Я даже не знаю, который час, когда они наконец входят в дверь, но я встречаю их в гостиной с собранными сумками. Изабель застывает на пороге и смотрит на меня расширенными глазами, когда замечает вещевой мешок у моих ног.

Дрейку требуется еще мгновение, чтобы понять, что происходит.

У меня болит горло от эмоций, которые я так долго подавлял. Но один взгляд на ее лицо, наконец, делает это так сильно, что я чуть не ломаюсь.

— Куда ты идешь? — пробормотала она, и слезы уже наполнили ее прекрасные зеленые глаза.

Все в порядке. Ничего.

— Я собираюсь пожить некоторое время у Мэгги. У нее есть для меня комната для гостей.

Лицо Изабель искажается от шока и растерянности, милые веснушки на щеках теряются в румянце гнева. — Что? Почему?

Дрейк стоит за ее спиной, не отводя взгляда, ожидая моего ответа.

— Ты сказал мне все исправить, — говорю я ему. — И я понял, что единственная часть, которая сломана, - это я. Это у меня есть дерьмо, которое нужно преодолеть, и демоны, с которыми нужно бороться, и пока я не смогу этого сделать, я не смогу дать вам обоим то, что вам нужно от меня.

Ноздри Изабель раздуваются, она борется с желанием заплакать. — Так ты просто уйдешь?

— Я не думаю, что смогу сделать это, пока мы вместе. Я хочу, чтобы вы двое были счастливы вместе, и дайте мне время, которое мне нужно, чтобы разобраться в этом.

— Мы... расстаемся? — спросила она с хныканьем.

Страх, прозвучавший в ее голосе, пронзил меня до глубины души. — Нет, Рыжая. Мы не расстаемся. Я возвращаюсь.

— К черту это, — огрызается Дрейк, отходит дальше в дом и начинает шагать, погрозив пальцем в мою сторону. — Этого не исправить.

— Да, это так, Дрейк.

— Нет, не исправляет, черт возьми, — рявкает он. — Ты убегаешь.

— Я убегаю? Скажи мне правду, — отвечаю я, глядя на него. — Ты думал уйти из клуба? Ты думал уйти в другой клуб? В другой штат?

Когда он не отвечает, это становится очевидным. В ответ Изабель задыхается. — Что?

— Эмерсон сказал мне, что ты разговаривала с ним сегодня утром. Наверняка Силла предложила тебе работу в Новом Орлеане. Я знаю тебя лучше, чем ты сам себя знаешь, Дрейк.

— Ты уезжаешь? — прошептала она.

Он смотрит на нее с сочувственным выражением, плечи его поникли, а рот опустился. — Нет. Я не ухожу.

Она отпускает все это и делает один легкий вздох, прежде чем страдание берет верх и она начинает плакать всерьез. Идя на кухню, она стоит ко мне спиной и рыдает, уткнувшись в руки, и мне так больно, что я ненавижу себя за все, что я натворил.

Я не могу прикоснуться к ней. Если я это сделаю, то рассыплюсь. Сейчас ей нужно, чтобы я был сильным. — Я делаю это, чтобы стать лучше для тебя. Для вас обоих. Когда я просил о том, что сделал, я и представить себе не мог, что дойдет до этого, но я не могу ничего исправить, и мы не можем сделать вид, что этого не было. Так что либо я разберусь в себе и вернусь, чтобы дать вам обоим то, что вы заслуживаете, либо мы будем продолжать в том же духе, и в итоге пострадаете вы оба.

Она снова всхлипывает, берет со стойки салфетку и прижимает ее к глазам. Дрейк тоже наблюдает за ней из гостиной, и я бросаю на него умоляющий взгляд. Он сразу же понимает, потому что через мгновение идет к ней. Положив руку ей на спину, он успокаивает ее. Она не двигается в его объятиях и не признает его. Она просто плачет.

— Как долго? — спрашивает Дрейк.

— Пару месяцев. Мэгги сказала, что я могу оставаться здесь столько, сколько мне нужно.

Изабель плачет еще громче.

Больше я ничего не могу сказать. Я уже сказал все, что нужно, но теперь я должен выполнить свое обещание и все исправить. А это значит, что я должен уйти.