

Перед Эмили выстроились три розовых рюмки, напомнившие ей одноногих фламинго, застрявших во дворе трейлерного парка. Поначалу симпатичные, но к концу дня блеклые и потрепанные.

Она догадывалась, что утром будет чувствовать себя точно так же.

Не желая тратить деньги впустую, она взяла рюмку и одним глотком выпила содержимое. На самом деле напиток был не так уж плох. Даже очень вкусным. Она облизала губы, это были калории, которые ей не нужны. А вот алкоголь был ей не страшен. Она говорила себе, что если хочет стать успешным психологом, ей нужно выходить из дома и познавать жизнь. Как она могла бы общаться с женщиной, которая по привычке напивается и каждую пятницу вечером цепляет разных мужчин, если она сама никогда не напивалась и не цепляла мужчин?

Оглядев красивых и не очень красивых, но вполне приемлемых мужчин, она поняла, что вероятность подцепить сегодня мужчину ничтожно мала. Её шансы же были равны нулю.

Ведь её окружали великолепные - действительно великолепные - женщины. На фоне такой конкуренции она быстро попала в категорию неприемлемых. Она не была уродиной. Она считала себя красивой. И, как любили говорить все её родные, она была бы красивой девушкой, если бы только немного похудела. И именно поэтому она была неприемлемой в этом море женщин - она была толстой. Никто не хотел её трахать.

Получи, Дженнифер! Этого достаточно для тебя? Она отпила ещё фламинго.

Погодите, это название напитка или она его просто выдумала? Если так, то название было чертовски удачным, даже если она сама это сказала. Комната начала кружиться, и она потянулась, чтобы устоять на ногах, чуть не столкнув Дженнифер с табурета.

— Так, дамы, больше никакой выпивки, по крайней мере, в течение тридцати минут, — Дженнифер выпрямилась на табурете, — наша «женщина часа» слегка подвыпила.

— А вот и нет, — Эмили потянулась за очередным стаканом, но Дженнифер убрала его из-под её руки, — зануда².

Другие женщины засмеялись. Было приятно побыть с подругами. У них редко было время собираться вместе, как раньше. Работа, школа, семьи - всегда что-то было на первом месте.

Она нахмурилась, её мысли расплывались. Почему они собрались сегодня вечером?

Должно быть, она задала этот вопрос вслух, потому что Деб ответила.

— Потому что ты наконец-то стала лицензированным, современным психологом. Теперь ты можешь официально рассказать нам всем, что мы делаем не так и почему мы это делаем.

— Вот, вот, — все женщины за столом подняли бокалы в знак одобрения.

Кроме неё. Дженнифер отобрала у неё всех фламинго.

— Итак, на чем мы остановились? — спросила Сью. Эмили не очень хорошо знала Сью, они не так много времени проводили вместе и не так хорошо узнали друг друга. Она была подругой подруги, — ах, да, Эмили задала вопрос, — девушка кокетливо улыбнулась, — и что же ты спросила, дорогая?

Если бы она не была так подвыпившей и не была на пути к тому, чтобы напиться до беспамятства, она, возможно, не попала бы в ловушку.

— Я хотела узнать, что означает второе число.

— Это то, на какой размер мужчина готов пойти, — ещё одна коварная ухмылка.

— Мужчина? Это что, гей-клуб? Если бы я была мужчиной, я бы в первую очередь бежала от шестнадцатидюймового члена. Смотри, вон мужчина с двадцатью шестью на лицевой стороне. Бросьте! Двадцати шести дюймовых³членов не бывает!

После того, как она выпила свой красивый розовый напиток, ей уже не составляло труда назвать лопату лопатой. Или член - членом.

На этот раз довольно громкие смешки и хихиканье не только привлекли внимание, но и вызвали минутную тишину. По крайней мере, в радиусе шести футов. Удивительно, как сильно доносится голос слегка опьяневшей женщины даже на фоне грохочущей музыки.

Дженнифер бросила на Сью язвительный взгляд. Всё-таки Дженнифер была её лучшей подругой.

— Эмили, это не совсем то. Цифра на спине обозначает размер мужского члена.

Эмили очень нравилось, как звучит это слово.

Член. Член. Член.

Дженнифер шлепнула её по руке, чтобы привлечь её внимание.

— Цифра спереди указывает на размер женщины, которую они хотят, — она изложила эту информацию так же сухо и непринужденно, как если бы рассказывала закон спроса и предложения студентам первого курса экономического факультета.

К счастью, шум разговора возобновился, и никто, казалось, не заметил, как эта информация ошеломила Эмили.

— Но это же значит. Нет, этого не может быть.

Она оглянулась и увидела великолепного блондина с цифрой семь⁴ на спине и двенадцатью спереди⁵. Всё выглядело логично, поскольку шесть дюймов⁶ для мужчины (как бы он ни протестовал) считались средним размером, а двенадцать - чуть больше среднего размера женской одежды.

Она снова огляделась по сторонам, внезапно осознав, что она не единственная женщина с большим размером тела в клубе. На самом деле женщин её размера было почти большинство. Если другие женщины её размера были такими же стеснительными, как она, или, лучше сказать, такими же недостойными, как она сама, то почему они думали, что могут привлечь мужчину, особенно с большим членом?

Девушка наблюдала за тем, как мужчина с номером двадцать шесть на лицевой стороне подошел к женщине в облегающем красном платье. Это была очень полная женщина. Не двадцать шестой, подумала Эмили, но больше, чем её собственный восемнадцатый размер. Ну, иногда и двадцатый, в зависимости от марки.

Женщина была великолепна. И ей не нужно было худеть, чтобы выглядеть соответственно. Подруга женщины была, похоже, десятого или двенадцатого размера. Женщина, которую Эмили считала худой, но на которую общество всё ещё навешивало ярлык полноватой. Когда мужчина подошел, женщина поменьше улыбнулась своей подруге и вышла из-за стола. Она не стала далеко уходить, а просто обернулась, чтобы оказаться лицом к лицу с подругой, но спиной к мужчине.

Эмили увидела, как та рассмеялась и показала подруге большой палец вверх, после чего полностью отошла. Она поняла, почему, когда мужчина слегка повернулся, и стала видна цифра на его спине. Двенадцать⁷.

Вау.

Дженнифер и Деб обсуждали обесцвеченных блондинов и цвет их лобковых волос, а она воспользовалась случаем, дабы опрокинуть ещё одного фламинго.

— Ну и что, если они врут?

Это привлекло их внимание. Дженнифер прочистила горло, прежде чем заговорить.

— Я полагаю, они не пишут об этом, Эмили. Но я уверена, что они не стали бы лгать о чем-то настолько важном.

Все сидящие за столом женщины фыркнули и подняли свои салфетки, чтобы бросить их в голову Дженнифер.

— Что? Зачем им врать? Эту ложь можно обнаружить.

— Нет, не это.

— Ну, женщины тоже не могут врать, — заявила Сара. В её тоне прозвучал оттенок отвращения, который Эмили слышала почти всю свою жизнь. И обычно от таких тощих стерв, как Сара.

Да, ей действительно нравились эти розовые фламинго.

— Женщины не обязаны указывать размер своей одежды, Сара. Этот клуб для женщин, а не для мужчин.

— Но что, если они соврут? — вновь задала она вопрос.

Дженнифер посмотрела на неё с беспокойством.

— Я не понимаю, дорогая, кто и о чем лжет?

— Мужчины, что если они лгут о том, какого размера они хотят женщину? Всё это может быть большим розыгрышем. Заставить толстушку остаться одну, а потом поиздеваться над ней.