- Нет, я здесь. Что я могу для вас сделать, мистер Эмерсон? Что-то касательно наследства моей матери, верно? Там особо нечего обсуждать. - Особенно после Дэниела Хейли, думает она.
- Я занимался юридическими вопросами для вашего дяди Генри до его выхода на пенсию, поэтому Шарлотта обратилась ко мне, чтобы я написал её завещание, и назначила меня исполнителем. Это произошло после того, как она начала чувствовать себя плохо, и тест показал, что у неё положительный результат на вирус. Нет необходимости в чтении завещания на семейном собрании...
"Семейном?" - думает Холли. – «Со смертью двоюродной сестры Джейни и дядей Генри, ведущим вегетативный образ жизни в доме престарелых «Роллинг-Хиллз», я осталась последней в роду».
-... оставлено вам.
- Простите? - говорит Холли. - На секунду потеряла вас.
- Извините. Я сказал, что за исключением небольших средств, ваша мать оставила вам всё.
- Дом, вы имеете в виду.
Ей не нравится эта идея; она в смятении. Воспоминания об этом доме (и предыдущем, в Цинциннати) у нее по большей части темные и грустные, они предшествуют тому последнему рождественскому ужину, на котором Шарлотта настояла, чтобы ее дочь надела шляпу Санты, в которой Холли ходила на праздники в детстве. "Это традиция!" - восклицала её мать, разделывая сухую, как пустыня Сахара, индейку. Полюбуйтесь: пятидесятипятилетняя Холли Гибни в шапке Санты.
- Да, дом и вся обстановка в нем. Полагаю, вы хотите его продать?
Конечно, хочет, и Холли говорит ему об этом. Её бизнес находится в городе. Даже если бы это было не так, жить в доме матери в Медоубрук-Эстейтс было бы всё равно, что жить в Хилл-Хаусе32. Тем временем, адвокат Эмерсон продолжает - говоря что-то о ключах, - и ей приходится попросить его еще раз повторить.
- Я сказал, что у меня есть ключи, и думаю, что нам следует договориться о времени, когда вы сможете приехать сюда и осмотреть имущество. Посмотреть, что вы хотите оставить, а что продать.
Смятение Холли усиливается.
- Мне не хочется ничего оставлять!
Эмерсон усмехается.
- Это вполне обычная первая реакция после смерти близкого человека, но вам действительно необходимо пройти эту процедуру. Боюсь, как исполнителю завещания миссис Гибни, мне придется настаивать на этом. Во-первых, чтобы увидеть, какой ремонт, возможно, нужно сделать перед продажей, во-вторых, основываясь на моем многолетнем опыте, я думаю, что вы найдете вещи, которые вы захотите сохранить. Не могли бы вы сделать это завтра? Понимаю, сжатые сроки, и это суббота, но в таких ситуациях раньше обычно лучше, чем позже.
Холли хочет возразить, сказав, что у неё есть дело, но снова вмешивается голос матери: «Это причина, Холли, или просто отговорка?»
Чтобы ответить на этот вопрос, ей нужно спросить себя, является ли исчезновение Бонни Даль срочным делом, гонкой на время, как когда Брейди Хартсфилд собирался взорвать «Минго Аудиториум» во время рок-концерта. Она так не думает. Бонни исчезла более трех недель назад. Иногда пропавших без вести людей, которых похитили, находят и спасают. Чаще всего - нет. Холли никогда бы не сказала этого Пенни, но что бы ни случилось с Бонни Рэй, это почти наверняка уже случилось.
- Полагаю, что смогу, - говорит она и в последний раз затягивается чудовищной затяжкой. - Можете ли вы послать кого-нибудь туда, чтобы продезинфицировать дом? Знаю, что это покажется чрезмерной осторожностью, возможно, даже паранойей, но...
- Вовсе нет, вовсе нет. Мы еще не совсем понимаем этот вирус, верно? Ужасная вещь, просто ужасная. Я позвоню в компанию, с которой уже имел дело. Думаю, я могу вызвать их к 9. Если так, давайте встретимся в 11?
Холли вздыхает и гасит сигарету:
- Хорошо. Полагаю, что дезинфекция будет стоить дорого. Особенно в выходные.
Эмерсон снова смеется. Это приятный для ушей смех, и Холли предполагает, что он часто им пользуется.
- Думаю, вы сможете себе это позволить. Ваша мать была довольно состоятельной, как я уверен, вы знаете.
Холли еще не шокирована до такой степени, чтобы потерять дар речи, но она определенно удивлена. Шок придет позже.
- Холли? Мисс Гибни? Вы еще здесь?
- Боюсь, что я не знаю ничего подобного, - говорит Холли. - Она была состоятельной. Мой дядя Генри тоже. Но это было до Дэниела Хейли.
- Мне незнакомо это имя, к сожалению.
- Она никогда не упоминала Хейли? Непревзойденного инвестиционного консультанта, Волшебника с Уолл-стрит, который отнял всё у моей матери и моего дяди и сбежал на один из тех островов, где нет экстрадиции? Вместе с Бог знает сколькими чужими деньгами, включая большую часть моих?
- Простите, мисс Гибни, но я не понимаю.
- Правда? - Холли понимает, что недоумение адвоката вполне имеет смысл. Когда дело доходило до неприятных истин, Шарлотта Гибни была мастером по умалчиванию. - Деньги были, но их уже нет.
Тишина. Затем:
- Давайте перемотаем всё назад. Ваша кузина Оливия Трелони умерла...
- Да. - Фактически покончила жизнь самоубийством. Какое-то время Холли даже водила её "Мерседес" - ту самую управляемую ракету, с помощью которой Брейди Хартсфилд убил восемь человек в Сити-центре и ранил еще десятки. Для Холли ремонт "Бенца", изменение его цвета и вождение на нем было актом исцеления. И, как она полагает, актом неповиновения. - Она оставила значительную сумму денег своей сестре Джейни. Джанель.
- Да. И когда Джанель так внезапно умерла...
«Так тоже можно сказать», - думает Холли. «Брейди Хартсфилд взорвал Джейни, надеясь уничтожить Билла Ходжеса».
- Основная часть её имущества перешла к вашему дяде Генри и вашей матери, а для вас был выделен доверительный фонд. Именно доля Генри оплачивает его текущее, э-э-э, проживание и будет оплачивать, сколько бы он ни прожил.
Что-то начинает доходить до Холли. Только это неправильная метафора. Что-то начинает темнеть в её сознании.
- После кончины Генри его имущество также перейдет к вам.
- Моя мать умерла богатой? Это вы хотите сказать?
- Очень богатой. Вы не знали?
- Нет. Я знала, что она была богатой когда-то.
Холли думает о каскаде домино, падающих ровной линией. Муж Оливии Трелони зарабатывал деньги. Оливия их унаследовала. Оливия покончила жизнь самоубийством. Джейни унаследовала их. Джейни взорвал Брейди Хартсфилд. Шарлотта и Генри их унаследовали или большую часть. Деньги постепенно уходили на налоги и гонорары адвокатов, но всё равно оставалась кругленькая сумма. Мать Холли вложила свои и деньги Генри в компанию Дэниела Хейли «Бёрдик, Хейли и Уоррен». Позже она также вложила большую часть денег Холли с её согласия. И Хейли украл их.
Так рассказала ей Шарлотта, и у неё не было причин ей не верить.
Холли закуривает ещё одну сигарету. Сколько их уже было сегодня? Девять? Нет, одиннадцать. И это только время обеда. Ей приходит в голову что-то из завещания Джейни, что заставило её плакать. Я оставляю 500 000 долларов в доверительное управление своей кузине Холли Гибни, чтобы она могла следовать своим мечтам.
- Мисс Гибни? Холли? Вы еще здесь?
- Да. Дайте мне минутку. - Но ей нужно больше, чем минута. - Я перезвоню вам, - говорит она и заканчивает звонок, не дожидаясь ответа.
Знала ли ее кузина Джейни, что Холли, будучи напуганной и одинокой девочкой, мечтала о поэзии? Она не узнала бы об этом от самой Холли, а от Шарлотты? От Генри? И что это меняет? Холли не была хорошей поэтессой, несмотря на ее отчаянное желание. Она нашла то, в чем она хороша. Благодаря Биллу Ходжесу, у нее появилась еще одна мечта. Лучшая. Это произошло поздно, но лучше поздно, чем никогда.
В ее голове звучит одна из любимых фраз ее матери: «Ты что думаешь, я из денег сделана?»
По словам Эмерсона, Шарлотта была. Не сразу, но позже, после смерти Джейни, да. Что же касается потери ее денег, потери денег Генри и почти всего доверительного фонда Холли из-за подлого Дэниела. Холли быстро гуглит Дэниела Хейли, добавляя к нему Бёрдика и Уоррена, двух других партнеров. Ничего не находится.
Как Шарлотте удалось это проделать? Произошло ли это потому, что Холли была так убита горем из-за кончины Билла Ходжеса и в то же время так увлечена расследованиями? Потому ли, что она доверяла своей матери? Ответ "да" - на все три вопроса, но тем не менее...
- Я видела бумаги, - шепчет она. - Пару раз я даже видела ведомости активов. Генри помог ей обмануть меня. Так оно и было.
Хотя Генри, ныне находящийся в глубокой деменции, уже ничего не сможет ей сказать и объяснить.
Она перезванивает Эмерсону.
- О какой сумме идет речь, мистер Эмерсон? - На этот вопрос Эмерсон обязан ответить, потому что то, что было у Шарлотты, теперь принадлежит ей.
- С учетом ее банковского счета и текущей стоимости ее портфеля акций, - говорит Дэвид Эмерсон, - я оценил бы ваше наследство в чуть более шести миллионов долларов. Если вы переживете Генри Сируа, будет еще три миллиона.
- И оно никогда не было потеряно? Никогда не было украдено инвестиционным специалистом, у которого была доверенность от моей матери и дяди?
- Нет. Не знаю, откуда у вас такая информация, но...
С грозным рычанием, совсем не похожим на ее обычный мягкий голос, Холли говорит:
- Потому что она мне об этом рассказала.
2–14 декабря 2018 года
1
Пришло время Рождества, и по всей Ридж-роуд местные жители отмечают его со вкусом и в сдержанной манере. Здесь нет светящихся Санта-Клаусов, оленей на крыше или картин волхвов на лужайке, благоговейно смотрящих на Младенца Иисуса. Здесь определенно нет домов, украшенных таким количеством мигающих огней, словно это казино. Подобная безвкусица больше подходит другим районам города, но не респектабельным и благородным домам на Викториан-роу между колледжем и Дирфилд-парком. Здесь в окнах горят электрические свечи, дверные столбы украшены спиралями из ели и остролиста, а у некоторых на лужайках стоят небольшие рождественские елочки, усыпанные крошечными белыми лампочками. Они выключаются по таймеру, в девять вечера, как предписывает Ассоциация соседей33.