ПРАВИЛО №30: ДАЙ ЕЙ ВСЕ – ОНА МОЖЕТ ЭТО ПРИНЯТЬ.

Эмерсон

— Я немного смущен, что мне потребовалось так много времени, — говорит Гарретт, заходя в служебный кабинет клуба, где я просматриваю цифры за вчерашний вечер.

— Чтобы сделать что? — Спрашиваю я, не поднимая глаз.

— Чтобы найти свою новую подружку в Интернете.

Что ж, это привлекает мое внимание. Я вскидываю голову, глядя на своего партнера, протягивающего мне свой телефон, на котором открыта страница Шарлотты в Instagram.

Вам даже не нужно далеко листать, чтобы найти фотографии, на которых она и Бо вместе. По понятным причинам там нет ни одной моей фотографии, но это все равно действует мне на нервы.

Я замираю, глядя на фотографии и ожидая, что он что-нибудь скажет.

Он кладет свой телефон в карман и говорит:

— Я, конечно, не из тех, кто судит.

— Это хорошо, — холодно отвечаю я.

— Почему ты мне не сказал?

Когда я замечаю обиженное выражение на его лице, я чувствую вину, которую, вероятно, должен был чувствовать две недели назад.

— Никто не должен был знать.

Он издает смешок.

— Ну, ты сам свистнул в этот свисток прошлой ночью, когда ввязался в эту торговую войну с Кейд и увез ее со сцены, как пещерного человека.

— Я в курсе, — ворчу я. — Но мне не нужно, чтобы все знали о ее связи с Бо, так что, если бы мы могли сохранить это в тайне...

— Я понял, — говорит он, поднимая руки.

Когда он проходит дальше в кабинет и садится в одно из кресел, я знаю, что он не собирается менять тему.

— Итак, я полагаю, ты не хотел, чтобы это произошло.

— Конечно, нет.

Я откидываюсь на спинку стула.

Признаюсь… приятно наконец-то рассказать об этом, по крайней мере, Гаррету. Мне не нужно, чтобы остальные знали, но мне было трудно не иметь возможности поговорить со своим лучшим другом. Особенно в последние две недели, когда мои чувства к бывшей девушке моего сына стали еще более сложными.

Вчера я многое упустил из виду. Я был в том моменте, и когда я с Шарлоттой, я чувствую, что могу сказать все, что угодно, и это опасно, потому что она внезапно заставляет меня говорить ей, что я хочу трахать ее вечно.

Она, должно быть, думает, что я сумасшедший.

Во-первых, я сказал, что это будет просто временно. Потом я начинаю появляться на мероприятиях ее семьи и умолять о встрече с ней по выходным. Даже сегодня я заставляю себя работать, чтобы удержаться от того, чтобы не написать ей.

— Итак, что случилось? — Спрашивает Гаррет.

— Они с Бо расстались. Однажды она пришла за залогом из их квартиры, которую я оформил для него, и я принял ее за одну из девушек, которых ты присылаешь.

— Уф, — говорит он с гримасой.

— Да.

Я позволяю себе на мгновение задержаться, вспоминая тот день, тот момент, когда я впервые увидел ее в своем кабинете, то, как она упала на колени, как в тот момент я понял, что она другая. Всего за пять секунд я понял, что она каким-то образом создана для меня.

— Я предложил ей эту работу. Я очень ясно дал понять, что это была всего лишь обычная работа секретарши, но потом… Я переступал каждую маленькую черту по очереди, пока мы не начали трахаться две недели назад.

— Господи.

— Я знаю...

— Я полагаю, Бо понятия не имеет.

— Он все еще по-настоящему не разговаривает со мной, но я буду честен... после того, как все началось с Шарлоттой, я не так часто ему звонила.

Он наблюдает за мной, в то время как я отвожу глаза, позволяя всему этому дерьмовому шоу снова прокручиваться у меня в голове.

Как я позволил этому случиться? Я старался быть таким осторожным. Я установил для себя строгие правила, но она заставила меня нарушить их все.

Когда я, наконец, поднимаю на него взгляд, на его лице больше сочувствия, чем осуждения.

— Что, черт возьми, со мной не так?

— Я не думаю, что с тобой что-то не так.

— Но...

— Но... — Он ерзает на своем месте.

— Я могу сказать, что она тебе действительно нравится. Может быть, больше, чем нравится?

Я не собираюсь отвечать на этот вопрос. Если я облеку эту мысль в слова, я очень многим рискую. Позволяю себе поверить, что наши отношения с Шарлоттой – это нечто большее, чем спутанные эмоции и горячий, как грех, секс, и все становится намного серьезнее, чем я предполагал.

Я провожу рукой по лбу.

— Она мне действительно нравится. Я имею в виду... ты же видел ее.

Он кивает, невысказанные слова отчетливо слетают с его губ.

— Что означает этот взгляд?

После минутного раздумья он вздыхает и наклоняется вперед.

— Эмерсон, я знаю тебя больше десяти лет. Я видел тебя со многими девушками. Все они были прекрасны. Это совсем другое дело.

— Я знаю, что это так, но я ничего не могу с этим поделать.

Кажется, я не могу скрыть легкое разочарование в своем голосе. Он указывает на очевидное, но не видит проблемы. Это не так просто, как просто признать, что у меня серьезные чувства к Шарлотте, потому что, несмотря ни на что, я не могу заполучить ее.

— Почему нет?

Я должен дать своему другу минутку передышки, потому что он еще не отец, поэтому понятия не имеет, каково это.

Это мучение — бороться с мыслью о том, что я навсегда потеряю своего сына.

— Потому что, что бы я ни делал, я потеряю одного из них. Каким бы я был отцом, если бы выбрал...

Остальная часть предложения повисает у меня на губах, когда я издаю разочарованный звук, и у моего друга нет ответа.

Мы сидим в напряженной тишине еще мгновение, прежде чем он говорит:

— Это просто мое мнение, так что принимай его или нет...

Он поднимает руки вверх и продолжает:

— Но Бо взрослый человек, Эмерсон. Он больше не ребенок. Он может быть зол на тебя, но это не то, с чем ты не смог бы разобраться, если бы он действительно заговорил с тобой. Я думаю, ты отличный отец, раз хочешь дать ему так много, но, похоже, ты действительно счастлив с этой девушкой, и мне бы не хотелось видеть, как ты этим пренебрегаешь.

Он прав. Я знаю это, но это не так просто.

— И чем дольше ты будешь хранить этот секрет, тем труднее тебе будет рассказать ему.

— Я знаю.

— Но не принимай от меня слишком много советов. У меня нет ни девушки, ни ребенка, так что я мог бы быть самым большим идиотом в мире, но я действительно знаю тебя. И ты нравишься мне намного больше с тех пор, как она появилась в твоей жизни.

Я издаю тихий смешок.

— Спасибо, — бормочу я, когда он встает и хлопает меня по плечу.

— Что бы ты ни выбрал, я здесь.

Я киваю ему, грызущий комок беспокойства в моем животе становится еще больше от этого разговора.

———

— Как прошло шоу? — Спрашиваю я, когда Шарлотта сворачивается калачиком у меня на груди на диване наверху. На заднем плане тихо играет какое-то настоящее криминальное шоу.

— Это был настоящий взрыв. Софи была на седьмом небе от счастья.

— Хорошо, — отвечаю я, целуя ее в щеку.

— Ты голодна? — Спрашиваю я.

— Не совсем. Мы захватили перекусить после закрытия. Чем ты занимался весь день?

— Скучал по тебе.

Внутренне я вздрагиваю. Я действительно должен держать подобное дерьмо при себе.

— Я тоже по тебе скучала, — отвечает она, не глядя на меня.

Между нами растет напряженность. Этот невысказанный спор о Бо и нашем будущем продолжает разрастаться, отодвигая в сторону весь тот восторг, который мы испытывали неделю назад, когда все это было ново и весело. Теперь, боюсь, все это слишком реально. И я хочу всего этого слишком сильно.

Как только она пришла сюда, мы вместе забрались на диван. Обычно мы уже кончали, она выкрикивала мое имя, пока я трахал ее на разных поверхностях моего дома, но ни один из нас не потянулся к одежде другого. Еще.

— Ты хорошо ладишь со своей сестрой, — бормочу я, целуя ее в висок.

Мне нравится, как она обнимает меня и как уютно прижимается к моей груди. Мне нравится, что независимо от того, что мы чувствуем, ей удобно прикасаться ко мне первой, вместо того чтобы ждать, пока я сделаю первый шаг.

— Она хороший ребенок.

— Ты хочешь когда-нибудь иметь детей? — Спрашиваю я, потому что…

Я не знаю. Возможно, самосаботаж. Потому что тот разговор с Гарреттом ранее заставил меня почувствовать, что я мог бы закончить его еще до того, как он начался. И что может быть лучше для этого?

— Я не знаю, — небрежно отвечает она. — Я могла бы представить свою жизнь с ними или без них.

Не совсем тот ответ, которого я ожидал.

— А как насчет тебя? — Добавляет она.

— Ты бы когда-нибудь хотел вновь стать отцом?

Я стискиваю зубы.

— Много лет назад мне сделали вазэктомию.

Она напрягается.

— Ой.

В воздухе повисает облако разочарования. И по какой-то причине мне просто хочется забить этот гвоздь в гроб.

— Учитывая, что мой единственный ребенок не хочет со мной разговаривать, я бы сказал, что это к лучшему.

Она поднимает голову и пристально смотрит на меня.

— Прекрати это. Я вижу, как сильно ты о нем заботишься. Ты хороший отец.

— Да, такой хороший, что я трахаюсь с его бывшей девушкой.

Она отвечает не сразу, но смотрит на меня скептически. Она может сказать, что что-то происходит, и, похоже, справляется со своими собственными чувствами.

— Это было немного грубо, — тихо бормочет она.

— Мне жаль.

Убирая волосы с ее лица, я целую ее в лоб.

Вместо того чтобы снова положить голову мне на грудь, она принимает сидячее положение и теребит край своей рубашки, лежащей у нее на коленях.

— Ты не возражаешь, если я спрошу, что произошло? Почему Бо так зол на тебя?

— Он не злится на меня. Я вызываю у него отвращение.

Ее взгляд устремлен в мою сторону.

— Из-за клуба?

Я киваю.

— Большую часть своей жизни я проработал в различных сферах развлечений. Когда я начал непристойничать с Гарреттом и остальными, я сказал ему, что это служба знакомств. Затем он превратился в танцевальный клуб. Внезапно ему исполнилось двадцать один год, и он узнал, что я лгал ему всю его жизнь и что танцевальный клуб на самом деле был клубом извращенцев. Что-то, с чем он просто не мог смириться.

Она сглатывает. От разговора с ней о моем сыне у меня по спине пробегает холодная дрожь, потому что она знает его так хорошо, возможно, даже лучше, чем я. И прямо сейчас я вижу, какие мысли зреют в ее глазах. Я одновременно умираю от желания услышать, о чем она думает, и боюсь этого.