Глава 26

САША

Я думаю, что в какой-то момент во время наших объятий после секса я засыпаю, потому что вскоре просыпаюсь и обнаруживаю, что Дах вернулся в свою драконью форму, и мы летим по ночному небу. Я посылаю ему сонную мысль, и он уговаривает меня снова заснуть.

«Мы летим домой. Отдыхай. Я буду охранять тебя».

Я доверяю ему — либо это, либо я устала, — потому что я снова засыпаю и не просыпаюсь, пока он несет меня в магазин.

«Спи», — говорит он мне.

Я качаю головой, протирая глаза. «Мне нужно помыться. Я липкая и потная, и я не хочу вот так залезать под одеяло».

Он меняет курс и вместо того, чтобы отвести меня к моим одеялам, он ведет меня в детский бассейн, который у меня есть в комнате отдыха. Вода вчерашняя и все еще относительно чистая, но холодная. Дах заботится о холодной воде, пока я жду, а потом я соскальзываю в бассейн, и он держит меня и моет каждый дюйм моего тела с большой концентрацией. Когда я заканчиваю, он вытирает меня насухо полотенцем, а затем снова подхватывает на руки и несет в постель.

— Ты знаешь, я могу ходить, — говорю я ему и разрушаю свое сильное заявление, зевая.

«Ты можешь идти, но мне доставляет удовольствие нести тебя». — И его глаза блестят от этой мысли.

Однако к тому времени, как мы добираемся до кровати, я уже почти проснулась. В конце концов, еще не так поздно, и мы еще многое можем — или должны — сделать. Странно проводить весь день, бездельничая, но на самом деле дел по дому не так уж много. В Форт-Далласе всегда была работа — стирка, приготовление пищи, уборка или починка. Здесь у меня бесконечный запас чистой одежды, и у меня есть готовая еда. Мне действительно нечего делать.

«Ты могла бы почитать свою историю, — говорит мне Дах, забираясь в кровать и притягивая меня к себе. — Я хотел бы услышать больше».

— Правда?

Он кивает и притягивает меня так, что моя спина оказывается на одном уровне с его животом. Его твердый член прижимается к моему бедру, а его рука тянется к моей груди.

«Мне нравится слушать о Дирке и Офелии».

— Я закончила эту книгу, — говорю я ему, беря другой любовный роман. — Но мы можем прочитать это.

«Спариваются ли люди в этой книге? Он готовит ей пикник?»

Я хихикаю и показываю ему обложку с целующейся парой на ней.

— Эта история о ковбое, который спасает женщину от бандитов. Я почти уверена, что спаривание будет, если эта фотография является каким-либо указанием.

«Тогда давай читать ее. — Он целует меня в плечо. — Я хочу побольше узнать о человеческих обычаях».

— Не уверена, что любовный роман — лучший способ сделать это, но мы воспользуемся им, — говорю я ему и открываю книгу на первой главе.

***

— Не знаю, стоит ли нам оставаться в постели и читать весь день, — говорю я Даху, когда на следующее утро он вкладывает мне в руку очередную книгу. — Это кажется неправильным.

«Почему? — Он притягивает меня к себе и кладет голову поверх моих волос. Его руки скользят вверх по моей ночной рубашке, и для меня совершенно очевидно, что «чтение» книги будет включать в себя нечто большее, чем просто чтение. — Ты сыта. Чем еще можно заняться?»

О, как непривычно иметь такую простую жизнь, где мне не нужно беспокоиться ни о чем, кроме еды. Я уже чувствую себя ленивой из-за того, что провела большую часть вчерашнего дня, занимаясь сексом и читая.

Здесь, в магазине, я могу расслабиться. Здесь у меня целая куча одежды, которая не нуждается в ремонте или даже стирке. Здесь, в магазине, у меня есть вся еда в мире, которую я хочу съесть. Конечно, все это несвежее, но это не имеет значения. Это все еще съедобно. Однако это не будет длиться вечно. Мне нужно начать думать о будущем. Я не знаю, насколько холодно будет зимой в этом большом, продуваемом сквозняками магазине. Я также не знаю, как долго еще будет гореть аварийное освещение и продолжит ли вода работать, когда станет холоднее.

Я не знаю, собирается ли кто-нибудь прийти в это место и заставить меня защищать его.

Мне нужен план. Это хорошее место, но я не уверена, что оно будет хорошим надолго. Не с входной дверью, которую может открыть любой, и не со мной, сидящей на огромном количестве продуктов питания и одежды. В отделе электроники есть даже тонна батареек, а в отделе спортивных товаров — охотничьи принадлежности. Здесь так много всего, что кто-нибудь легко убил бы меня за что-нибудь из этого.

«Я уничтожу любого, кто попытается причинить тебе вред», — говорит мне Дах с яростным ментальным всплеском.

Я похлопываю по руке, которую он кладет мне на живот.

— Это мило, но что, если тебя здесь не будет? Что, если ты улетаешь, чтобы приготовить себе завтрак? Или что, если кто-нибудь разозлится из-за того, что мы здесь, и попытается поджечь это место? Существует миллион сценариев, и ни один из них не является хорошим. Нам нужно начать думать о долгосрочной перспективе. И вот это, — говорю я, беря коробку заплесневелых крекеров, которыми я перекусывала, несмотря на то, что они твердые, как кирпичи. — Часть этого нужно съесть как можно скорее, потому что это ненадолго, но есть и другие продукты, которых может хватить на неопределенный срок, и нам нужно подумать о том, чтобы спрятать часть этого на крайний случай и придумать, как растянуть остальную еду, чтобы ее хватило надолго. Просто потому, что настоятельная необходимость нашего выживания исчезла, это не значит, что мы не должны быть практичными. Даже если это означает, что мы не сможем лежать в постели и читать сказки.

Он нежно проводит когтем по раковине моего уха. «Мы можем пропустить эту историю и просто спариться вместо нее».

Я выскальзываю из его объятий с тихим смешком.

— Каким-то образом я знала, что это будет твое предложение. И это возвращает нас в ту же ситуацию, что и чтение — оно не помогает нам подготовиться к будущему.

Хотя после откровенного секса прошлой ночью, сейчас это намного соблазнительнее. Я все еще не оправилась от того факта, что у меня был не один, а два интенсивных оргазма. Изнурительные оргазмы, но удивительные во всех отношениях. Я постоянно удивляюсь Даху, не только потому, что он более человечен, чем я думала, но и потому, что он добрее и намного умнее. И он действительно, действительно великолепен в сексе.

«Мне нравятся эти мысли».

«И любопытный, — мысленно добавляю я. — Очень, очень любопытный».

«Ты думаешь громко».

«Я должна, это моя собственная чертова голова».

«Почему тебя удивляет, что я хорош в спаривании или что я больше похож на тебя?»

«О, я не знаю. Потому что ты гигантское телепатическое чешуйчатое существо из легенды, которое дышит огнем и обладает огромной сумасшедшей жилкой? Твой вид полностью разрушил наш мир, Дах. Я говорю это не для того, чтобы быть жестокой, просто указываю на факт. Я не думаю, что большинство людей понимают, что у вас есть другая форма или что вы можете говорить. Они просто смотрят на вас как на гигантских, разъяренных хищников».

«Мы не выбирали быть здесь. — Он покусывает меня за ухо, посылая дрожь по моему телу. — Мне нет дела ни до местных жителей, ни до их ульев. Я бы победил их всех, если бы мне было нужно, и взял бы их трупы в качестве трофеев победы».

«Боже, это кровожадные, воинственные слова». — Я выскальзываю из объятий Даха, немного смущенная тем, что это его идея — шептать мне на ухо сладкие пустяки.

— Откуда это взялось?

Он снова пытается притянуть меня к себе. «Нет ничего плохого в том, чтобы быть завоевателем. Это предпочтительная сторона войны».

— Это то, как ты это рассматриваешь? Война? Для меня это больше похоже на геноцид. — Я убираю его руку с себя и поднимаюсь на ноги, немного чувствительная к этой теме. — Но, может быть, я обидчивая, потому что я на проигравшей стороне.

Дах вскакивает на ноги и обхватывает меня руками за талию, снова притягивая к себе и зарываясь лицом в мои волосы. Ох, этот парень любит прикосновения.

«Ты больше не на стороне проигравших — ты на моей стороне».

И я не уверена, что мне от этого легче, потому что он враг, и если я сейчас на его стороне, это означает, что я поворачиваюсь спиной к человечеству. И хотя человечество в последнее время мало что сделало для меня, это все равно кажется неправильным. Интересно, мучается ли Клаудия подобными мыслями, когда целует своего дракона или прижимается к нему ночью в постели? Или я единственная поджигатель войны?

Затем я снова поднимаю взгляд на Даха.

— Ты сравнил это с войной. Для тебя это поле битвы?

Он пожимает плечами. «Иногда это напоминает мне об одном из них».

Мои глаза расширяются.

— Это воспоминание? О битве? Война? До того, как ты прошел через Разлом?

Глаза человека-дракона вспыхивают черным.

— Я… я не знаю. Если я пытаюсь думать об этом, я не слышу ничего, кроме крика воронов.

Я глажу его по руке, беспокоясь о том, какие темные у него сейчас глаза.

— Все в порядке, Дах. Не думай об этом, если это тебя беспокоит, хорошо? Думай о вещах, которые делают тебя счастливым. Как… пикники.

Его глаза сразу же вспыхивают золотистым, и взгляд, который он бросает на меня, полон мольбы. «Ты хочешь устроить пикник?»

— Может быть, позже, — говорю я ему и чувствую, как начинаю краснеть. Мне все еще немного любопытны его военные мысли, и я делаю пометку записать их в дневник, чтобы спросить о них в будущем. Может быть, в какой-то момент его разум успокоится больше, и мы сможем поговорить о таких вещах. На данный момент мы можем сосредоточиться на более мелких повседневных вещах.

— Сегодня давай подумаем о нашем будущем, хорошо? Если мы собираемся остаться здесь на всю зиму, я хочу подумать о том, чтобы сделать двери немного более защищенными. Есть большие стеклянные двери спереди, и те, что в приемном отсеке, и аварийные выходы с обеих сторон магазина, а также садовый центр. — Просто думая обо всех этих дверях, я чувствую себя небезопасно. Я знаю, что Дах защитит меня, но я не хочу доходить до этого момента. — Я бы хотела сделать это приоритетом, хорошо?