Глава 24

2 месяца и 2 недели назад

Маверик

На кухне я проверяю готов ли ужин, напевая последнюю запомнившуюся мелодию Fifth Harmony. В пекарне был напряженный день, и я рада, что поставила ужин в духовку, иначе это была бы большая тарелка старого доброго сухого завтрака.

Сегодня у меня необычно приподнятое настроение. Это хорошее чувство после того, как ты столько времени проводишь в унынии. Прошло почти два месяца со дня смерти моего отца. Мы все обретаем нашу новую норму, когда ключевая часть нашей жизни теперь отсутствует. Это тяжело, но мы идем вперед, потому что разве у нас есть другой выбор?

Единогласным голосованием Киллиан берет на себя управление компанией отца. Он пытается сказать мне, что это место мое. Это именно то, чего всегда хотел мой отец, но мне там больше не место. Я люблю свою пекарню, свою свободу, свою новую жизнь. Кроме того, это не в моей крови, как у него или моего отца. Независимо от того, что он сказал давным-давно, когда переезжал во Флориду, Киллиан всегда хотел сделать себе имя в ДеСото Констракшн Индастрис. Думаю, он втайне хотел показать моему отцу, что достоин его дочери. Меня.

Моей матери, кажется, с каждым днем становится лучше. Она возобновляет некоторые свои клубные занятия. Пару недель назад она сказала мне, что сейчас возглавляет группу поддержки вдов в церкви. Похоже, это дает ей цель и повод вставать с постели по утрам, так что все работает. За последние два месяца я провожу с ней больше времени, чем за последние два года вместе взятые. Она смягчается и по-своему извиняется за то, что не была лучшей матерью, какой могла бы быть. Обещает исправиться.

А Джиллиан? Она все еще отстраненная и замкнутая. Ее язвительность почти исчезает. Она превращается в беспризорницу, всего лишь оболочку самой себя. Думаю, что сейчас они с Киллианом проводят больше времени порознь, чем вместе. Я провела всю свою жизнь, желая, чтобы Джиллиан была кем-то другим, и теперь, когда она другая, не уверена, что мне это нравится. Я продолжаю ждать, когда сестра, которую я ненавидела все это время, вернется, но... она не возвращается. Удивительно, но я действительно начинаю беспокоиться о ней.

Кроме того, проходит почти три месяца с тех пор, как мы с Кэлом говорили о том, чтобы завести ребенка. Радость от начала новой жизни отходит на второй план из-за реальности потери человека. С тех пор мы с Кэлом об этом не говорим. Однако я перестала принимать таблетки, и мы не предохраняемся.

Должна признаться, что испытываю облегчение, когда мой ежемесячный посетитель появляется несколько дней назад. Я хочу сделать следующий шаг с Кэлом, просто не уверена, что готова к радости материнства, когда все еще оплакиваю потерю своего собственного родителя. Но решаю, что если это произойдет, то произойдет.

Что касается нас с Кэлом, не уверена, что между нами могло быть лучше. Он работает не так много часов. Обычно приходит домой к ужину в шесть или шесть тридцать вечера. Он, как всегда, любящий и внимательный. Но кажется более сосредоточенным на чем-то. Хотя я не могу точно сказать, на чем именно. Он всегда защищает меня от проблем, связанных с моими родителями, проблемы, которую он берет на себя, но я задаюсь вопросом, не ударила ли смерть моего отца по нему сильнее, чем он признает.

Отгоняя грустные мысли, я включаю радио так громко, как только могу, позволяя ритму музыки завладеть мной. Ловлю себя на том, что виляю задницей и пою во всю глотку.

Мой телефон загорается, шумно вибрируя о гранит. Бросаю на него взгляд, хмурясь при виде имени на определителе вызывающего абонента. Я останавливаюсь, слегка задыхаясь, и раздумываю, отвечать ли. Спорю сама с собой, пока вибрация продолжается. Я как раз тянусь за ним, когда бодрый голос Кэла произносит.

— Привет, — говорит он, входя в дверь гаража. Я прерываю звонок, переключая его на голосовую почту, и быстро протягиваю руку, чтобы уменьшить громкость радио.

Мое приветствие вырывается писком, когда его руки обвиваются вокруг моей талии. Теплые губы скользят по моему горлу, и я вспоминаю тот день, когда он сделал это вскоре после того, как мы поженились. Хотелось бы мне, чтобы я готовила крем, вместо того, чтобы вытаскивать тушеное мясо из духовки, чтобы он мог снова намазать меня заварным кремом. Только на этот раз я бы не думала ни о ком, кроме него, пока он жадно слизывал бы крем. Я чувствовала бы только его пальцы, сжимающие мои соски и двигающиеся внутри меня. Слышала бы только его голос в моем ухе, приказывающий мне кончить. Чувствовала бы только Кэла, доводящего меня до оргазма.

Я снимаю крышку с кастрюли и глубоко вдыхаю аромат жареного мяса и овощей.

— Ты, кажется, в хорошем настроении, — говорю я, затаив дыхание, когда он захватывает мою мочку зубами.

— Да, — шепчет он, все еще удерживая меня. Он убирает зубы, но вместо этого его губы обхватывают плоть. Затем его дыхание окутывает меня, заставляя дрожать. — Тушеное мясо?

Его хватка ослабевает достаточно, чтобы я могла повернуться в его руках. Откладываю шумовку и кружусь, обвивая руками его шею.

— Ты кажешься разочарованным.

— Вовсе нет. Я люблю тушеное мясо.

Я наклоняю голову, изучая его.

— Но?

Его брови взлетают вверх.

— Откуда ты знаешь, что есть «но»?

— Потому что я знаю вас двадцать шесть лет, советник. Я узнаю жесткую... твердую, — я провожу рукой по его спине и сжимаю его упругую задницу, — задницу, когда вижу ее. — Мы раздражаемся смехом, прежде чем он оставляет обжигающий поцелуй на моих губах.

— Итак, ты рано вернулся домой, — говорю я, теперь уже запыхавшаяся и готовая к ужину совершенно другого рода.

Но его глаза. Они останавливают меня, пока я не провожу рукой по передней части его бедра. Теперь, когда я смотрю прямо в них, то вижу небольшую настороженность.

— Что случилось?

— Все в порядке, Лебедь.

— Тогда в чем дело? У тебя такой настороженный взгляд, как тогда, когда тебе пришлось сказать мне, что «Молодых ангелов» (сериал) закрыли. Что происходит?

Появляется самоуничижительная улыбка. Он сжимает мою талию, и я чувствую прикосновение его пальцев к своей спине. Он держит меня в клетке, чтобы я не могла сбежать.

— Иногда я ненавижу то, что ты так хорошо меня знаешь.

Красная тревога.

Мой пульс учащается.

Определенно что-то случилось.

— Нет, это неправда. Тебе это нравится. А теперь выкладывай. Это как-то связано с ДеСото Констракшн Индастрис?

— Нет, Маверик, — быстро отвечает он. Слишком быстро. Бросив быстрый взгляд в окно, он делает глубокий вдох и объявляет. — Но на самом деле есть кое-что, о чем я хотел тебе рассказать.

При обычных обстоятельствах я бы самодовольно ухмыльнулась и подразнила его, но мои чувства трепещут, как зажженные бенгальские огни. Момент кажется тяжелым, наэлектризованным.

Он нервничает.

Я стараюсь, чтобы мой голос звучал ровно, когда спрашиваю.

— О чем?

Он удерживает мой взгляд. Удерживает так интенсивно, как будто мы — магниты. Мощные и нерушимые. Буквально через секунду я задамся вопросом, так ли это.

— Я получил предложение о работе.

Я просто смотрю. Моргаю, смотрю и моргаю еще несколько раз.

Предложение о работе? Но у него уже есть работа.

— Что ты имеешь в виду, говоря, что тебе предложили работу? У тебя есть работа, Кэл. Здесь, в Дасти Фаллс. Работа в компании моего отца. — Я ахаю, внезапная мысль поражает меня. — Киллиан тебя уволил?

Сделал бы он это? Стал бы он таким образом злоупотреблять своей властью?

Ноздри Кэла раздуваются, а уголок рта приподнимается, но это и близко не похоже на улыбку.

— Потому что, если он это сделал, я…

— Нет, Лебедь. Он меня не увольнял. И мне не нужно, чтобы ты сражалась в моих битвах, — довольно горько продолжает он.

Я немного напрягаюсь, пытаясь не позволить этому уколоть меня.

— Тогда что случилось? Почему ты получил предложение о работе? Я не понимаю.

И где? Не то, чтобы в Дасти Фаллс было много мест, где можно было бы работать адвокатом.

Он не отводит взгляда и спокойно говорит.

— Я согласился.

Моему мозгу требуется несколько секунд, чтобы осознать то, что он только что произнес. Мне показалось, я слышала, как он сказал: «Я согласился». И когда я понимаю, что он действительно произнес эти два слова, у меня такое чувство, что воздух выбивают прямо из моих легких.

— Что ты сделал? — я выдавливаю этот вопрос из себя на последнем глотке воздуха, который у меня остается, потому что чувствую, что не могу нормально дышать. Отталкиваю его изо всех сил, что есть во мне. Он позволяет мне, неустрашимо отступая назад. — Как ты мог это сделать, не посоветовавшись сначала со мной? ДеСото Констракшн Индастрис нуждается в тебе, Кэл. Сейчас больше, чем когда-либо.

Его челюсть плотно сжата. А пристальный взгляд тверд, впиваясь в меня с неконтролируемой решимостью.

— Это не так. Всех можно заменить, включая меня.

Несколько секунд назад я думала, что Киллиан уволил его. Теперь мои мысли поворачиваются на 180 градусов.

— Киллиан никогда не примет твою отставку.

Его поведение ничуть не меняется.

— Он уже это сделал.

Вот почему он звонил всего несколько минут назад. Должно быть.

— Как ты мог это сделать?

Решимость делает черты его лица жесткими. Он слегка кивает, когда говорит мне.

— Так будет лучше для нас, Лебедь.

— Лучше для нас? — я пребываю в полном недоумении и шоке. Да, шоке. Должно быть, это то, из-за чего мои конечности немеют, а разум отключается. Нет, он вращается. Кружится, вращается и раскачивается так быстро, что мой желудок бунтует. Я не знаю, как долго мы молча стоим, прежде чем снова обретаю самообладание. Затем выпрямляю спину. Расправляю плечи. Собираю свои запутанные мысли с пола, в единственную имеющую смысл схему. — Лучше для нас или лучше для тебя?

— Для нас. Нам нужно убраться к чертовой матери из этого города, Маверик, пока он не засосал нас и не погубил. Прежде, чем это разрушит нас, и все, что мы пытаемся построить.