— И не надо, — ответил Генри. — Я лишь прошу тебя подумать обо мне, подумать о Майло и понять, что ты ничем нам не поможешь, если окажешься у него. Нельзя доверять титану.

— Ты говоришь прям как Уолтер, — пробормотала я.

— Он прав насчёт Кроноса. Не дать ему нарушить условия сделки может только Рея, а она уже обозначила свою позицию в этой войне. К тому же это неоправданный риск. Майло в безопасности. Ава заботится о нём; она не допустит, чтобы с ним что-то случилось.

— Уже допустила, — возразила я. — И откуда нам знать: вдруг она при первой же возможности бросит его в океан?

— Если так, то считай, нам повезло, — ответил Генри, вновь притягивая меня в объятья. — Тогда Филипп найдёт его и вернёт нам.

— Но что, если Каллиопа всё же решит убить Майло? У неё есть кинжал. У неё есть Кронос. Она может. Или сам Кронос, если я откажу ему…

— Если Кронос или Каллиопа будут угрожать нашему сыну, я разорву их голыми руками, — сказал Генри. — Ты не одна борешься за него, Кейт. Помни это. Знаю, я подвёл тебя слишком много раз, но больше этого не повторится.

— Ты не… — Слова застряли в горле. — Ты не подводил меня.

— Ты умерла, когда была под моей защитой, — возразил он. — И мои чувства к Персефоне…

— Давно в прошлом. Ты не подводил меня, слышишь? И я не позволю тебе броситься туда в одиночку.

Он запустил пальцы в мои волосы.

— И я тебе не позволю. Мы должны быть вместе, что бы ни случилось. Я не стану оставлять тебя одну, повторяя прошлые ошибки. Я прошу тебя лишь об одном: сделай то же самое для меня.

Меня бросило в холодный пот. Каким-то образом он понял, узнал, что я планирую, и вместо того, чтобы устраивать изобличающие сцены и силой пытаться меня остановить, он пытается воззвать к моему благоразумию. Даёт мне выбор.

Но он так же дал понять, что будет, если я приму неверное решение. Если я сбегу от него в попытке защитить Майло и остановить войну, он не останется в стороне. И мы оба знаем, что меры, которые предпримет он, будут в сто крат кровавее моих.

Я подняла голову навстречу его губам, целуя со всей страстью, приправленной чувством вины. Он должен понять меня.

— Я люблю тебя и всегда буду твоей.

— А я твоим. И у нас будет будущее, — прошептал Генри. Несмотря на всё, что происходило вокруг, несмотря на душераздирающий выбор, который предоставлен каждому из нас, я верила ему безоговорочно.

В последний день из отведённых мне Кроносом меня нашла мама. Я всё время тренировалась телепортироваться; Генри уже давно устал искать меня по всему Олимпу. И хотя я на протяжении многих часов исчезала в одних местах и появлялась в других, мне так и не удалось повидать весь Олимп. И уже никогда не удастся, но из всех сожалений это самое глупое и незначительное.

— Нам нужно поговорить, — сказала мама, когда я вновь появилась в тронном зале.

— О чём? — спросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно. Не нужно давать ей поводов для подозрений. А если кто-то что-то и заподозрит, так это моя мама. Если только Генри не сказал ей.

— Последнее время ты сама не своя, — сказала она. Я мысленно выругалась, но постаралась ответить спокойно:

— Мы все в напряжении.

Это факт, с которым она не могла поспорить. Поэтому мама просто поджала губы.

— Хочешь поговорить об этом?

Да. Мне хотелось забраться к ней на коленки, как в детстве, и признаться во всех своих глупых поступках и идиотских решениях. Хотелось услышать от неё, что всё будет хорошо, что мне не о чем волноваться, потому что она со всем разберётся.

Вот только наши проблемы не решить взмахом руки и парочкой ласковых слов. Только сейчас я начинаю понимать, что она не всемогущая мать, коей я всегда её считала. Она просто человек (насколько это возможно для одной из членов Совета), она тоже совершает ошибки, и не на все вопросы у неё есть ответы.

— Я не могу, — пробормотала я. Она жестом подозвала меня к себе. Позабыв обо всём, я присела ей на колени. Почему всё не может быть так же просто, как было в детстве?

А ведь всё уже давно перестало быть простым. Ещё когда мне было четырнадцать и маме поставили диагноз. Да и до этого всё было не так уж просто, не так ли? Она растила меня, зная, что ждёт меня в будущем. Совет всё время тенью нависал над нами; они ждали, когда я стану достаточно взрослой, чтобы справиться с испытанием, в котором погибли все мои предшественницы. Мама знала о рисках. Знала, что это неизбежно, но всё равно была рядом и любила меня всем своим естеством. Теперь моя очередь подарить эту любовь Майло.

— Ты хорошая девочка, Кейт, — пробормотала она, прижимая меня к себе. — Поступай так, как считаешь нужным, чтобы защитить свою семью.

Я крепко обняла её в ответ. Значит, Генри всё-таки сказал ей. Может, уже и весь Совет знает? Имеет ли это значение, если они не пытаются меня остановить?

— Я люблю тебя, — произнесла я, прижимаясь сильней.

— А я тебя, милая. — Она медленными кругами гладила меня по спине. — В конце всё равно всё будет хорошо. Зло не может торжествовать вечно, и сейчас не исключение.

Хотя мне очень хотелось услышать от неё эти слова и в глубине души я была с ними согласна, всё же даже она не может предсказать, что ждёт нас перед тем, как наступит счастливый конец. Никто не может. Вот чего я на самом деле боюсь.

Позднее тем же вечером в нашей спальне мы с Генри молча лежали рядом. Мы растворились друг в друге — такое вот прощание без слов, потому что никто из нас не был готов говорить об этом вслух. Если прежде я сомневалась, то теперь уверена: он отпускает меня, и это только вопрос времени, когда станет известна цена, которую каждый из нас готов заплатить.

Когда до оговорённого с Кроносом времени осталось меньше получаса, я так и не нашла в себе сил попрощаться. Грудь Генри ровно вздымалась и опускалась, словно он заснул, но меня так просто не обманешь. Он не спал. Я позволила нам обоим эти последние мгновения притворства, а затем тихо выскользнула из комнаты.

Джеймс с хмурым выражением лица ждал меня в коридоре, прислонившись к стене.

— Куда-то собралась?

— Я… — Запнулась. — Ты меня не остановишь.

— Кто бы сомневался. — Он взял меня за руку и повёл к тронному залу. Я очень хотела вырваться, но не могла. Ведь это, возможно, наша последняя встреча. — Ты уверена?

— А как бы ты поступил на моём месте?

— Я бы уже давно был там.

По крайней мере, он меня понимает. Жаль, времени почти не осталось. Если я не появлюсь во дворце Каллиопы в ближайшие двадцать минут, Кронос убьёт ещё миллионы людей.

— Если ты не собираешься меня останавливать, то зачем ты здесь?

— Всем можно с тобой попрощаться, а мне нет? — спросил он. Я обняла его за талию.

— Прости. Я хотела сказать тебе…

— Врёшь, но спасибо, — сказал Джеймс без малейшего намёка на злость. — Так в чём заключается план?

Я не ответила. Его это не касается. А если я ему расскажу, есть риск, что он вмешается и всё испортит. Я доверяю Джеймсу, но и Аве я когда-то доверяла. И Каллиопе. Каждый раз это заканчивалось ужасно, моё доверие выходило мне боком. Если у моего плана есть хоть какие-то шансы на успех, лучше держать рот на замке.

Джеймс не стал продавливать тему. Мы дошли до тронного зала. Остановившись в центре, он всматривался в моё лицо, словно что-то искал, но, очевидно, не находил.

— Ты можешь мне доверять, — произнёс он. — Я хочу помочь.

— Как только я расскажу, ты сделаешь всё, что в твоих силах, чтобы мне помешать, — сказала я без злости и обвинений. Это правда, и мы оба это понимали.

— Клянусь, я только хочу помочь, — заверил он, выводя пальцем крест на своей груди. — Честное слово, обещаю, зуб даю и голову на отсечение… — Он скривился. — Хотя нет, последнее лишнее. Коряво звучит.

Я ущипнула его.

— И как ты собрался мне помогать? Побежишь к Уолтеру и расскажешь ему всё, чтобы он меня остановил?

Джеймс надул щёки.

— Такого ты обо мне мнения? Это ты сбегаешь, чтобы жить во грехе с массовым убийцей, а плохой тут я?

Те крохи веселья, что он вызвал у меня полминуты назад, испарились.

— Ты же знаешь, у меня нет выбора.

— У тебя есть выбор, — возразил он. — Просто ты его уже сделала, вот и всё.

— А что ещё мне оставалось?

Он пожал плечами.

— Да кто его знает. Я поступил бы так же.

Моя злость поутихла.

— Тогда давай обнимемся на прощание. Пускай по сравнению со всеми вами я ещё совсем ребёнок, но это не значит, что я дура.

— Когда как, — ответил Джеймс, и я снова его ущипнула. Он молча сграбастал меня в объятья и уткнулся носом в мои волосы. — Твоя первая интрижка на стороне должна была быть со мной.

В горле образовался ком, я обняла его ещё крепче.

— Разве это считается интрижкой, если меня тошнит при одной мысли о Кроносе?

— Так, значит, у меня ещё есть шанс?

Я слабо хихикнула, но это прозвучало скорее как всхлип.

— Вот же пройдоха.

— Это у нас семейное. — Он выпустил меня из объятий. — Береги себя, Кейт. Я серьёзно. Если ты умрёшь, Генри…

— …перевернёт землю голыми руками, — закончила я. — Да, знаю. Хочешь верь, хочешь нет, но я тоже хочу остаться живой.

— Хотя все твои действия кричат об обратном.

Он слабо улыбнулся. Я коснулась его локтя.

— Хочу попросить тебя кое о чём. Найди кого-нибудь для себя, хорошо? Не мимолётное увлечение и не смертную, с которой можно прожить пятьдесят лет до её кончины, а кого-то, с кем ты сможешь остепениться. Тебе уже сколько? Несколько тысяч лет? Тебе не кажется, что уже пора?

Его улыбка дрогнула на долю секунды.

— Я был готов остепениться с тобой, а ты взяла и вышла за моего дядю. Разбила мне сердце, знаешь ли.

Я закатила глаза.

— Ты невыносим. Серьёзно. Ты заслуживаешь хорошую девушку рядом с собой… Девушку, которая ещё не занята. Так иди и найди её. Или его. Просто найди себе кого-нибудь. — Я вытянулась в полный рост. — Иначе я буду очень зла на тебя.

— Генри понадобилась тысяча лет, чтобы найти тебя, — заметил Джеймс. — Сможешь злиться на меня так долго?

— Генри редко выходит на улицу. В отличие от тебя. — Я чмокнула его в щёку. — Я серьёзно. Наверняка где-то есть богиня, которая сходит по тебе с ума.