Он мягко улыбнулся.
— Это все твои гормоны.
— Я их ненавижу.
Муж отвел меня обратно в гостиную, где я снова опустилась на диван. Когда успокоилась, я взяла свой телефон с журнального столика и проверила, нет ли сообщений. Не было, поэтому я держала его в руке, глядя на танцующее в камине пламя, и позволила ему погрузить меня в транс. Не уверена, как долго я смотрела, прежде чем Райдер подошел и сел рядом со мной, привлекая мое внимание.
— Бранна. — Он вздохнул. — Почему ты выглядишь так, словно только что умер щенок?
— У меня просто плохое предчувствие, — сказала я, чувствуя себя сбитой с толку. — Хотя не знаю почему. Это меня раздражает.
— Это из-за твоей сестры?
Я нахмурилась.
— А что насчет нее?
— Только вчера она была в смятении из-за того, что Джорджи больше не берет грудь. — Райдер поморщился. — А еще, она до беспамятства напилась с Аланной.
Я оживилась.
— Держу пари, ты прав, — сказала я взволнованно. — Скорее всего, я просто беспокоюсь о Броне.
Мой муж поднял бровь.
— Есть ли причина, по которой ты так взволнована по этому поводу?
Мне удалось рассмеяться.
— Я не в восторге от того, что Брона расстроена или, возможно, умирает от похмелья. Но я рада, что меня больше ничего не беспокоит.
Райдер убрал несколько прядей волос с моего лица.
— А что еще могло тебя побеспокоить?
— Не знаю. — Я пожала плечами. — И именно это меня беспокоит. Мне больше не о чем волноваться, и все же я все еще беспокоюсь. Не все время. Просто иногда. Когда кажется, что все слишком хорошо, чтобы быть правдой.
Лицо Райдера немного напряглось.
— Бранна, — начал он. — Я не смогу убедить тебя, учитывая мое прошлое, но с нами больше ничего не случится. Мы не только настрадались более чем достаточно для одной жизни, но и все, кто имел на нас зуб, мертвы.
Слава Богу.
— Я знаю это, знаю. Просто не могу не ожидать, что случится что-то плохое.
Райдер нахмурился.
— Тебя нельзя винить, — мягко сказал он. — Не то чтобы плохие вещи не случались одна за другой с тех пор, как мы встретились.
Я не хотела заставлять его чувствовать себя виноватым, поэтому взяла его руки в свои и положила себе на живот.
— С тех пор, как мы встретились, произошло также нечто невероятное.
Выражение лица Райдера сменилось радостью.
— Ты дорога мне, Сладкая, — сказал он, поднимая руки к моему лицу. — Ты и наш ребенок — вы значите для меня саму жизнь. Я люблю тебя.
Я положила свои руки на его.
— Я тоже тебя люблю.
Он ухмыльнулся.
— Позвони своей сестре.
Райдер пошел на кухню и занялся нашим ужином, в то время как я набрала номер сестры на своем телефоне.
— Алло? — Доминик ответил после третьего гудка.
— Зять, — задумчиво произнесла я. — Моя сестра жива?
— Что определяется словом «жива»?
Я ухмыльнулась.
— Она дышит?
— Дай-ка я проверю... Да, она дышит, — подтвердил он. — А еще потеет и пускает слюни.
— Хорошо. — Я фыркнула.
— Ты можешь перестать кричать, Доминик? — взмолился голос моей сестры в трубке телефона. — Моя голова сейчас взорвется.
— Я шептал все утро.
— Ложь, — прохрипела Брона. — Я слышала, как ты гремел кастрюлями и сковородками только для того, чтобы причинить мне боль.
— Я убирал посуду.
— Да, точно, — простонала моя сестра. — Есть ли причина, по которой ты здесь?
— Я хотел задать тебе вопрос.
— Говори.
— Какое твое идеальное утро? — спросил Доминик.
— То, в котором со мной никто не разговаривает, — ответила Брона.
— Я знал, что ты это скажешь.
— Малыш, я люблю тебя всем сердцем, но, пожалуйста, отвали.
— Следи за словами, — поддразнил он. — Твоя сестра на телефоне.
— Тогда давай сюда, — проворчала она.
Я услышала смешок Доминика, а затем громкий, полный боли стон.
— Ты должна была воспитывать меня лучше, — захныкала Брона. — Тебе следовало бы провести лекцию, каким злом на самом деле является алкоголь.
Я улыбнулась.
— Ты бы мне поверила?
Тишина.
— Наверное, нет, — вздохнула моя сестра. — В любом случае, доброе утро.
— Доброе утро, сестренка.
Снова стоны.
— Я ненавижу себя каждой клеточкой своего тела, — тихо сказала она. — Никогда в жизни не чувствовала себя так плохо.
— Если тебе от этого станет легче, то ты здорово развеселила нас с Килой и парнями.
— Мне от этого не лучше; это заставляет меня чувствовать себя еще хуже.
Я рассмеялась.
— Мне жаль.
— Правда?
— Нет. — Я хихикнула.
Брона начала смеяться, но быстро застонала от боли.
— Доминик, — позвала она. — Ты можешь достать мне обезболивающее?
— Две таблетки и стакан воды уже на твоей тумбочке.
— О, — ответила Брона. — Я люблю тебя.
— Знаю, — последовал его ответ.
— Оу, — проворковала я. — Как это мило.
— Заткнись, — проворчала она. — Лучше бы этим таблеткам избавить меня от головной боли, пока я не выплакала все глаза.
Я подождала, пока она примет обезболивающее и восстановит водный баланс.
Она причмокнула губами и сказала:
— Эта вода была самым вкусным, что я когда-либо пила.
Не дай Доминику услышать, что ты говоришь.
Я покачала головой.
— Уверена, так оно и есть.
— Либо мне приснился худший кошмар в моей жизни, либо это воспоминания о прошлой ночи. Я серьезно молюсь за первое.
— Выкладывай, и я дам тебе знать.
— Караоке с Ланой.
— Воспоминание.
— Нас чуть не выгнали из паба за стриптиз.
— Воспоминание.
— Танцы на сцене.
— Воспоминание.
— Поцелуй с Ланой.
— Кошмар... Наверное.
— Боже мой. — Брона застонала.
Я усмехнулась.
— Не знаю, почему я сделала это с собой.
— Я знаю. Тебе было грустно из-за того, что Джорджи, возможно, отлучилась от груди.
— Она определенно отлучилась от груди, — пробормотала Брона. — Прошлой ночью она выпила полную бутылку на двести миллилитров и впервые проспала всю ночь. Доминик сказал, что сегодня утром она выпила еще одну бутылочку и съела немного пюре на завтрак. — Моя сестра вздохнула. — Я держала ее у своей груди, а она даже не намекнула на грудь. Я все еще не могу в это поверить.
— Я знаю, малышка, но тебе станет легче.
— Надеюсь на это, потому что прямо сейчас я чувствую себя чертовски разбитой.
— Тебе все равно придется делать все, что ты делала для нее, но используя бутылочку и ложечку.
— Наверное, — пробормотала Брона.
— Хочешь услышать что-нибудь дерьмовое о моем дне? — предложила я.
— Конечно, — последовал немедленный ответ моей сестры.
Я усмехнулась.
— Угадай, кто обнаружил миллиард фиолетовых растяжек на своем теле?
Моя сестра поморщилась.
— Все настолько плохо?
— Словно дорожная карта в ад, а у меня только второй триместр.
Брона рассмеялась.
— Ты, наверное, драматизируешь.
— Нет, Би, серьезно, они повсюду.
— Ну, в конце концов они исчезнут, если это тебя утешит?
— Еще как, — ответила я. — Десять минут назад я бы сказала тебе засунуть это утешение себе в задницу, но мой потрясающий муж заставил меня почувствовать себя красивой…
— Возможно, я умираю от похмелья, так что последнее, о чем мне нужно думать, это о том, как мой зять делает гадости с моей старшей сестрой.
Я разразилась смехом.
— Остынь, мы не зашли так далеко. Мне нужно было пописать, и настроение испортилось.
— Радости беременности. — Моя сестра фыркнула.
Я улыбнулась.
— Что ж, отпускаю тебя, чтобы ты могла спокойно умереть.
— Подожди, — быстро сказала она. — Вы с Раем уже в хижине?
— Так и есть, и здесь потрясающе. — Я просияла. — Идеально.
— Сделай кучу снимков, — напомнила моя сестра.
— Хорошо.
— Наслаждайтесь, вы с Раем заслуживаете самого лучшего медового месяца из всех возможных.
Мое сердце дрогнуло.
— Спасибо, детка.
— Я позвоню тебе позже, если не отправлюсь в мир иной.
Я рассмеялась.
— Пока, сумасшедшая.
Когда я повесила трубку, то встала и присоединилась к Райдеру на кухне. Он догадался, как включить духовку, и я почувствовала исходящее от нее легкое тепло, когда она начала разогреваться. Я протиснулась на табурет, оперлась локтями о столешницу и уставилась на Райдера, который начал нарезать овощи.
— Я достал из машины продукты, которые мы купили, пока ты говорила по телефону, — сказал он и указал на продукты, которые нарезал кубиками. — Как дела у Би?
— Она утверждает, что умирает.
Райдер фыркнул.
— Неудивительно, учитывая, насколько пьяной, по твоим словам, она была.
Я кивнула в знак согласия.
— Аланна, скорее всего, также несчастна. — Я фыркнула. — Я позвоню ей позже, чтобы проверить… Интересно, как там Эйдин.
Райдер пристально посмотрел на меня.
— Что? — спросила я.
Он пожал плечами.
— Думаю, уезжать, когда Эйдин так близка к рождению ребенка, было плохой идеей.
— Почему?
— Потому что... — мой муж вздохнул. — Вдруг она родит ребенка сегодня вечером? Ты не против подождать почти две недели, чтобы встретиться с ребенком?
Да.
— Нет.
Райдер рассмеялся.
— Ты ужасная лгунья.
Мои губы дрогнули.
— Ладно, — уступила я. — Я бы точно не прыгала от радости из-за того, что пришлось бы так долго ждать, но это наш медовый месяц. Она знает, что будет в хороших руках с Эшем и Салли. Я бы не хотела уезжать отсюда, если это возможно.
Райдер улыбнулся, довольный моим ответом.
— Будем надеяться, что Эйдин продержится еще немного, — сказал он с надеждой в голосе.
Я ухмыльнулась.
— Я собираюсь рассказать ей, что ты хочешь, чтобы она переходила свой срок.
— Жестокая девчонка! — прошипел он.
Я разразилась смехом, когда он подкрался ко мне сзади и пощекотал мои бока.
— Пощади, — взмолилась я, хихикая, как сумасшедшая.
Мой муж смягчился.
— Я люблю тебя.
Я прислонилась спиной к его груди.
— Я тоже тебя люблю.
Он поцеловал меня в плечо и вернулся к готовке.
— Чем я могу помочь? — спросила я.
— Ты можешь просто сидеть там и позволить мне смотреть на тебя.
Я фыркнула, но сделала, как он просил, и осталась сидеть.
— Ты знаешь, что Алек получил работу в приюте для животных, в котором он работает волонтером несколько дней в неделю? — спросил Райдер, вызывая огромную улыбку на моем лице.
— Не может быть! — воскликнула я.
— Да, они предложили ему работу на полный рабочий день. Он начинает завтра.
Мой желудок перевернулся от возбуждения.