Я научилась вставлять тампон по видеоуроку на YouTube, но до сих пор не знаю, как заплести волосы в косу.

Рядом со мной раздается шорох, и я приоткрываю веки, чтобы увидеть, как Кэти сползает со скамейки и останавливается рядом с моим шкафчиком. Она смотрит на меня со смущенной улыбкой.

— Не обращай на нее внимания, у нее месячные.

Я закатываю глаза и подхожу к зеркалу над раковиной, чтобы подкрасить консилером едва заметную рану на голове.

Стою я рядом с Анной, притворяясь, что не вижу, как ее взгляд скользит по моему телу в зеркале.

Она думает о том же, о чем и все остальные девушки. Я вижу это по их косым взглядам, но она единственная, кто так открыто говорит об этом. Я не похожа на них. Во мне нет шести футов роста, и у меня не тот тип телосложения, которого можно достичь, питаясь только зеленью и делая сотню скручиваний перед сном. Но мне на это наплевать, потому что мне нравится, как я выгляжу. Что ж, по крайней мере, я отношусь к этому беспристрастно. Беспокойство по поводу маленького жирового мешочка, который нависает над поясом моих трусиков, никогда не оплачивало мои счета. Зацикленность на том, что мои бедра трутся друг о друга, никогда не приносила мне выигрыша в Блэкджеке.

И осуждение тела других женщин никогда не делало мое чудесным образом идеальным.

— Пенелопа, не так ли?

Стиснув зубы, я перевожу взгляд на отражение Анны и киваю. По какой-то причине она ухмыляется и возвращается к нанесению макияжа.

Кожу жжет от тонко завуалированных оскорблений, и я сосредоточиваюсь на том, чтобы припудрить нос и удалить комочки туши. Легко изображать безразличие, пока разговор не становится еще более непристойным, а мои щеки не становятся пунцовыми.

— Как ты думаешь, почему он трахается только сзади? — размышляет цыпочка в лифчике и трусиках.

— Наверное, потому что ему нравится использовать волосы в качестве поводка, — отвечает Анна, отбрасывая собственные длинные локоны за плечи для пущего эффекта. — Я слышала, что он трахается грубо. Что так сексуально, учитывая, что он такой чертов джентльмен.

Глаза девушки в лифчике и трусиках встречаются с моими в зеркале.

— А как насчет тебя, новенькая? Что скажешь?

Я думаю, что благодарна слабому освещению и тональному крему с плотной текстурой. Я захлопываю пудреницу и выдерживаю ее взгляд.

— Думаю, я просто спрошу его лично.

— Что?

— Ага. Где находится его кабинет?

— Но...

— Где его кабинет? — повторяю я, спокойно.

Тишина простирается от шкафчиков до раковин. Смех Кэти прорывается сквозь нее.

— За капитанским мостиком.

— Спасибо, Кэти, — говорю я, подхожу к своему шкафчику, бросаю туда косметичку и захлопываю его с большей силой, чем нужно. Прежде чем выскочить, я бросаю на Анну испепеляющий взгляд. — Не волнуйся, я выясню, кого он предпочитает — блондинок, брюнеток или даже рыжих, — не дожидаясь ее ответа, я переключаю свой гнев на цыпочку в лифчике и трусиках. — А что ты хотела узнать? Получает ли он удовольствие от того, что дергает за волосы? Я спрошу от твоего имени, не волнуйся, — я притворяюсь, что задумчиво почесываю голову, не обращая внимания на то, как у нее отвисает челюсть. — О, а какой у тебя был другой вопрос? Любит ли он душить, верно?

— Я не говорила...

— Да, так оно и было. Душить и плевать в рот девушкам. Поняла. Я свяжусь с тобой. Покеда!

Я с энтузиазмом машу рукой через плечо и направляюсь к двери, не обращая внимания на раздавшееся сзади взволнованное: — Подожди!

Выйдя в коридор, я прислоняюсь к стене и делаю глубокий вдох. Господи, может быть, существует книга для чайников о том, как вести себя с дрянными девчонками на рабочем месте и при этом не быть уволенной?

Одно можно сказать наверняка: я не буду делить с этими девчонками пару Levi’s²⁸ в течение долгого лета.