Глава 19

Я провожу рукой по мягкой коже спины Сиенны и запускаю пальцы в ее волосы. Она слегка вздрагивает и прижимается лицом к моей шее. Прошлой ночью мы занимались сексом три раза, но ее обнаженное тело, прижатое к моему, заставляет мой член постоянно оставаться полутвердым. Любое легкое прикосновение ее аппетитных изгибов к моему паху — и я мгновенно готов к действию. На секунду я задумываюсь о том, чтобы разбудить ее для еще одного раунда, но потом передумываю и продолжаю массировать ей голову. Ей нужно отдохнуть. Вместо этого я беру свободной рукой телефон с тумбочки.

Вчера вечером моя жена прислала мне кучу сообщений, но вокруг было слишком много дерьма, поэтому я прочитал только первые три и не успел ответить. В тот момент они показались мне банальными, но сейчас, когда я просматриваю поток сообщений, я понимаю, что это было совсем не так.

22:23 Сиенна: Мне завтра нужно купить косметику.

23:39 Сиенна: Тебе следует отвести Зевса к ветеринару. Мне кажется, у него ушная инфекция.

23:48 Сиенна: Нашла туфли, которые ты мне подарил. Тебе нужно укрытие получше.

23:57 Сиенна: Думаю, я бы хотела снова сходить в твой клуб.

00:06 Сиенна: [Селфи с Зевсом. Оба раскинулись на кровати].

00:09 Сиенна: А как же мои уроки вождения? Ты же обещал!!!

00:12 Сиенна: Как думаешь, мы сможем попасть на еще одну свадьбу? Я могла бы снова станцевать для тебя на столе.

00:16 Сиенна: [Еще одно селфи с Зевсом на кровати.]

Просматривая содержимое, я замечаю одну особенность. Первые несколько сообщений — это заявления, не требующие ответа. Но она, вероятно, ожидала, что я отвечу. А когда я этого не сделал, она прислала фотографию с ней и Зевсом. А Сиенна прекрасно знает, что я не пускаю своих собак в спальню. Если бы я увидел эту фотографию вчера вечером, я бы потребовал, чтобы она убрала Зевса с кровати и вывела его из комнаты. Она специально прислала именно эту фотографию, но когда я по-прежнему не ответил, то перешла к расспросам.

Требования, потом фото, затем вопросы. Пытается добиться от меня реакции?

Она беспокоилась обо мне, но не хотела этого показывать.

Я опускаю голову, пока мой рот не оказывается рядом с ее ухом.

— Ты словно чертов кубик Рубик, Сиенна. Я могу потратить несколько дней, пробуя разные комбинации, чтобы найти правильную схему.

Она что-то бормочет и еще теснее прижимается к моему телу. Распутывая пальцы с ее волос, я беру ее за подбородок и наклоняю ее голову вверх.

— Скажи мне, мой сверкающий шпион, кому-нибудь удавалось решить эту головоломку?

Она сонно моргает и морщит нос.

— Что за чушь ты несешь?

— Я говорю о твоих сообщениях. О твоей сумасшедшей одежде и нелепом выборе обуви. О твоих улыбках.

Она поднимает бровь.

— Что не так с моими улыбками?

— Чем они шире, тем грустнее становятся твои глаза.

Ее тело напрягается, но это длится всего секунду. На следующем вдохе ее губы изгибаются в еще одну фальшивую ухмылку.

— Ты пытаешься подвергнуть меня психоанализу, Драго? — Она вздергивает подбородок. — Я прошла столько сеансов у психиатра, что мне хватит на всю жизнь, так что, пожалуйста, любезно отвалите.

Сеансов психоанализа? Я обхватываю ее руками, прижимая к себе.

— Почему?

— Это личное, — огрызается она и толкает меня в грудь. — Отпусти меня.

— Почему, Сиенна?

— Я пыталась покончить с собой! — кричит она мне в лицо. — Вот. Доволен? Теперь отпусти меня!

Ужас взрывается в моей груди, затем распространяется, поглощая все мое тело. Я не могу пошевелиться, смотрю на свою жену, а она бьет кулаками по моей грудной клетке, пытаясь заставить меня разжать руки. Я должен отпустить ее. Она явно хочет побыть одна, но я не могу. От одной мысли о том, что ее нет, мне хочется поджечь весь этот чертов мир. Без нее мир не существует. Не для меня.

— Сиенна. — Я убираю прядь волос, упавшую ей на лицо.

Сиенна пытается отмахнуться от моих пальцев, но когда ей это не удается, она впивается зубами в мою руку.

— Теперь тебе лучше? — спрашиваю я.

Она смотрит на меня сквозь спутанные пряди и бормочет что-то, что я не могу расшифровать. Сомневаюсь, что кто-то смог бы, когда ее рот занят так, как сейчас.

— Укуси посильнее, если это поможет.

По ее щеке скатывается слеза. Она отпускает меня, оставляя на моей плоти значительную вмятину. Я обхватываю ее лицо ладонями и вытираю слезы большими пальцами.

— Что заставило тебя сделать это, детка? — Она знает, что я спрашиваю не об укусе.

— Когда похитили мою сестру, это была моя вина.

— Как это?

— Мы с Луной планировали пойти куда-нибудь в тот вечер, но в последний момент она отменила встречу. Ася никогда не любила тусоваться в барах, но я уговорила ее пойти со мной, так как Луна не смогла. Она не хотела идти, но я продолжала настаивать, пока она не уступила. Мы улизнули. — Она закрывает глаза и продолжает. — Там мы познакомились с парнем. Он был забавным и заставлял нас много смеяться. Когда я сказала Асе, что нам пора домой, она сказала, что хотела бы остаться еще ненадолго.

Сиенна открывает глаза, и по ее щекам текут слезы. Я смахиваю их, но они продолжают литься.

— На следующее утро у меня были занятия по пилатесу, поэтому я оставила сестру наедине с незнакомым мужчиной и пошла домой. Я забралась в свою кровать, под теплое одеяло, и уснула, пока мою сестру насиловали на холодном снегу возле того бара. Она страдала, пока я спала. Я даже не пошла на этот чертов урок.

У нее дрожит нижняя губа, когда она говорит, и трясутся руки. Я хочу сказать ей, что она может остановиться, что она не должна больше ничего говорить, если это причиняет ей такую боль. Видеть, как моя солнечная, искрящаяся жена распадается на части у меня на глазах, — словно удар ножом в грудь. Но я молчу, понимая, что ей необходимо все выплеснуть.

— Несколько месяцев мы не знали, жива Ася или мертва. Артуро не мог ее найти. Вся Cosa Nostra искала ее, но безрезультатно. Я неделями сидела на крыльце, надеясь, что она чудесным образом войдет в ворота, пока однажды не поняла, что, скорее всего, она никогда этого не сделает.

Сиенна глубоко вздохнула.

— Я поднялась в ее комнату, выпила снотворное, которое мне прописал врач, и забралась в кровать Аси. Я просто хотела спать.

— Господи, детка. — Я наклоняюсь вперед и целую ее в лоб. Меня переполняет желание прижать ее к себе и обнять со всей силы, но я не смогу видеть, как она говорит. — Сколько ты приняла?

— Все, что оставалось в бутылке. Артуро нашел меня и отвез в скорую помощь.

Я обхватываю Сиенну руками и прижимаю ее к своей груди, крепко обнимая. Мне кажется, этого недостаточно. Я провожу рукой по ее волосам и прижимаю ее лицом к изгибу своей шеи.

— Пообещай мне, — выдыхаю я.

Сиенна что-то бормочет мне в шею, скорее всего, "что".

— Обещай, что больше никогда не сделаешь ничего подобного.

Ее ладонь проходит по моей груди и шее и останавливается у моей челюсти. Она садится мне на живот и, наклонившись вперед, берет пальцами мой подбородок.

— Я обещаю. Но я хочу получить кое-что взамен.

— Хорошо.

— Ты не дашь убить себя, Драго. — Она сжимает мой подбородок. — Пожалуйста.

Я убираю прядь волос с ее лица и кончиком пальца обвожу форму ее губ. И тут меня осеняет, что она специально смотрит на меня так, чтобы ее рот находился на одной линии с моими глазами.

— Почему? Совсем недавно ты сказала, что я тебе не нравлюсь.

Ее губы растягиваются в улыбке под моим прикосновением.

— У тебя отличный вкус в женской обуви.

— Ты когда-нибудь прекратишь этот фарс, Сиенна? Ты можешь просто сказать мне правду. Это не будет концом света.

— Какую правду? — Она смеется.

— Что ты влюблена в меня.

Улыбка исчезает с ее лица, а тело становится неподвижным.

— Ты бредишь.

— Нет, я так не думаю.

Она отпускает мое лицо и откидывается в сторону, готовясь бежать.

Этого не происходи. Я останавливаю ее рукой и переворачиваю нас, прижимая ее к кровати своим телом.

— Отпусти меня! — огрызается она.

Я провожу рукой по ее бедру, между ног и нажимаю пальцами на ее киску. Глаза Сиенны вспыхивают.

— Недавно я кое-что понял, — говорю я, медленно обводя ее клитор, с каждым движением все сильнее надавливая на него. — Меня очень заводит, когда ты злишься.

Она смотрит на меня убийственным взглядом. Я провожу пальцем между ее складочками и ввожу его внутрь ее жара.

— Хочешь знать, почему? — спрашиваю я, добавляя еще один палец. — Потому что тогда я знаю, что это настоящая ты, mila moya.

У Сиенны сбивается дыхание. Я слегка растягиваю ее, затем загибаю пальцы вверх, нащупывая ее потайное место, и нажимаю чуть сильнее. Она закрывает глаза и стонет, ее тело содрогается.

Нет ничего прекраснее, чем видеть ее такой. Без маски. Без притворства. Моей. Она может лгать словами, но ее тело всегда говорит мне правду. Я убираю пальцы и становлюсь у ее входа, просовывая внутрь только кончик члена. Глаза Сиенны распахиваются, впиваясь в мои. Ее ногти, покрытые зеленым лаком, впиваются в кожу моих рук.

— Все хорошо, детка. — Я опускаю голову, пока наши лбы не соприкасаются, и медленно вхожу в нее. — Я тоже влюблен в тебя.

Сдавленный вздох срывается с ее губ, когда она вбирает меня всего. Ее глаза смотрят на меня из-под темных полуопущенных ресниц и рассыпавшихся по лицу волос. Она как будто все еще пытается спрятаться от меня. Я протягиваю руку и убираю шелковистые пряди с ее лица, затем кончиками пальцев ласкаю атласную кожу ее щеки.

— Больше не прячься от меня, — говорю я, выходя из нее и тут же снова в нее погружаясь. — Мы договорились?

На мгновение на лице Сиенны появляется паника. Я зарываюсь пальцами в ее волосы и пригвождаю своим пристальным взглядом.

— Я люблю каждую частичку тебя, mila moya. Я люблю тебя, когда ты смеешься, но я также люблю тебя, когда ты грустишь. Я люблю тебя злой, раздраженной и решительной. — Опустив голову еще ниже, я рычу: "Я даже чертовски обожаю, когда ты угрожаешь пристрелить меня.