После слов Оуэна несколько членов правления посмотрели на меня с любопытством. Думаю, в этот момент они сами задавались вопросом о том, на что те готовы пойти, чтобы помочь своим любимым.

— Уверен, некоторые могут возразить, что мисс Джеймсон была не до конца честна, ведь в своем заявлении о приеме на работу она не указала клуб в качестве одного из предыдущих мест своей работы. Но я бы сказал, что подавляющее большинство людей не откровенны в отношении своей трудовой истории. По самым разным причинам. Возможно, их просто уволили, или они уволились сами, или работа, которую они делали, не повлияла бы на их учительские способности. Однако этот небольшой факт не делает мисс Джеймсон лгуньей.

— Давайте перейдем к сути. На карту поставлена работа моей подзащитной в качестве педагога. За четыре месяца которые преподает, мисс Джеймсон получила два административных замечания. — Оуэн сделал паузу и взглянул на членов правления. — И мне хотелось бы отметить для протокола, что ни одно из этих замечаний не было сделано директором Фостером, если кто-нибудь захочет ехидно прокомментировать, что их отношения основывались на взаимной выгоде.

— Так и запишем, — ответил Левинсон.

— Оценка ее работы — удовлетворительно. Нет никаких областей, которые нуждались бы в улучшении и никаких комментариев по поводу сомнений в морали самой мисс Джеймсон или ее взаимодействию с учениками. Это весьма показательно, учитывая, что у большинства учителей первого года работы есть профессиональные области, которыми требуют улучшения.

Оуэн помахал копиями моих отчетов.

— В моих руках находится письменное доказательство того, что прошлое мисс Джеймсон никоим образом не помешало ей стать хорошим учителем.

И бросил документы на стол перед Левинсоном.

Вернувшись назад, Оуэн достал из своего портфеля большую стопку бумаг.

— Также у меня в руках рекомендательные письма от студентов мисс Джеймсон. Они говорят о том, чему научились в этом году с ней в качестве преподавателя, а также о том, какой она добросердечный и заботливый человек. Ученики просят проголосовать за то, чтобы оставить ее преподавать в средней школе Милтон.

От слез, навернувшихся на глаза, у меня сбилось дыхание. Оуэн ничего не говорил о письмах. Не знаю, как он смог так быстро их раздобыть. При мысли о том, как ученики, с которыми я работала четыре месяца, пишут мне рекомендательные письма, я заплакала.

— И, наконец, я расскажу о первопричине того, почему мы сегодня собрались, о которой, уверен, ходят самые разнообразные сплетни. Да, у директора Фостера и мисс Джеймсон была сексуальная связь. Однако для протокола хочу отметить, что их связь являлась и романтической, они встречались. Так что произошедшее не являлось «женскими уловками», чтобы попытаться повысить свой статус в школе.

Отвернувшись от школьного совета, Оуэн еще раз оглядел толпу собравшихся.

— Когда в среднюю школу Милтон наняли мисс Джеймсон — нанимателем являлся директор Ньюсом, которого чуть позже уволили. Директора Фостера наняли менее чем за неделю до начала учебного года, в это время моя клиентка жила в пригороде Атланты. Она не была дома и не слышала местные сплетни, связанные с увольнением директора Ньюсома и наймом директора Фостера.

— И последнее, остается вопрос — как так получилось, что эти двое встретились в клубе. Но я уверен, что адвокат директора Фостера согласится, что склонности клиента в его личной жизни имеют мало общего с его профессиональными способностями. После встречи на пробежке в горном парке Кеннесо они пообедали и провели вместе выходные. Но об увольнении директора Ньюсома мисс Джеймсон узнала, только когда вышла на работу. — Оуэн сделал паузу, и, повернув голову, я увидела, что его взгляд сосредоточился на женщине. — Глава отдела по найму персонала может засвидетельствовать, что мисс Джеймсон понятия не имела, что мистер Фостер будет новым директором.

Я взглянула на Джейн, и она кивнула Оуэну, прежде чем улыбнуться мне.

Оуэн снова повернулся к членам правления.

— Это говорит о том, что они лишь недавно познакомились и оба были ошеломлены тем, что мистер Фостер теперь босс мисс Джеймсон. После этого оба пытались придерживаться профессиональных отношений и оставаться отстраненными, но их личные отношения возобновились. Но конечно же, с их стороны было полным отсутствием здравого смысла присутствовать в клубе на вечеринке в честь Хэллоуина.

С хитрой улыбкой Оуэн повернулся к присутствующим.

— Конечно, каждый может бросить камень, потому что он абсолютно безгрешен, верно? Никто никогда не ходил на вечеринки или, например, на просмотр футбола в баре и не напивался. Никто не делал что-то очень личное, что, будь оно раскрыто, может привести к потере работы, супруга или положения в обществе, да?

Он скользнул взглядом по толпе и повернулся, чтобы точно также взглянуть на школьный совет.

— Думаю, будет правильно сказать, что и мисс Джеймсон, и директор Фостер достаточно заплатили за свое прегрешение. Лишить их работы будет все равно, что обрезать веревку висящему над пропастью. Поэтому прошу дать им шанс продолжить профессиональную деятельность в роли честных педагогов, какими они и являются.

Закончив, Оуэн вернулся за стол и сел рядом со мной.

— Хорошая речь, — прошептала я.

— Спасибо, — ответил он и подмигнул.

И если сперва я подумала, что это знак, что все идет по плану, то потом, когда начал говорить адвокат Уильяма, это ощущение только усилилось. Выступления оказались похожи. Во второй речи говорилось, какой замечательный человек мистер Фостер благодаря его благотворительности и пожертвованиям. Также адвокат осветил подробности его прошлой деятельности в роли учителя — акцент сделали на том, как преуспели его ученики в экзаменах по истории и о вкладе, который он внес в качестве помощника футбольного тренера. К тому времени, как адвокат Уильяма закончил, я сгрызла ногти до мяса.

Прежде чем обратиться к собравшимся, Левинсон прочистил горло.

— Сначала мы вынесем решение в отношении мисс Джеймсон. Выслушав доводы мистера Сандборна и учитывая тот факт, что у мисс Джеймсон нет земельных владений в округе или штате, я предлагаю освободить ее от занимаемой должности, — начал он.

— Так они все же собираются меня уволить? — прошептала я Оуэну на ухо.

Он приподнял руку, чтобы я замолчала, и с любопытством посмотрел в сторону Левинсона.

— Добавлю, что мисс Джеймсон получит рекомендательное письмо для того, чтобы устроиться в любое другое учебное заведение, которое захочет ее нанять. Также это происшествие не будет отражено в ее послужном списке PSC.

Один за другим члены школьного совета подняли руки, голосуя «за». Мое сердце рухнуло в пятки, а к горлу подступила желчь. Слушать, что сказали Уильяму я уже не могла.

— Все могло быть гораздо хуже, — прошептал Оуэн мне на ухо. — Они могли отозвать твою лицензию, и ты никогда не смогла бы преподавать в Джорджии. Благодаря этому решению ты просто можешь найти другую работу в преподавании, словно предыдущего опыта и не существовало.

— А если спросят, чем я занималась до этого, что мне ответить?

— У тебя будет рекомендательное письмо о том, что ты занимались обучением по контракту.

Я обдумала его слова. Было отвратительно это признавать, но Оуэн оказался прав. Могло быть гораздо хуже. Во время обучения нам рассказывали ужасные истории об аннулировании лицензий. После такого к преподаванию уже не возвращались. А у меня был шанс попробовать построить карьеру еще раз в другом месте.

— Ты прав. Мне это не нравится, но я понимаю.

Стук молотка заставил меня подпрыгнуть на месте. Погрузившись в разговор с Оуэном, я не услышала, какой вердикт вынесли Уильяму. Повернув голову, я взглянула на него и заметила его силуэт возле одной из боковых дверей. Он выглядел разочарованным, но не опустошенным, когда выходил. Только я подумала, что надо бы спросить папу или Анселя, какой вердикт вынесли Уильяму, как возле нашего стола остановился его поверенный, Уолтер Аткинс.

— Сильная речь, — сказал он, пожимая руку Оуэна. — Рад, что жители этого городка смогли в полной мере прочувствовать, почему Сандборна называют акулой-убийцей.

Оуэн рассмеялся.

— Спасибо. Должен сказать, что ваши аргументы тоже привели меня в восторг.

— Надеюсь, Уильям тоже их оценил. Не думаю, что он слишком сильно доволен переводом.

— Каким переводом? — спросила я, прежде чем успела сообразить, что стоило промолчать.

Уолтер посмотрел на меня.

— Вы точно слышали, что тут произошло пять секунд назад?

Во взгляде Оуэна мелькнуло извинение.

— Боюсь, что мы с Софи обсуждали решение, которое было принято по ее делу, поэтому пропустили вторую часть.

— Понятно. Уильяма отправили в административный отпуск сроком на год. Он будет работать на внутренних должностях, пока слухи не пойдут на спад. В следующем году он вернется на должность помощника директора. Управляющую должность он уже, скорее всего, никогда не получит.

— Так он останется работать в Милтоне? — бесцеремонно перебила я.

— В некотором роде. — Во взгляде Уолтера была надменность. — Хотя сложно сказать, что он не ощутит всю тяжесть наказания.

— Ну да, он просто будет получать зарплату директора в то время, как меня выкинули вон, — я злобно покачала головой, — хрень какая!

Поскольку мой голос стал громче обычного разговора, на звук повернулись несколько человек.

— Думаю, нам уже пора. — Оуэн взял меня за руку. — Уолтер, буду рад пообщаться еще раз.

Все еще ощущая ярость, я позволила Оуэну увести меня. Толпа расступилась, будто у меня была проказа, и, если они будут слишком близко, я могла заразить их. Ансель и папа пошли за нами.

Как только мы отошли от людей, папа сказал: