31. Я должен позаботиться об этом для тебя, детка

Мейсон

Я еду в твой университет, Эмилия, и, сидя на заднем сиденье такси, пролистываю информацию, которую прислал мне папа. О твоем парне.

Он не самый хороший человек. Здесь есть все: и обвинения в хранении наркотиков, и нападения, и секс в общественном месте. Он отсидел три месяца в тюрьме за то, что чуть не забил парня до смерти.

Ты знала, что он сидел в тюрьме, Эмилия?

Ты вообще что-нибудь о нем знаешь?

Отец, слава Богу, снял с меня судимость, иначе у меня не было бы шансов в ФБР, но мы действительно одинаковые, твой парень и я. Мне это не нравится, Эмилия.

Такой парень, как он, недостаточно хорош для тебя.

Я недостаточно хорош для тебя.

И Доктор Дэниелс недостаточно хорош для тебя.

Но я могу хотя бы попытаться быть достаточно хорошим для тебя. Я имею в виду, что там говорилось о признании своих ошибок, о том, чтобы сделать первый шаг и все такое?

Я подъезжаю к университету и даю таксисту чаевые, прежде чем выйти из машины. Все вокруг зеленое, как будто из книжки с картинками. Повсюду люди с рюкзаками, планшетами и в очках для ботаников, которые считают себя лучше других. Я ненавижу студентов, Эмилия. Они считают себя врачами только потому, что изучают медицину первый семестр, и тут же распаковывают аптечку, когда кто-то падает в обморок после драки в баре. Я все это уже проходил.

Я хочу увидеть, чем ты занимаешься весь день. Я хочу увидеть, как ты улыбаешься, когда я пишу тебе, сидя в классе. И я хочу увидеть, какие отношения между вами. Прислонившись к дереву, я прикуриваю сигарету и засовываю руку в карман. Другой рукой я проверяю, где ты. Ты все ближе, Эмилия. Красная точка двигается прямо на меня, и я отступаю за дерево, когда ты проходишь мимо. С ним! Он крепко обнимает тебя за плечи — он хочет показать всем, что ты принадлежишь ему. Он должен это сделать, потому что ты выглядишь чертовски горячо. Джинсовые шорты открывают очертания твоей задницы. Я обожаю твою задницу! Я хочу увидеть отпечатки своих рук, выглядывающих из-под шорт. На тебе черная футболка с изображением Rolling Stones. Волнистые волосы распущены и свисают через одно плечо. Ты такая сексуальная, Эмилия, и на тебе почти нет косметики, кроме сочной красной помады. Твои глаза скрыты за солнцезащитными очками, что меня расстраивает, Эмилия. Я хочу видеть, что в них происходит – всегда. Твой мобильный телефон опасно торчит из заднего кармана шорт, готовый в любой момент выпасть. Но тебе все равно. Он уже разбит, благодаря мне. Твои пальцы переплетаются с его пальцами. Ты когда-нибудь представляла, что они - мои?

Я позволяю тебе пройти мимо, Эмилия, потому что пока я здесь не для того, чтобы забрать тебя. Это произойдет достаточно скоро. Но пока я должен быть терпелив и думать о последствиях.

Сегодня у меня другая миссия, Эмилия. Я жду невысокую, грудастую, кудрявую блондинку. Нет, не потому, что я хочу ее подцепить, а потому, что она твоя подружка и мне нужно ее проверить. Я помню, как у тебя была только одна подруга, о которой я знал. Это была Хлоя? Клоя? Клэр? Кларисса? Кто-то на К. В любом случае, я знаю, что вы перестали общаться из-за меня, но это было к лучшему, Эмилия. Она была недостаточно хороша для тебя. И теперь я должен выяснить, что из себя представляет эта Бриджит. Ты плохо разбираешься в людях, Эмилия. Я должен исправить это для тебя, детка. Я должен позаботиться о тебе.

Бриджит – это катастрофа, как и моя мама. Ее рубашка наполовину торчит из джинсов, волосы в беспорядке. Ее ноутбук без чехла прижат к груди, а другой рукой она что-то ищет в своей сумке. Я вижу катастрофу еще до того, как организовал ее. Она ругается и пытается справиться с собой, но у нее ничего не получается, и прежде чем я успеваю среагировать, ноутбук выскальзывает из ее руки, и она едва успевает его поймать.

— Черт! — шипит она. В этот момент я выхожу из тени и встаю на ее пути.

Поскольку она все еще отвлечена, она идет прямо на меня. Какое совпадение.

Она смотрит на мою грудь, прикрытую темно-зеленой рубашкой. Ее глаза немного расширяются, и она медленно поднимает взгляд все выше и выше. Я вздыхаю. Женщины всегда так долго не могут обратиться ко мне, потому что сначала им приходится целую вечность смотреть на меня. Я ненавижу это. Я хочу сказать ей, что мои глаза находятся здесь, наверху. Если бы я все время пялился на ее грудь, я был бы извращенцем. Я серьезно. Я ненавижу феминисток.

Теперь она добралась до моего подбородка.

— Привет! — говорю я, и она вздрагивает. Наконец, она смотрит мне в глаза.

Она моргает и становится похожа на оленя, которым ты когда-то была.

— Привет?

— Кофе?

Карие глаза Бриджит становятся большими, как блюдца, Эмилия. Она быстро запихивает рубашку в брюки и заправляет свои дикие кудри за уши. Она красивая и неуверенная в себе. Но она не ты, поэтому она меня совершенно не интересует.

— Кофе? — спросила она, задыхаясь.

— Арабский горячий напиток. Обычно употребляется по утрам. Пробуждает дух. Хочешь?

— Конечно. — Она больше хрипит, чем говорит. Естественно, у нее должна быть лекция, но она о ней забывает. Такой парень, как я, еще никогда не приглашал ее на кофе. Она слишком закрытая, слишком простая, слишком естественная. Мы, мужики, идиоты, нам больше нравятся кролики из «Плейбоя».

Рядом с кампусом есть хорошо укомплектованный Старбакс, и я собираюсь устроиться с ней в уютном уголке. Бриджит смотрит как рыба, с открытым ртом, и мне приходится заставлять себя быть милым.

Мы берем два кофе, которые стоят в три раза дороже, чем те, что можно купить на любой улице, и даже на половину не так вкусны. Фильтрованный кофе. Не стоит и 50 центов.

Я откинулся назад и положил одну руку на спинку сиденья. Она смотрит на мои бицепсы и татуировки, Эмилия, вероятно, представляя, как это будет, если я прижму ее к стене и трахну, потому что я из тех, кто так делает.

— Итак? Откуда ты? — спрашиваю я.

— Из Нью-Йорка!

— Что ты изучаешь?

— Фотографию.

— У тебя есть друзья? — мне не хватает терпения ходить вокруг да около, Эмилия.

— Эм… — Она выглядит смущенной. — Да?

Чтобы она ничего не заподозрила, я также спрашиваю:

— У тебя есть парень? — и она краснеет.

— Не совсем. — О… у маленькой, милой Бриджит есть любовник, не так ли?

— Не совсем?

— Ну, есть кое-кто, но это немного неопределенно, и я не знаю, действительно ли я ему нужна… Зачем я тебе это рассказываю? Я даже не знаю, как тебя зовут.

Я так рад, что прочитал дневник моего отца. Он так многому меня научил. Я бы с удовольствием небрежно надел солнцезащитные очки.

— Меня зовут Джон.

— Джон? — спрашивает она, критически оглядывая меня. — Ты не похож на Джона.

— А на кого я похож, детка?

— Хм… может быть Кайл, или Алек, или Коул, или что-то сложное.

О, Эмилия, она дает мне так много возможностей, но я не собираюсь на них клюнуть, потому что я не ищу секса. Ни с ней, ни с кем-либо другим, кроме тебя. На одиннадцать часов от меня появляется миниатюрная брюнетка, которая все это время пялится на меня, а на девять часов я обнаруживаю миниатюрную азиатку, не считая официантки, которая нарисовала маленькое сердечко на моей чашке, Эмилия.

— Как тебя зовут?

Она задумывается, потягивая свой напиток.

— Меня зовут Бриджит, но не Бриджит Джонс. Эшфорд.

— И что, Бриджит Эшфорд? У тебя когда-нибудь был секс на одну ночь?

Она хмурится и думает, что я приглашаю ее к себе.

— Гм… — Она краснеет и неуверенно барабанит пальцами по столу, пока я от нечего делать двигаю пепельницу, которой здесь все равно нельзя пользоваться, слева направо.

— Просто любопытно, — объясняю я. — Потому что я хочу знать, с кем пью кофе.

— Неужели пить кофе – это так интимно для тебя? — спрашивает она, забавляясь. Она мне нравится, Эмилия. — Я как-то пробовала, но это не для меня. Я думаю, что нужно знать и любить друг друга или, по крайней мере, быть достаточно близкими друг с другом, чтобы… ну, чтобы быть в состоянии сделать это, — продолжает она.

Эмилия, она была бы хорошей парой для Райли, я это сразу вижу.

— Мне нравится твоя позиция, — говорю я. — А как ты относишься к наркотикам?

Она поднимает бровь.

— Ты хочешь мне что-то продать? Ты дилер или коп?

Я загадочно улыбаюсь.

— Ни то, ни другое.

— Понятно, речь все еще идет о кофе.

— Верно.

— Никаких наркотиков, разве что на вечеринках, когда косяк передают по кругу.

— Хорошая позиция, Бриджит Эшфорд.

Я наклоняюсь вперед и упираюсь подбородком в кулак.

— Итак, с кем ты дружишь? — Я знаю, что мой взгляд гипнотизирует ее. Именно такой взгляд заставляет большинство проституток не визжать, что я снова злоупотребляю властью.

— Вообще-то, друзей у меня немного. — Она задумывается и выглядит немного удивленной. — Ну, если говорить о настоящей дружбе, то у меня есть только одна подруга. Эмилия Салливан – так ее зовут. — Затем она качает головой. — Зачем я тебе это рассказываю? — Я слегка усмехаюсь, потому что услышал твое имя, детка. Это действительно неловко. Я все время думаю о вчерашнем дне, когда ты сидела на стойке и делала все эти вещи, и я становлюсь твердым. Сейчас это не к месту.

— И почему только она?

Она выпячивает нижнюю губу и пожимает плечами.

— Потому что Эмми – единственная, кому я могу рассказать обо всем без осуждения. Я знаю ее с детства. Она была моей соседкой, и мы вместе проходили через всякое дерьмо. Моя мама была похожа на ее маму, а ее мама была дерьмом, как и ее отец. Я рада, что он умер. И я не знаю, где ее мать. Ой, блин, я опять слишком много говорю, извини. Это случается постоянно.

Я снисходительно машу рукой.

— Мне интересно, когда ты рассказываешь о ком-то. У тебя приятный голос, Бриджит. — Она вздрагивает, когда я произношу ее имя, и слегка встряхивает головой, чтобы прийти в себя.

— Ну, насчет этого я не знаю. Однако Эмми переехала, потому что встретила кое-кого. — Она краснеет. Что это значит, Эмилия? — Вот почему мы потеряли связь. Она вернулась три года назад и сразу же связалась со мной. У нее был тяжелый разрыв - с Райли - и ей было не очень хорошо. — Я бы с удовольствием сказал ей, что это из-за меня у тебя не все в порядке, а не из-за него, но промолчу. В конце концов, конспирация – это все. Я не знаю, что ты ей сказала, детка.