Два Запечатлеть свою судьбу в камне

Знаете ли вы, каково это - смотреть в зеркало и не знать, кто на тебя смотрит? Глядя на свое отражение впервые за несколько месяцев, он не узнал стоящего перед ним человека. Он всегда был крупным. В школе он даже не проходил в ученики, потому что выглядел крупнее взрослых мужчин. Драго называли «танком», потому что он им и был: чертовым танком для преступной семьи Карузо. Он был практически рожден и воспитан для того, чтобы брать и выполнять любые задания семьи. Почти все люди Де Сантиса были такими, но что-то в Драго Де Сантисе было особенным, что делало его лучшим телохранителем, который когда-либо был у Карузо. До сих пор... Его мышечная масса... исчезла. Вместе с человеком, которого он когда-то знал. Его сила и размер были тем, что делало его Драго, а без этого он как будто больше не заслуживал этого имени. Драго Де Сантис был заменен слабой палкой человека, который не смог бы получить одну пулю в грудь и выжить, чтобы рассказать об этом.

Подняв усталую руку к исхудавшему лицу, он потрогал бороду, которая теперь украшала его кожу, затем откинул с глаз длинные лохматые черные волосы. Все это сделало его еще более неузнаваемым: у него всегда было чисто выбритое лицо и ухоженные волосы, как и у большинства мужчин в семье Карузо.

Не в силах больше держать зеркало, которое дала ему медсестра, он с силой захлопнул его. Его тело словно предало его: он был слишком слаб, чтобы удержать даже однофунтовое зеркало, не говоря уже о том, чтобы встать с кровати и сходить в туалет. Его тело развалилось, и даже после месяцев, проведенных у ворот Ада, именно это должно было сломить его, потому что по крайней мере там его тело не предало его.

— Мой отец не был уверен, что ты выживешь. — Голос раздался из тусклого дверного проема его больничной палаты.

Его взгляд остановился на теневой фигуре, которую он слишком хорошо знал.

— Что тебе нужно, Лука?

Войдя в палату, босс занял место в кресле, стоявшем у кровати.

— Я знаю, что ты пытаешься сделать, и это не сработает.

Драго знал, что он имел в виду: он сказал медсестрам и персоналу, чтобы никто не видел его. Он не хотел, чтобы кто-то видел, как он мочится через пакет, но было уже слишком поздно для этого, и глупо было думать, что Лука не придет навестить его после того, что случилось. С трудом сглотнув, он наконец посмотрел в глаза своему подчиненному.

—.Как она?

— Мы оба знаем, что меня бы здесь не было, если бы с ней не было все в порядке, - холодно ответил Лука, не обращая внимания на его слова.

Зная, что сейчас он будет либо за решеткой, либо под землей и получит свое возмездие, Драго кивнул головой с чувством облегчения, прежде чем произнести последние слова, которые ему нужно было сказать:

— Мне жаль, что я подвел тебя.

— Это последнее, что ты сделал, — признал он, вставая, чтобы выскользнуть в ту сторону, откуда пришел.

— Если бы твой отец увидел меня сейчас, он бы понял, что я не справился, — шепотом признался Драго, прежде чем уйти.

— Нет, не понял бы. — Яростные сине-зеленые глаза обернулись и смотрели на него несколько секунд, прежде чем он заговорил снова. — Но новый Драго не сделал бы этого.

В этот момент он почувствовал, как где-то глубоко внутри него разгорается огонь. Он посмотрел вниз на свое слабое тело: было странно видеть, что внешнее не соответствует внутреннему.

— Что, если я не смогу вернуться?

— Сможешь по одной причине. — Лука медленно улыбнулся чистой греховной улыбкой. — Месть.

При этих последних словах пламя разгорелось ярче.

***

Месть - странная штука. Ты мог мстить одному человеку всю жизнь, а когда она, наконец, наносила удар, все заканчивалось и ничего не исправлялось, ты быстро понимал, что не решил проблему.

Это слово из четырех букв было единственным, чего она хотела, чтобы ее отец наконец-то встретился с ней, а теперь дьявол был мертв и исчез. Она лично не мстила ему, но Карузо мстили, и они с братьями упивались этим. Она не думала, что если бы она взмахнула мечом и лично совершила это, она бы по-другому относилась к мести. Но она полагала, что единственный, кто знал это, был тот, кто замахнулся.

Была ли она рада, что он замахнулся, даже если месть на самом деле не так уж сладка?...

...Услышав, как звякнула ручка входной двери, ее десятилетнее долговязое тело вскочило с дивана, на котором она сидела рядом со своими братьями-близнецами. Понимая, что все уже слишком поздно, она замерла, глядя на большую коричневую дверь, ожидая, когда в нее войдет смерть. Когда руки закрыли дверь, не давая ей открыться, ее глаза встретились с храбрыми глазами старшего брата.

Доминик пробормотал слово «Вперед», решительно удерживая дверь.

Она быстро побежала вперед, бросив последний взгляд на брата, надеясь, что это не в последний раз.

— Какого черта! — раздался крик с другой стороны. — Открой эту чертову дверь! Я собираюсь убить, мать твою!

Чем дальше она бежала, тем меньше ее было слышно, пока она не распахнула дверь в подвал и не закрыла ее за собой. Она прижалась спиной к двери, слезы текли по ее щекам, она зажала рот рукой, стараясь плакать как можно тише.

Не имело значения, насколько громко она плакала. Удары, которые она слышала по ту сторону двери, были достаточно громкими, чтобы заглушить ее. Это была просто привычка...

...Да, блядь, так оно и было.

***

— Входи, Драго.

Когда он вошел в кабинет и увидел Луку, сидящего с Данте и Винни, это застало его врасплох, так как он не ожидал увидеть босса и консильери. Прошел один чертовски долгий месяц, прежде чем он смог даже ходить, чтобы занять место перед ними, не говоря уже о том, что он начал снова наращивать мышцы. Он еще не был близок к ста процентам и определенно не был таким большим, как раньше, но с каждым днем он становился все ближе и ближе. Его восстановление было трудным, и оно еще не закончилось, но, как и предсказывал его босс, мысль о мести семье, которая чуть не отправила его в могилу, стала причиной его чудесного быстрого восстановления после пробуждения.

Ожидая, что Данте или Лука расскажут ему, зачем его вызвали, он снова удивился, что заговорил Винни.

— Пока ты был в коме, я сделал предложение, чтобы установить долгосрочный мир между двумя семьями, и Данте и Доминик согласились.

Волосы встали дыбом на спине Драго. К этому времени ему рассказали все, что произошло на встрече между ними и братьями Лучано, пока он был в отключке, но он начал догадываться, что они упустили важную часть сделки.

Лука потянулся за сигаретой, затем быстро открыл Zippo, чтобы прикурить, и сделал длинную, глубокую затяжку.

Черт, они сделали это.

— Было решено, что мы выберем женщину из семьи Лучано для свадьбы с Карузо. Чтобы кровь смешалась и доверие снова было заслужено.

Его охватило чувство ужаса.

Их консильери продолжал устанавливать его судьбу в камне.

— И мы все согласились на тебя.

— Что?! — Правильно ли он их расслышал? — Ты не серьёзно.

Трое молчаливых мужчин встретились с ним взглядами, показывая, насколько они серьезны.

У него пересохло во рту. "

— Абсолютно нет. Я не женюсь на гребаной Лучано!

И снова никто не посочувствовал.

Разочарованный, он встал. Сохраняя спокойный голос, он четко произнес каждое слово.

— Они чуть не убили меня на хрен, и вы думаете, что я женюсь на такой?

Сигарета, которую он только что зажег, упала в пепельницу, когда Лука разбил ее о стекло, задушив огонь. В воздух взметнулся небольшой шлейф дыма, все это лишь показывало, насколько он, блядь, серьезен. — Я хочу.

— Это приказ? — спросил он, слова выходили медленно. Оглянувшись на человека, с которым он сблизился, он почти назвал бы этого психопата своим другом. Именно на него он смотрел в поисках ответа, на своего подчиненного, даже когда его босс находился в этой самой комнате.

Это был Данте, который сердито ответил из неуважения.

— Это чертов приказ.

Сжав челюсть, он ждал, что Лука каким-то образом спасет его от этой участи, но так и не дождался. Зная его, вероятно, это была его больная идея. Несколько минут он успокаивающе дышал, приходя к выводу, что ничего не может поделать, так как все уже было решено. Ни один Карузо, не говоря уже о Де Сантисе, не отказывался от приказа босса, если только не хотел лишиться пальца. Он решил, что они выбрали его, потому что он был Де Сантисом, одним из самых преданных членов семьи с момента образования мафии. Не говоря уже о его личном статусе в семье, когда он был личным телохранителем босса. Его возраст - двадцать девять лет и отсутствие женщины, на которой он мог бы жениться в один прекрасный день, - вероятно, решал все. Как бы сильно он этого не хотел, он все же понимал это, и если бы роли поменялись, он принял бы такое же решение.

Поэтому, кивнув головой, он пустил пулю, дав согласие, в котором они даже не нуждались. В мафии давно не было браков по расчету, и он полагал, что станет первым в двадцать первом веке.

— Рад, что ты видишь это по-нашему. —Винни улыбнулся.

Как будто у меня был гребаный выбор. Быстро он начал осознавать кое-что еще... — Кого ты выбрал мне в жены?

Льдисто-голубые глаза Данте сияли.

— Мы понимаем, что просим от тебя многого, поэтому предоставляем тебе право выбора.

— Хм. — Откинувшись на спинку кресла, он почти зажмурился. Драго должен был знать, что заботиться о нем будет его босс. Он полагал, что сможет с этим справиться. Он бы выбрал самую сексуальную, с наименьшим количеством связей с этой гребаной семьей, трахал бы ее время от времени, и продолжал бы жить дальше, делая своих боссов счастливыми. В любом случае, это не имело большого значения: он никогда не хотел жениться, так что он не терял возможности найти женщину, с которой хотел бы провести остаток жизни. Этого дерьма для него не существовало.

— Когда я смогу выбирать?

— Они готовы к тому, чтобы мы приехали сегодня, — ответил Лука, выпустив тонкую струйку дыма из новой сигареты, которую он только что зажег.