Тридцать восемь Снова в кроличью нору

Лежа в постели рядом с ним, она почувствовала боль в сердце, когда увидела небольшое пространство между ними. Их разделяла всего пара дюймов, но казалось, что это целая миля.

Он сказал ей, что уже поздно и что им нужно отдохнуть, но она не могла отделаться от ощущения, что была причина, по которой он резко прекратил свои прикосновения к ней - снова.

Катарина была готова отдаться ему, но он не хотел принимать ее.

Она подумала, не нужно ли помочь ему взять ее. В конце концов, она просто лежала, а он дарил наслаждение. Это, пожалуй, больше всего беспокоило ее. Она хотела, чтобы он почувствовал то же, что и она, а он не давал ей даже шанса.

Она придвинулась ближе к нему. Она была неопытна, конечно, но не думала, что это должно быть так сложно - подтолкнуть его к краю. Он уже дважды почти дошел до этого, но, похоже, остановился в тот момент, когда было уже слишком поздно.

Драго все еще не спал и потянулся, чтобы обхватить ее за талию, когда почувствовал ее тело рядом со своим.

Ее рука легла на его твердую грудь, ощущая под ней сильные мышцы, и желание, которое она испытывала к нему раньше, вернулось с новой силой. Она прильнула губами к его шее, нащупывая теплую кожу в темноте ночи, и сначала подарила просто сладкий поцелуй, а затем влажный язык заменил этот невинный поцелуй.

Мышцы под ее рукой мгновенно напряглись. Приняв это за знак того, что она делает что-то правильно, она попыталась опуститься ниже, но была остановлена сильной рукой, крепко удерживающей ее на месте.

Его голос прозвучал скорее как рычание.

— Что ты делаешь, Катарина?

— Я просто хотела оказать тебе ответную услугу, — сказала она ему, осыпая его шею поцелуями.

Драго переместился из-под нее, присев на край кровати, чтобы запустить руки в волосы.

Она не могла отделаться от ощущения, что сделала что-то не так, и это чувство ей не нравилось. Не в силах больше терпеть пренебрежение, она тоже села, придя к двум выводам о том, почему он так поступает.

— Это потому что я Лучано или потому что тебе не нравится, как я выгляжу?

Он покачал головой.

— Ни то, ни другое.

— О. — Она вздохнула, почувствовав некоторое облегчение. Она приготовилась к одному из этих двух вариантов, которые казались ей наиболее болезненными. Облизывая пересохшие губы, она почти не хотела спрашивать.

— Тогда в чем дело?

Он сделал долгий, глубокий вдох, наконец, выдохнув.

— Ты слишком молода…

— Понятно. — Она остановила его и встала с кровати, не в силах находиться рядом с ним больше ни секунды. — Слишком молода, чтобы трахаться, но не слишком молод, чтобы выходить замуж.

— Что... — Драго быстро встал, когда увидел, что она поднялась на вершину ступеней. — Куда, черт возьми, ты собралась?

Спустившись по ступенькам, она крикнула ему, не оборачиваясь:

— Домой. Мне нужно увидеть своих братьев.

— Это середина гребаной ночи! Как ты собираешься туда добраться?

— Ангел отвезет меня, — рявкнула она в ответ, почти добравшись до двери. Она одолжит у Адалин туфли.

— Кэт! — Он побежал за ней, но она была слишком быстра. Когда он увидел, как ее рука потянулась к двери, его голос, казалось, изменился. — Пожалуйста!

Она открыла дверь. Она должна была знать, что они снова окажутся друг у друга на мушке - слишком легко в конце концов вернуться в кроличью нору.

— Не делай этого, пожалуйста.

Она остановилась на месте, услышав, как изменился его голос.

— Я обещаю тебе, что завтра отвезу тебя к братьям, и если ты захочешь остаться там, ты сможешь. Я не буду заставлять тебя возвращаться со мной, — искренне пообещал он. Драго протянул руку, не делая больше ни шагу в ее сторону, предоставляя ей самой принять решение. — Возвращайся.

Кэт на мгновение задумалась, не зная, что делать.

Его голос был тяжелым.

— Просто позволь мне обнять тебя на одну ночь.

Она зажмурила глаза, задерживая дыхание, пока медленно не выпустила его, закрывая дверь, стоя по одну сторону от мужа.

У Драго тоже перехватило дыхание, когда она подошла к нему. Протянув руку, он подхватил ее, как и раньше, и позволил ее ногам обхватить его.

Крепко обняв его, она не позволила себе заплакать, пока он нес ее по ступенькам и укладывал обратно на кровать.

Он поставил ее прямо на край, наклонился перед ней, опустился на колени, чтобы смотреть ей прямо в глаза.

— Мне нужно, чтобы ты выслушала меня, Катарина.

Кивнув головой, она увидела чистую потребность в красном кольце его глаз.

— Ты слишком молода. Так молода, что мне не следовало выбирать тебя, — сказал он ей, затем попытался снова. — Я забрал тебя до того, как у тебя появился шанс решить, чем ты хочешь заниматься всю оставшуюся жизнь, и я чувствую себя чертовски виноватым за это.

Кэт продолжала слушать, слыша боль в его голосе.

— Я уже чувствую себя чертовски виноватым за то, что женился на тебе. Как я должен смотреть на себя со стороны, когда я наконец-то позволю себе иметь тебя? Когда я выбрал тебя только из мести.

Протянув руку, она обхватила его загорелое лицо и провела большим пальцем по теням под его глазами.

— Я знаю, почему ты выбрал меня, — сказала она ему, давая понять, что это не секрет. — Но мы оба сделали то, что должны были сделать для своих семей. Они должны были стать теми, кто принесет мир между ними, и нет более важной работы, чем эта.

— Это не меняет того, сколько тебе лет, Катарина. — Он еще глубже погрузил голову в ее руку.

Кэт не нравилось, что вопрос о возрасте беспокоит его, в то время как она даже не думала об этом.

— Нет, но то, через что я прошла, то, что я видела, делает меня намного старше, чем я есть на самом деле.

Тени на его лице стали еще глубже.

— Это еще одна причина, почему я ненавижу себя. Я забрал тебя и даже не знаю, через что ты прошла.

Убрав руку от его лица, она сделала глубокий вдох, чтобы рассказать ему то, что знали лишь несколько душ на этой земле. — Мой отец не хотел меня по одной-единственной причине: я родилась девочкой. Я здесь только потому, что Доминику каким-то образом удалось уговорить его оставить меня, но воспитывали меня мои старшие братья. Меня держали на виду в подвале, и я выходила только в школу или если ему нужно было, чтобы я вела его книги или считала деньги.

Наверное, Драго было тяжело это слышать, но он остался стоять на месте, желая слушать каждое слово, и огонь в его глазах разгорался все ярче.

— На самом деле в подвале было безопаснее, и мне было гораздо легче, чем моим братьям, жившим с ним наверху. Доминик с самого начала сделал так, что ему было почти невозможно добраться до меня, но потом, когда он узнал, что у меня есть дар, Люцифер больше не бил меня. Он слишком боялся, что я могу повредить себе голову, и его калькулятор исчезнет. И тогда я была просто вынуждена смотреть, как он бьет моих братьев... снова... и снова... и снова.

Это оказалось гораздо труднее, чем принять любой удар отца.

— На сегодня хватит. — Он остановил ее, когда увидел первую слезу. Драго подхватил ее на руки и отнес на кровать, чтобы обхватить ее и прижать к себе. — У тебя есть остаток нашей жизни, чтобы рассказать мне все остальное - если ты останешься со мной.

Пытаясь остановить слезы, она еще сильнее прижалась к нему, ощущая холодный металл его кольца, который касался ее кожи. Впервые она заметила вес своего собственного кольца, которое плотно облегало ее палец...

Иметь и хранить с этого дня, в горе и в радости, в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии, пока смерть не разлучит нас.

Она не собиралась умирать или снимать его в ближайшее время. Никогда.