Когда звонит адвокат, большую часть говорит Мэгги, и я замечаю, что Эмерсон начинает напрягаться. Он смотрит на меня сверху вниз, нахмурив брови, и я смотрю на него снизу вверх. Все в этом кажется неправильным. Разве я не должна что-то делать?

В этот момент он наклоняется и убирает волосы с моего лица. Не сводя с меня жадного взгляда, он снова и снова гладит меня по волосам.

Я хотела бы сопротивляться.

Я хотела бы выразить, насколько это унизительно и насколько глупо я себя чувствую, но есть кое-что, чего я не ожидала от каждой унции его внимания.

Между нами существует какая-то внутренняя связь, и она сильнее, чем любая, которую я чувствовала раньше с другими парнями. Он прикасается ко мне с обожанием, и я вижу, как при этом расслабляются его плечи, напряжение исчезает с его лица.

На заднем плане Мэгги и адвокат просто продолжают разговаривать, но Эмерсон не слушает их, и я тоже.

Прямо сейчас мы существуем в нашем собственном отдельном мире.

Он мягко отодвигает свой стул и поворачивается ко мне, подставляя свою ногу, и я инстинктивно прижимаюсь щекой к его бедру.

— Идеальна, — почти беззвучно шепчет он. И я купаюсь в его похвале.

Он не берет ничего из того, что я не даю добровольно. Эти отношения являются симбиотическими и абсолютно мощными. Почти опьяняющий.

Его большая рука проводит по моим волосам, и я закрываю глаза, пытаясь впитать то, как его уверенность и спокойствие омывают меня. Интересно, чувствует ли он тоже самое; у меня такое чувство, что он чувствует, и я почти уверена, что эта связь взаимна.

— Эмерсон, — зовет Мэгги с компьютера, и он замирает, глядя на нее снизу вверх. Это нарушает тишину, и я почти ненавижу ее за это.

— Не мог бы ты передать Шарлотте эти файлы после нашей встречи? Я собираюсь просмотреть их сегодня вечером.

— Да, могу, — отвечает он, и я поднимаю на него взгляд.

Они не могут видеть меня, и, в отличие от пятнадцати минут назад, мне вдруг нравится чувствовать себя его маленьким грязным секретом. Потому что теперь это кажется преднамеренным. Его внимание намеренно. И это то, чего я действительно хочу, больше, чем мне хочется признавать.

Это заставляет меня задуматься, подозревают ли остальные, что я здесь, внизу, делаю это для него каждый день. Они знают, что нравится Эмерсону. Они знают, что он нанимает для этого девушек, и хотя он сказал им, что я всего лишь его секретарша, они могут заподозрить, что я тоже этим занимаюсь.

По какой-то причине я действительно хочу, чтобы они знали. Внезапно мне захотелось, чтобы узнали все.

У меня никогда раньше не было желания быть востребованной, но внезапно мне как будто нужно, чтобы весь мир знал, что я принадлежу Эмерсону Гранту. Что просто смешно.

———

Встреча подходит к концу, и наш рабочий день возобновляется так же как и начался. Впервые за долгое время я испытываю облегчение, когда пробивает пять часов. Не потому, что мне не понравились определенные моменты этого очень странного дня, а потому, что я готова снова стать Шарлоттой для Эмерсонона.

Только его.

Поднимая взгляд от своего стола в пять, я понимаю, что не совсем понимаю, что делать в данный момент. Должна ли я назвать финальную сцену и попрощаться, как будто сегодня здесь не произошло ничего странного?

Словно прочитав мои мысли, он поднимает на меня взгляд.

— На сегодня достаточно, Шарлотта.

— Да, сэр, — отвечаю я по привычке.

Нерешительно встаю и начинаю собирать свои вещи. Я чувствую на себе его взгляд.

— Твое мнение? — Говорит он.

Я поворачиваюсь к нему с сумочкой на плече. Пожав плечами, я говорю:

— Это было по-другому. Но мне это понравилось.

— Какие роли тебе понравились? — Он откидывается на спинку своего большого кресла, устремив на меня свои волчьи зеленые глаза.

— Ммм... — Я немного затрудняюсь с ответом, потому что мне кажется, что он проверяет меня.

— Дело не в том, что мне нравится, не так ли? Как твоя подчиненная, моя работа – доставлять тебе удовольствие.

Он выглядит впечатленным, когда кривая, лукавая улыбка, которую я полюбила за последние шесть недель, расползается по его лицу.

— Ты провела свое исследование.

— Я ничего не делаю наполовину, Эмерсон. Ты уже должен был знать это обо мне.

Его ухмылка становится шире, достигая глаз и оставляя ямочки на щеках.

— Да, я знаю.

Затем он встает и идет ко мне. Держась на расстоянии пары футов между нами, он говорит:

— Но мне все равно искренне любопытно. Какие моменты сегодняшнего дня тебе понравились?

Я выдыхаю, стараясь оставаться непринужденной, как будто мы говорим об обеде, а не о БДСМ.

— Мне понравилось быть полезной, успокаивать твои нервы во время встречи. Мне нравится что-то делать для тебя.

— Мне тоже нравится, что ты что-то делаешь для меня.

Это липкое, теплое чувство возвращается, когда я смотрю на него снизу вверх.

— Как я справилась? — Спрашиваю я, задыхаясь.

Я жду комплиментов, и это очевидно для нас обоих, но он любит их раздавать, так что я собираюсь их принять.

Протянув руку, он касается моего подбородка.

— Ты так хорошо справилась, — отвечает он хрипловатым тоном, который я чувствую от макушки до кончиков пальцев ног.

— Тебе нравится, что я тебе это говорю, не так ли?

— Мм-хм.

Его большой палец нежно поглаживает мой подбородок.

— Именно так я и думал.

Когда его пальцы покидают мое лицо, я позволяю знакомому разочарованию захлестнуть меня, как это происходит каждый день. Каждый раз, когда мне приходится отворачиваться от Эмерсона, не прикасаясь к нему больше, я чувствую это. Легче от этого не становится, но на самом деле ничего не поделаешь.

Покидая его дом, я говорю себе то же самое, что говорю каждый день: У меня никогда не будет Эмерсона таким, каким я его хочу, так что мне лучше привыкнуть к этому.