— Целиком и полностью виновен, — с усмешкой заявил он. — Не знаю, почему мама позволила мне командовать.

— Потому что несмотря на то, что ты был засранцем, ты был очень милым. Уверена.

— Наверное.

— И что случилось?

— В общем, тот человек посадил меня на пони, и я поехал по кругу. Проехал раз и захотел быстрее, хотя мне это запретили. И вот я сжал бока этого пони и шлепнул его по крупу. Естественно, ему не понравилось, и он решил сделать все сразу — и понести, и сбросить меня одновременно.

— Я бы еще раз назвала тебя негодником, но, думаю, ты уже достаточно наказан.

— О, да! Пока другие дети были на празднике и отмечали мой день рождения, я сидел в скорой, где мне накладывали гипс на руку и ногу.

У меня приподнялась бровь.

— У тебя было два перелома?

— Пони сбросил меня и отступил назад, пряма на мою ногу. Еще немного и перелом был бы осколочный.

Я не могла не поморщиться от этой мысли.

— Бедный. Неудивительно, что ты боишься ездить верхом.

— Я смог вернуться в седло только через двадцать семь лет.

— Тебе необязательно было начинать сегодня. Можно было соврать папе и просто сказать, что ты уже катался.

Уильям покачал головой.

— Мне хотелось посмотреть в лицо своему страху, и я знал, что ты сможешь мне помочь лучше, чем кто-либо другой.

— Для меня много значит то, что ты настолько веришь в мою способность тебя защитить.

— Знаю, ты думаешь, будто я недостаточно тебя знаю, чтобы так доверять. Но я знаю, что ты не позволишь ничему со мной случиться. Ты приложишь все силы для этого.

— Верно, — улыбнулась я. — Приложу. Но ты и сам великолепно справляешься.

— Думаешь?

— Знаю.

Он дерзко улыбнулся.

— Для того, чтобы преуспеть, когда тебя ведут — большого мастерства не требуется.

— Ну, я как раз собиралась сказать, что ты достаточно хорош, чтобы попробовать ездить самостоятельно.

Улыбка исчезла.

— Уверена?

— Да. Почему бы нет?

Уильям пожал плечами.

— Смысла откладывать нет, я думаю.

— Уверена, можно не говорить тебе, что сильно сжимать бока Самсона бедрами, чтобы двинуться вперед — плохая идея.

— Поверь, — рассмеялся он, — этот урок я усвоил.

— Отлично.

Уильям продолжал выглядеть неуверенно, потому я спросила:

— Хочешь, чтобы я с тобой поехала?

Он с удивлением поднял брови.

— Серьезно?

— Конечно. Пока ты не поймешь, что делать.

— Хочешь сесть впереди или сзади?

— Впереди, — заявила я и с дерзкой усмешкой добавила, — я всегда впереди и сверху.

— Туше, — рассмеялся Уильям.

— Отсядь назад, — скомандовала я и подтянулась, чтобы забраться в седло, взявшись за луку. Я очень старалась не ударить ногой Уильяма по голове. — Ладно, теперь обними меня.

Как всегда, он последовал инструкции дословно, обхватив меня обеими руками. Я вручила ему поводья.

— Несмотря на то, что мы с тобой в ковбойском седле, я собираюсь тебя научить управлять лошадью двумя руками, как это принято в езде на классическом.

— А как принято управлять поводьями в ковбойском седле?

— Обычно одной рукой, но я думаю, тебе будет комфортнее управлять двумя.

— Звучит хорошо.

— Теперь заставь Самсона идти вперед.

Уильям мягко сжал бедрами бока Самсона, заставив лошадь тронуться вперед, по кругу.

— Мне нравится, — отозвался Уильям сзади.

— Ты реально так думаешь или просто так говоришь?

Тот рассмеялся, и этот звук дрожью откликнулся во мне — так тесно мы были прижаты друг к другу.

— Я реально так думаю.

— Рада это слышать.

— Наверное, в следующий раз я смогу проехать сам, — услышав в голосе намек, я слегка напряглась, и он уловил это сразу же. — Судя по твоей реакции, лучше сказать, что следующего раза не будет.

— Я этого не говорила.

— Тебе и не требуется.

— Ты, я, моя жизнь и работа... все сложно, — вздохнула я.

— А ты не усложняй.

— Думаю, что это стало невозможно в тот момент, когда ты зашел в класс и сказал, что являешься директором школы.

— Знаешь сколько раз за прошедшие три недели я жалел, что согласился на эту работу?

— Но для тебя это хороший шанс. Быть директором лучше, чем его ассистентом.

Его голос был полон сожаления.

— Нужно было в Росвелле оставаться.

— Кто знает, сколько бы ты ждал повышения там. В том районе мало хороших школ. В лучшем случае тебя бы ждала одна из школ для трудных подростков в городе.

— Вместо школы номер один в какой-то глухомани? — возразил он.

Ну, может Милтон не самая привлекательная школа, но это лучше, чем постоянная угроза жизни, вход через металлодетектор и риск быть убитым. У нас оружие в школу в последний раз приносили по ошибке, и то после выходных на охоте.

— Я бы справился с самой тяжелой работой, если бы это значило, что у нас не будет сложностей в отношениях.

Я как раз собиралась возразить, что никаких «нас» не было, когда Джордж — старая гончая моего отца, вместе с моей Оукли появились из-за угла и бросились на нас, лая и тявкая в знак приветствия. Шум слегка встряхнул спокойного Самсона, заставив его отступить. У такой опытной наездницы как я проблем не возникло, а вот Уильяма ситуация застала врасплох. Он потерял равновесие и отпустил мою талию.

Потом размахивая руками, соскользнул с жеребца и упал в грязь, оставшуюся от чистки загонов.

Уведя Самсона от этого места, я спешилась и бросилась к Уильяму.

— О, Господи, ты в порядке?!

— О, да, зашибись, — пробормотал он.

Рассмотрев его, я фыркнула. Он был буквально покрыт грязью.

— Ладно. Давай сюда.

Я протянула ему руку.

Яростно тряхнув головой, Уильям оттолкнул мою ладонь.

— Думаю, на сегодня хватит. Ты достаточно надо мной поиздевалась.

Его очевидное смущение только заставило меня смеяться сильнее.

— Не смешно, — отрезал он.

— На самом деле, очень.

— Думаешь, быть грязным так весело?

— Вообще, я уверена, что там не только грязь, но и лошадиные какашки, — просветила я.

Он склонил голову на бок и посмотрел на меня.

— Ну уж извини. Думаешь, забавно быть в грязи и лошадином дерьме?

— Ну вообще думаю, что да.

Даже не поняла, как это произошло, но Уильям схватил меня за протянутую руку и резко дернул на себя. Я вскрикнула и врезалась в него, но мужчина перевернулся, позволив мне упасть в грязь рядом с ним.

— Ах ты говнюк! — завопила я и одновременно его ударила.

— Ну что, уже не так и смешно? — ухмыльнулся он.

Я шлепнула его по лицу.

— О-о-о! Ты поплатишься!

В его глазах блеснула похоть.

— Валяй.

— Думаю, самое подходящее наказание — никакой сессии.

Уильям наклонился, приблизив свое лицо к моему.

— Вы можете быть такой жестокой, Госпожа.

А потом впился в мои губы своими. Одной рукой он запутался в мокрых от грязи прядях волос, а другой — потянулся к моей груди. Страстный поцелуй заставил меня ахнуть от удовольствия и, пока его язык ласкал мой, пальцами он крутил мой сосок.

Я погрузилась в ощущения, и мне было все равно, увидит ли нас хоть кто-то. То, что Уильям творил языком, вызывало благоговейный трепет. Я боролась с желанием стянуть джинсы и позволить ему делать с моей киской то же, что он сейчас проделывал с моим ртом.

Уильям уже собирался устроиться между моих бедер, когда послышался звук захлопнувшейся двери машины, и отпрянул.

— Это что, Ансель вернулся?

Я кивнула и поднялась.

— Как раз в это время он возвращается после тренировки. Пойдем. Нам нужно помыться.

— Я не могу к тебе в таком виде заявиться. Всю грязь разнесу.

— Вот. Именно поэтому у нас есть душевые.

— О, понятно.

Осторожно выбравшись из грязи, я повела Уильяма к задней двери амбара. Возле папиного офиса была еще одна дверь, похожая на вход в кладовку. Но вела она в маленькую комнату с цементным полом и водостоком. Кроме того, там был не один душ, а два — папа не только сам тут мылся, но также мыл и своих собак.

Включив воду, я подставила ладонь под струю, чтобы проверить температуру. Учитывая, что трубы были очень старыми, пришлось подождать, пока вода нагреется. Когда я поняла, что все готово, то повернулась к Уильяму.

— Можешь принять душ.

— Хорошо.

Он начал раздеваться, и я сняла рубашку через голову. С джинсами и бельем оказалось уже сложнее. Стягивать мокрые штанины пришлось со значительными усилиями, я пару раз даже недовольно зарычала.

— Давай я отнесу грязное.

— Держи.

Едва я вернулась назад, Уильям подхватил меня и прижал спиной к стене душа. Его взгляд был полон вожделения.

— Ну и что ты сейчас делаешь?

— Ты мне должна.

— Что, прости?

— О, ты точно знаешь, что я имею в виду.

— Ты сейчас про влажные штанишки, мистер?

— Именно.

— Ну извини. Ты же хотел поиграть. Так что, как твоя Верхняя, я и отдавала приказы.

— Ты не моя Верхняя, и мы не играли. — Он наклонился и прикусил мочку моего уха, заставив вздрогнуть. — Но я бы поиграл сейчас.

— М-м-м-м-да? Думаю, где-то тут была веревка, могу тебя связать.

— Нет. Я не хочу, чтобы ты была сВерху. Я хочу быть сВерху.

Блеск в его глазах и то, что он говорил, заставили меня намокнуть. И я не о воде из душа.

— Что ты задумал, м?

— Положи ладони на головку душа.

Я в шоке округлила глаза.

— Так ты серьезно?

На его лице появилась коварная усмешка.

— Черт побери, да. Я хочу побыть твоим Верхним.

— Думаешь, ты свитч?

— Может быть.

— Если даже ты свитч, я — не саба.

— М-м-м-м... А мне нравятся вызовы. — Он гордо поднял голову. — Теперь положи ладони на головку душа.

— А если я откажусь?

В ответ он просунул руку между моих ног и начал гладить вдоль половых губ, задевая клитор. Я задохнулась. Ох, блядь, как же Уильям был в этом хорош.

— Если ты не положишь свои ладони на головку душа, я сделаю то же самое, что ты сделала со мной сегодня — не дам тебе кончить.

Чтобы доказать свои намерения тот убрал свою руку, и я расстроенно всхлипнула. А он поднес пальцы к своим губам и медленно скользнул по ним языком — вверх и вниз.

— М-м-м... ты такая вкусная. Думаю, я бы вылизал твою киску. Но... — он щелкнул языком, — я не смогу этого сделать, если ты не подчинишься.

— Ублюдок, — пробормотала я, но он только ухмыльнулся.

Несмотря на то, что все во мне вопило от негодования, я медленно подняла руки над головой и обхватила головку душа пальцами, вызывающе уставившись на Уильяма.