24. Любовь брата и сестры, Мейсон

Эмилия

Мое сердце сейчас убьет меня. В этот момент, Мейсон, ты снова становишься тобой. Потому что ты снова врываешься в мой мир и безжалостно захватываешь его.

Я не могу поверить в то, что вижу. На тебе темные джинсы без дыр на коленях и белая рубашка, Мейсон. Я никогда не видела тебя в рубашке, кроме как на похоронах. Это выглядит неописуемо хорошо, особенно как она обтягивает твои бицепсы. Ты закатал рукава до локтей, и теперь видны твои татуировки так же, как у Сета. На тебе жилет ФБР, Мейсон. Теперь это твоя униформа. Ты знаешь, что мужчины в униформе сексуальны? Конечно, ты об этом знаешь. Твои волосы короче и все еще такие темные. Я до сих пор помню, сколько раз хваталась за них, сколько раз гладила их, когда ты спал, и я помню, сколько раз они щекотали меня по щеке ночью, потому что мы спали, переплетаясь. Каждый раз, когда наше сознание отключалось. Я смотрю на тебя, твои родители смотрят на нас, а ты смотришь на меня. Это длится целую вечность.

Твои глаза все еще те самые глаза, которые я любила больше всего. В данный момент коричневатые с зеленым оттенком. Такие красивые глаза. Твой подбородок стал более выдающимся, такое ощущение, что ты немного похудел в лице, но при этом стал более мускулистым. Видно, что ты много тренировался ночами, когда не мог уснуть. Я прекрасно знаю, что по ночам ты не можешь спать. Я помню, как блестит твоя спина, когда ты отжимался в своем подвале, а я сидела перед тобой с раздвинутыми ногами. Каждый раз, когда ты опускался вниз, оставлял поцелуй на моем самом интимном месте. Я все еще чувствую твои губы, Мейсон, а ты связывал мои руки, чтобы я не могла помочь себе получить разрядку.

Через секунду появляется ощущение, что температура в комнате накаляется до пятисот градусов Цельсия.

Твои высокие скулы, как нарисованные, Мейсон, а темная щетина, покрывающая ровную загорелую кожу, напоминает о том, как часто я держала твое лицо в своих руках. Каждый раз, когда ты сомневался или когда терял контроль над собой.

Темные круги под глазами такая же часть тебя, как и взрывной темперамент. Я вижу, что тебе плохо. И чувствую небольшое удовлетворение.

— Мейсон! — гремит Китон, и мы оба вздрагиваем. — Я уже тысячу раз говорил, что ты должен носить кобуру, а не запихивать дежурное оружие за пояс штанов!

— И тем более не за обеденным столом! — добавляет Оливия.

Наш зрительный контакт разрушается. Мои глаза падают на пояс твоих штанов — ох, Мейсон, — где торчит твой пистолет. Незаметно смотрю еще чуть ниже, не могу иначе. Только потому, что ты мудак, я не должна считать, что ты уродливый или отталкивающий. Скорее наоборот.

Когда снова поднимаю глаза, ты понимающе улыбаешься и медленно вытаскиваешь оружие.

— Оу, — говоришь ты. Это первый раз за чертовы три года, что я слышу твой грубый, ставший еще темнее и более хриплым голос, Мейсон, и это выбивает почву из-под ног. В моем рту пересохло, я хватаю стакан с водой и залпом выпиваю.

— Все в порядке, детка? — спрашивает Сет, подняв бровь.

Я быстро киваю, а ты с грохотом кладешь пистолет на стол, что заставляет меня снова вздрогнуть. Ты опускаешь сверху руку, наклоняешься так, что касаешься меня своей правой рукой. Я почти теряю сознание, Мейсон, когда чувствую твой запах.

— Привет! — говоришь ты и протягиваешь Сету свою большую руку. Я не могу перестать пялиться на нее, когда она двигается между нами. — Я Мейсон. Эмилии... — ты бросаешь на меня короткий пренебрежительный взгляд, а потом снова смотришь на Сета. — Брат. — Последнее слово звучит как ругательство. Оливия сжимает губы и выглядит немного оскорбленной.

Китон пожимает плечами в ее сторону, а я снова сглатываю. О, Господи, сто градусов в комнате, как минимум.

Сет озадаченно смотрит на нас и пожимает твою руку. Он крепкий орешек, Мейсон. Такое ощущение, что ваше рукопожатие длится десять часов, а твои пальцы находятся прямо перед моим носом. Господи, пусть это прекратится.

Почему ты здесь? Зачем я вообще сюда приехала?

Закончив с рукопожатием, ты падаешь на стул возле меня, и теперь ты сидишь за огромным круглым столом между мной и своим отцом. Ты кладешь одну руку на спинку моего стула, Мейсон, и я прекрасно знаю зачем. Чтобы заявить права на владение. Я двигаюсь вместе со стулом к Сету, и твоя руку падает, ты сразу же смотришь на меня, подняв бровь. Но я игнорирую тебя, Мейсон. У тебя нет права так на меня смотреть.

— Я и не знал, что у тебя есть брат, детка, — говорит Сет. Теперь он кладет на спинку свою руку, а я прижимаюсь к нему, положив свою руку ему на бедро, Мейсон.

— Ах, он не так важен, — отвечаю я. Теперь ты слышишь мой голос спустя годы, и я вижу, как твоя рука, которая лежит на столе возле пистолета, сжимается в кулак.

— Убери, наконец, эту чертову штуку с моего стола! — ругается твоя мама. В конце концов, она сама берет его вытянутыми пальцами и выносит в коридор.

— Итак, Эмилия, — говоришь ты, наблюдая за моей рукой на его бедре, его рукой на спинке моего стула и как он поглаживает пальцами мою шею.

Я улыбаюсь.

— Да, Мейсон? — и поднимаю бровь вверх. Такого ты еще никогда не видел, я знаю. Твои ноздри расширяются.

— Надолго приехала?

Оливия возвращается назад, и я замечаю, как они с Китоном по очереди смотрят на нас. Китон готов вмешаться, если потребуется. Это видно по тому, как он держится.

— Только до воскресенья.

— Ага, — сдавленно отвечаешь ты. Мне нравится, как поднимаются твои брови, так же, как и подбородок. — А ты? — лениво киваешь Сету и съезжаешь своей задницей на стуле. — Значит, ты парень моей сестры?

Я вздыхаю.

— Мы познакомились в университете и шесть месяцев вместе.

Сет хрипло смеется и опускается на стуле так же, как и ты. Видеть вас двоих так близко друг к другу немного пугает меня. Вы действительно сильно похожи.

— Она въехала в мою машину на парковке, и я использовал ее номер не для страховки. Должен был увидеть ее еще раз. Она самая красивая девушка в кампусе. — Он улыбается. — Или даже во всем Нью-Йорке.

Ты закатываешь глаза.

— А ты? — храбро спрашиваю я, но впиваюсь ногтями в джинсы Сета. — До сих пор вместе с Черри? — Оливия резко втягивает воздух. Она действительно выбита из колеи, потому что так и не подала десерт.

Китон напрягается еще сильнее и бросает на тебя предупреждающий взгляд. Сет прижимает меня чуть крепче, как будто чувствует мой гнев и хочет защитить меня. Я хватаюсь за его пальцы, лежащие на моем плече, и переплетаю свои вместе с его.

— Я имею в виду, что ты на нее запал. Думала, у вас было что-то особенное. Навсегда.

Ты бледнеешь, Мейсон. Кровь отливает от твоего лица. Ты однозначно не ожидал, что я о ней заговорю.

— Черри, — я ненавижу, как это имя звучит из твоих уст, как будто оно такое особенное. — Черри была хороша только на лето. Она мне надоела. Она хотела всю программу, но я отшил ее. Ты же знаешь, я не создан для этого, Эмилия.

— Ах, — вздыхаю я. — Значит, ты так и шляешься по округе, Мейсон?

Ты пожимаешь плечами, закинув локоть на спинку своего стула.

— Видимо, это семейное, правда?

Я замираю и чувствую, как бледнею. Сет возле меня напрягается, и я сглатываю. Откуда ты знаешь, Мейсон, что я шляюсь? Ты следил за мной? Сверлю тебя подозрительным взглядом, но ты останешься совершенно расслабленным.

Сет нет.

— Ты действительно сейчас сказал это моей девушке? — спрашивает он голосом, темным и угрожающим. Обычно он разговаривает со мной так в постели.

— Я сказал это своей сестре, это другое дело, Сэм.

— Сет, — рычу я. — Ты тупой? Не в состоянии запомнить имя? — Ооооо! Твои глаза метают искры, когда я так с тобой разговариваю. Любовь брата и сестры, Мейсон! Такой ты меня не знаешь. Ты знаешь меня только как ту девушку, которая была запугана, взаперти в твоем подвале. Девушка, которая сделала бы все, чтобы ты остался с ней.

Пфф, я изменилась.

Ты полностью игнорируешь мои слова.

— И что дальше? Планируете свадьбу? — Ты выуживаешь из салата помидор черри и бросаешь себе в рот. — Обычно ты не затягиваешь с этим.

Я пожимаю плечами.

— Что тебе сказать, Мейсон... — Мускул на твоей щеке дергается, как и у твоего отца. С каких это пор, Мейсон? Ты все больше похож на него. — Сет знает, что я была обручена и до сих пор общаюсь с бывшим женихом, и что он помог мне в тяжелые времена из-за одного мужчины, которого я очень сильно любила. Также он в курсе, что мы иногда встречаемся. — Я улыбаюсь Сету, а он подмигивает мне. — Они даже разговаривали по телефону, когда меня не было дома. И разговаривали обо мне. Но все в порядке. — Я смеюсь.

Мейсон, я вижу, что ты тикающая часовая бомба. Взорвись же. Пожалуйста. Покажи, кто ты на самом деле. Я только этого и жду.

Ты опираешься подбородком на кулак и скучающе смотришь на меня.

— Хм, — говоришь ты. Я готова к нападению. Что-нибудь случится, я тебя знаю, Мейсон. — Ну, не знаю. Я никогда не понимал, что ты нашла в том ублюдке. — У меня практически отвисает челюсть. Такого я не ожидала.

— Я тоже не знаю.

Я поднимаюсь и начинаю убирать со стола, потому что больше ни секунды не могу здесь сидеть и смотреть на тебя. Твои глаза следят за каждым моим движением. Я это чувствую, как будто ты касаешься меня.

Оливия помогает мне, а я начинаю готовить кофе.

— С карамелью, детка? — включив кофейный автомат, спрашиваю Сета, который сидит в гостиной и разговаривает с Китоном.

— Ага! — кричит он. Я поворачиваюсь, встаю на цыпочки, открываю шкаф над собой и тянусь, чтобы достать сироп. О чудо, я чувствую позади себя твое твердое, горячее и очень хорошо пахнущее тело, которое нагло прижимается ко мне вплотную. Ты как сила природы, Мейсон. Затем ты убираешь мои волосы за ухо, что вызывает у меня мурашки по коже, прежде чем слегка наклоняешь голову и шепчешь: — То, что ты сделала меня своим братом, Эмилия, открывает для меня совершенно новые двери. Мне это нравится. — Ты достаешь сироп и ставишь его передо мной. — Кстати, ты выглядишь горячо. — При этом ты прижимаешься пахом к моей заднице, заставляя меня почувствовать, насколько горячим я тебя сделала. После того, как ты наконец ушел, я бессильно опираюсь обеими руками о столешницу и задыхаюсь. Даже три минуты спустя я стою так, твой запах в моем носу, когда тело Сета прижимается ко мне. Я это сразу чувствую, мне не нужно оборачиваться, чтобы проверить.