Уильям поднялся с колен, и я удивленно уставилась на него. Прежде чем я смогла возразить, он поднял меня на руки.

— Я же сказала — здесь.

— Доверьтесь мне.

— Ты ослушался меня. Я должна заставить тебя остановиться прямо сейчас, — прорычала я.

— Но это для Вашего удовольствия.

Прищурившись, я посмотрела на него.

— Непослушание — не то, что меня заводит, маленький сабмиссив.

Он опустил меня на ноги перед Андреевским крестом.

— Серьезно, ты же не думаешь, что сможешь меня связать?

— Конечно нет. Я просто хотел, чтобы у Вас было на что можно опереться, для устойчивости.

Скрестив руки на груди, я ухмыльнулась.

— А ты высокого мнения о собственных талантах.

В его взгляде не было ни капли извинений. На самом деле, они блестели от самоуверенности.

— Вы сможете сказать, был ли я хорош, после того, как мы закончим.

— Я запомню это.

— Говорите, что делать, Госпожа. Все для Вас.

Я могла бы заставить его заняться делом сразу, заставить тут же встать на колени и приступить к делу, но мне хотелось большего. Хотелось его рук на своем теле.

— Коснись моей груди.

Он быстро исполнил приказание, проникнув ладонями под ткань корсета и коснувшись голой кожи руками. Уильям взвесил мои груди в ладонях, нежно и трепетно, прежде чем сжать их. Я выдохнула, и он поднял взгляд на мое лицо, чтобы понять, о чем я думаю.

— Сильнее.

Саб сжал плоть, и мои соски превратились в камешки. Без указания, Уильям покрутил их между пальцами, заставив увеличиться и пульсировать.

— Возьми их в рот, — скомандовала я.

Не отрывая взгляда от меня, мужчина убрал руки с моей груди и развязал бант, удерживающий переднюю часть моего платья. Потом вытянул ленту из специальных отверстий, заставив платье раскрыться и освободить мою грудь. Затем со стоном наклонился и втянул в рот один из торчащих сосков. Губами коснулся пульсирующей плоти, и у меня между ног стало жутко мокро. Я зарылась пальцами в волосы у него на макушке и дернула за прядь, из-за чего мой сосок выскочил изо рта Уильяма, а затем притянула его к другой груди. На этот раз мужчина прикусил самую чувствительную точку, заставив меня застонать.

И хотя можно было позволить ему и дальше уделять внимание моей груди, я положила руки на плечи Уильяма и легонько надавила, заставив его спуститься на колени. Оказавшись у моих ног, он начал закатывать юбку вверх, дюйм за дюймом, позволяя прохладному воздуху касаться моей разгоряченной кожи. Я смотрела на него сверху вниз, и моя обнаженная грудь вздымалась в такт тяжелым вздохам. Во мне шла борьба с желанием схватить его за волосы и толкнуть лицом к себе между ног. Не знаю, мстил ли он мне за ожидание и провокацию, через которые я сознательно заставила его пройти ранее.

Когда юбка, наконец, была поднята до живота, Уильям откинулся назад.

— Такая красивая, — пробормотал он и наклонился, чтобы нежно поцеловать меня между ног.

Поцелуи порхали по моей коже, словно крылья бабочки, он продолжал наступление снова и снова, не обделяя вниманием складочки, двигаясь от одного бедра к другому.

На моем лбу выступили капельки пота, и я больше не могла сдерживаться. Расставив ноги шире, я потребовала:

— Трахни меня языком. Сейчас.

— Да, Госпожа.

Схватив меня за икру, он закинул мою ногу к себе на плечо. Опустив голову, Уильям лизнул одним длинным долгим касанием от попы к клитору. Я вздрогнула. Затем он принялся ласкать нижние губы, чуть прикусывая их зубами, а потом тереть языком клитор — вверх и вниз. Я толкнулась бедрами вперед, отчаянно желая почувствовать трение, а Уильям открыл рот, всосав в себя мою плоть. На клиторе появилось тянущее ощущение, как и с сосками ранее.

— О, Боже, — пробормотала я.

Я уперлась головой в перекрещенные балки Андреевского креста и была рада, что Уильям подвел меня сюда.

Повинуясь приказу, он не трогал меня руками. Только губы и язык, которыми саб раздвинул малые губы, прежде чем проникнуть внутрь плоти. Он наполнял меня и отступал, действуя так, словно его язык был членом. Мои бедра сами начали двигаться в такт его толчкам.

Взяв меня за другую ногу, Уильям закинул ее к себе на плечо. Я схватилась за наручи, прикрученные к кресту — для поддержки, а мужские руки сжали мои ягодицы, чтобы удержать меня на месте. Теперь я сидела на его лице, словно пронзенная языком, который скользнул еще глубже. Нос Уильяма оказался прямо у клитора. Не знаю, как он все еще был способен дышать и одновременно настолько глубоко двигаться во мне. Я скрестила ноги за его спиной, упершись пятками в лопатки, притягивая саба еще ближе.

Дышала я тяжело и прерывисто. От сильных, пронизывающих ощущений дрожали ноги. Время от времени мне хотелось его оттолкнуть — слишком сильными были ощущения. Но я только и могла, что тереться о лицо Уильяма и бессвязно что-то бормотать. А потом пришли первые волны оргазма, и я закричала. Ощущение было таким интенсивным, что на мгновение мое сознание чуть было не уплыло. Я, конечно, знала о мультиоргазме (примеч. пер.: множественных оргазмах), но никогда его раньше не испытывала, и после серии спазмов смогла только резко выдохнуть и обмякнуть всем телом.

Ослабив хватку на наручах, я начала съезжать вниз. Уильям обнял меня, и я соскользнула вниз по его телу. Пару раз моргнув, попыталась прийти в себя. Лучший гребаный оргазм в моей жизни — вот что это было.

Я посмотрела на Уильяма. Хотя теперь у него были все основания заявить «а я же говорил», он просто улыбался.

— Спасибо, Госпожа.

— Ты говоришь «спасибо» мне? Это я должна упасть на колени и благодарить тебя.

Я провела руками по лицу, стирая пот. «Неудивительно, что Калла не хотела тебя отпускать», — подумалось мне.

Он усмехнулся.

— Приму это как комплимент.

— Будь чертовски уверен, что это он и есть.

— Вам что-то нужно?

— Еще один заход? — Уильям облизнулся и потянулся, чтобы поставить меня на ноги. — Нет, нет. Я тебя дразню.

— Я мог бы сделать так, чтобы Вы кончали всю ночь, если хотите.

— Я знаю, что ты мог бы. Но мы не можем... я не могу…

Прежде чем встать, он кивнул, а потом протянул руку, чтобы помочь мне подняться.

— Мне почистить Вас?

Я рассмеялась.

— Думаю, если я тебе это позволю, мы вернемся к тому, на чем остановились.

С хитрой усмешкой он ответил:

— Это было бы неплохо.

— Все нормально. Приму душ, когда вернусь домой.

— Разве Вы больше не будете играть сегодня?

— Нет. Думаю, ты меня вымотал.

Несмотря на склоненную голову, на щеках Уильяма стал заметен появившийся румянец гордости. Я потянулась к ремешкам платья, но он остановил меня.

— Позвольте мне.

Схватившись за концы шнуровки, он продел их в нужные отверстия, снова приведя меня в приличный вид. Как только лиф оказался на месте, саб опустил вниз юбку, а потом нашел отброшенную в сторону ленту и повязал ее на место. Учитывая то, что обычно это я заботилась о них всех, было очень приятно, что кто-то хоть раз делает то же для меня.

— Спасибо, Уильям. За все.

— Возможно, мы сможем еще раз поиграть в следующие выходные? — спросил он с надеждой во взгляде.

Я оказалась слишком трусливой, чтобы признаться, что в следующие выходные меня тут уже не будет. Что он меня вообще больше никогда не увидит. Отчасти мне было очень интересно, почему мне не хотелось приезжать сюда на выходные. Я ведь ничем не рисковала и могла бы быстро заработать деньжат. Но понимала, что в том, новом мире, места для клуба «1740» не будет. Нужно было оставить весь этот опыт позади.

Вплоть до настоящего момента, или, наверное, стоило сказать «до Уильяма», это меня не беспокоило. Я буду скучать по таким парням как Оуэн, но ни один из них никогда не принадлежал мне по-настоящему. Они просто играли, и я не переживала о том, что отдаю их другим Доминам. Но Уильям... Его мне тоже теперь следовало оставить в прежней жизни.

— Возможно, — солгала я.

Надеюсь, другая Домина будет достаточно сильной, чтобы держать его в строгости. И будет нежной. Он. Просто. Невероятный.

— Замечательно. Я могу Вас проводить?

— Просто к лифту наверх. Я выйду через дверь для персонала.

— Ох, ладно.

— Не хочешь принять душ?

Он покачал головой.

— Я хочу оставить на себе Ваш запах, насколько это будет возможно.

— О, Боже, — пробормотала я, пытаясь сдержаться и сейчас же не опустить его на землю.

— Подождете, пока я уберу комнату, Госпожа?

— Хорошо.

Уильям буквально впрыгнул назад в джинсы. После того, как я показала сабу, где взять все для уборки, тот быстро все почистил и как только закончил — открыл для меня дверь. Когда мы вышли в коридор — сразу налетели на знакомую нам обоим Каллу, которая направлялась в одну из комнат.

Она посмотрела на нас двоих и ее темные глаза яростно сузились.

— Здравствуйте, Госпожа Калла, — вежливо произнес Уильям.

— Здравствуй, Уильям, — сказала она и обратила свое внимание на меня. — Джульетта, я думала, что ты работаешь только с постоянными клиентами.

— Ну да. Но я же не могла пропустить такого саба, как Уильям. Просто не смогла устоять, — ответила я приторным голоском.

— Понятно, — сказала Калла, а потом бросила жаждущий взгляд на Уильяма. — А теперь прошу меня извинить. У меня клиент.

Скользнув в комнату, она закрыла за собой дверь.

— Вышло не так уж и неловко, — озвучила я.

Уильям рассмеялся.

— На самом деле, очень.

— Я уверена, что она тут же прибежит, стоит тебе хоть слово сказать.

— Не получится. Я не могу дать ей то, что она хочет... то, что ей нужно.

Его слова отозвались во мне эхом, затронув больше, чем можно было себе представить. Мы прошли к лифтам дальше по коридору, и, когда один из них подъехал, я потянулась и поцеловала Уильяма в щеку.

— Спасибо за ночь, которую я точно запомню.

— Пожалуйста, Госпожа Джульетта.

Двери лифта открылись, и я жестом пригласила Уильяма выйти. Он вышел в холл первого этажа с каким-то унылым выражением лица. Как только двери за ним закрылись, я выдохнула и задержала дыхание. Снова вернувшись вниз, пошла к своему шкафчику. Эмоции переполняли и, когда я начала собирать вещи, глаза наполнились слезами. Ощущение было такое, словно закончилась целая жизнь.