Глава 19

Я восседала на сидении I-75, принадлежащему моему двоюродному брату Эверетту, а ветер развевал мои волосы и одежду.

Моя мама и отец Эверетта приходились друг другу братом и сестрой. Правда виделись мы редко, в основном по праздникам. Кузен вырос на родео, следуя по стопам отца, ну, и немного по моим — участвуя в заездах на бочках.

В восемнадцать он обменял лошадь на мотоцикл. И заявился в кожаном прикиде прямо на День Благодарения — это означало, что его, наконец, приняли в клуб. Там его называли Родео, но для семьи он так и остался Эвереттом.

Я встретилась с кузеном и двумя его приятелями в здании, принадлежащем клубу. Увидев двух здоровяков, я нервно сглотнула.

— Не дрейфь, кузина. Они на нашей стороне, помнишь?

— Стараюсь не забыть, — ответила я и, потянув Эверетта за рукав, спросила: — Если вы мне сейчас поможете, это же не значит, что потом я буду должна клубу?

— Может быть.

— Это будет типа... связано с сексом?

Эверетт рассмеялся.

— Думаешь, я позволю этим двоим дотронуться хотя бы до твоего мизинца? Или тем более — трахнуть тебя?

— Вот не хотелось бы.

— Не забивай свою маленькую красивую головку фигней про долги. Они готовы помочь бесплатно, но ты можешь подсластить пилюлю, купив ребятам ящик пива.

— И все? — с облегчением сказала я.

— Ага. Все.

— С радостью. Даже два ящика. Знаешь, по одному на каждого.

— Как по мне — этого более чем достаточно, — с ухмылкой заявил Эверетт.

— Тогда погнали.

Я уже подняла обтянутую штанами ногу, чтобы перекинуть ее через сиденье мотоцикла и разместиться позади кузена, как он остановил меня.

— Прежде чем мы начнем, ты точно уверена?

— На 110 процентов. — Он посмотрел на меня с сомнением. Я вздохнула. — Ну не могу я просто сложить лапки без борьбы.

Эверетт покачал головой и рассмеялся.

— Я просто хочу убедиться, что ты понимаешь, какой шквал говна можешь словить.

— Я сейчас и так уже по уши в говне. Вообще-то, скорее всего, я потеряла работу и все, ради чего трудилась. Так что, да, блядь, я готова.

Он поднял руки вверх.

— Ну раз ты так уверена, то я более чем счастлив тебе помочь.

— Отлично. Теперь давай это сделаем.

Эверетт бросил зажженную сигарету на землю и притоптал ее.

— За дело.

Оказавшись в квартале от клуба «1740», моя решимость пошатнулась. Кишки в животе скрутило в тугой узел. Казалось, что безрассудная уверенность проснулась во мне только под давлением надвигающегося заседания школьного совета.

Но потом я подумала о том, что уже потеряла и что еще могла потерять в будущем. И во мне снова проснулась смелость и решимость сразиться с противником.

Мы подъехали к «1740», и сквозь рев двигателей я крикнула Эверетту:

— Объезжай здание. С обратной стороны вход для персонала.

Он кивнул и припарковался с обратной стороны клуба. Двое его друзей поставили байки рядом. Я не знала их имен, потому что решила, что чем меньше знаю, тем лучше. Достаточно просто «головорезов».

К счастью, удостоверение все еще лежало у меня в бумажнике. Проведя им по картридеру, дверь открылась — огонек загорелся зеленым, а замок щелкнул, и мы зашли внутрь.

— Чтобы купить членство тут, наверное, надо продать почку, — задумчиво произнес Эверетт, разглядывая коридор.

— Ну да, обходится недешево.

В кабинку лифта мы вчетвером едва втиснулись. Закрыв глаза, я считала до десяти и старалась успокоить дыхание. Чем злее я становилась, тем сильнее сжимались мои кулаки.

Услышав голос одного из головорезов, я широко открыла глаза.

— Малышка готовится надрать кому-то задницу, — сказал он.

— Чертовски верно, — пробормотала я, когда открылись двери лифта.

Поскольку был вечер четверга, клуб не был забит до отказа. Я пробиралась сквозь толпу с Эвереттом и головорезами позади. И искала кое-кого. Единственную, у которого был и мотив, и потенциальный доступ в комнату наблюдения.

Я искала Каллу.

Стоящий за стойкой Лайл заметил меня и с удивлением распахнул глаза. Я не могла слышать его — слишком оглушительно били басы из динамиков, но по губам смогла прочитать: «О, черт...»

Потом его взгляд перескочил на человека в конце барной стойки, и я снова непроизвольно сжала кулаки.

Калла даже не подозревала, что ее ждало.

Я добралась до ее стула и схватила ту за волосы со всей силой, на которую была способна, сдернув эту чертову курицу с насеста. Не знаю, от чего ее крика было больше — от боли или шока.

— Какого черта, сука! — завизжала она.

Отведя руку назад, я двинула ей в нос.

— Это тебе за меня.

Потом хуком справа сбила Каллу на пол и встала над ней.

— А это — за Уильяма.

Когда музыка отрубилась, рядом уже кто-то вопил. В следующем моем воспоминании Эверетт оттаскивал меня от Каллы. Вышибала клуба попытался схватить меня из рук кузена, но один из громил оттолкнул его. Другой вышибала помогал Калле встать на ноги.

Нас окружила толпа. Тишина была такая, что можно было услышать, как падает иголка. Я уперлась ладонями в бедра.

— Ты, блядь, теперь счастлива, тупая мелкая пизда?

— Да я понятия не имею, о чем ты говоришь, конченая!

Я яростно покачала головой.

— Ты решила его потопить только потому, что не смогла поиметь! И надумала, что я его у тебя увела, а потому и мне решила испортить жизнь!

— Ты больная сука!

Я оглядела толпу.

— Этот кусок говна перед вами, сегодня саботировал карьеру человека. И теперь пытается прикинуться дурочкой, но не нужно быть сраным ученым, чтобы понять, что это она обклеила мою школу фотографиями из клуба.

Раздались ахи, которые превратились в низкий гул шепота.

— Клуб «1740» известен безопасностью и строгим допуском. Никакой среднестатистический Джо не смог бы появиться здесь, чтобы украсть видеозапись. Только член клуба или сотрудник мог сделать такое. Да и для того, чтобы сделать нарезку из видео и распечатать фотографии, тоже нужна уйма времени. Серьезная самоотдача, верно? Я вот думаю, что должна быть чертовски веская причина, чтобы хотеть это сделать.

Поворачиваясь по кругу, я смотрела на людей, стоящих рядом.

— Здесь нет никого, кроме Каллы, кто хотел бы навредить мне и Уильяму. Не просто мне, потому что на фото были мы оба.

Запал Каллы начал гаснуть. Она прижалась спиной к вышибале, который помог ей подняться.

— Давай, поделись. Как ты заполучила видео? Я отчего-то уверена, что у тебя бы не получилось пролезть в комнату видеонаблюдения, так что, почти наверняка, ты заключила сделку с одним из охранников. — Я склонила голову набок и уставилась на нее. — Что ты ему предложила? Секс, деньги? Хм, а может быть, и то, и другое?

— Из тебя говно так и хлещет. Вчера я всего лишь тусовалась и поиграла с парой клиентов.

— Не думаю, что ты так стремилась поиграть после того, как увидела нас вместе. Ты чуть ли не ядом плевалась, когда мы были здесь в последний раз. А уж когда услышала, что я в шутку признала, что взяла его под ошейник, то тебе просто снесло башню. А потом он еще подлил масла в огонь, сказав, что никогда не хотел идти к тебе под ошейник. Это твоя гордость заставила тебя ему отплатить?

— Да ты просто бредишь, — возразила она.

— О нет. Это ты, блядь, бредишь. Тебе же даже в твою тупую башку не пришло, что предавая огласке наши отношения с Уильямом, ты по сути предаешь каждого в «1740». Тут не так много БДСМ-клубов. Как думаешь, сколько времени нужно СМИ, чтобы пронюхать, что клуб в центре секс-скандала — это именно клуб «1740»?

Снова послышались охи-ахи, но теперь по выражению лиц я могла с уверенностью сказать, что до них начала доходить вся серьезность ситуации. Они почувствовали себя такими же уязвимыми, как и я с утра. Жизнь большинства находящихся здесь могла быть разрушена, если их тайна стала бы известна.

Толпа расступилась, и в круг вышел Роберт, владелец клуба. Когда он подошел ближе, я была готова ко всему — от того, что у меня отберут клубную карту, до того, что меня арестуют. Мимолетно взглянув на меня, он переключил внимание на Каллу.

— Джанни, я хочу, чтобы госпожа Калла немедленно покинула помещение. Проводи девушку до ее шкафчика и убедись, что она забрала свои личные вещи, потому что она больше никогда не вернется в этот клуб.

Калла побелела. Ее разбитая губа задрожала.

— Роберт, ты же не серьезно...

— Я полностью серьезен.

— Но мы же дружили столько лет. Ты не можешь от меня отвернуться после того, что было.

Тишину взорвал презрительный смех.

— Тупая пизда. Да мне насрать, будь ты даже плоть от плоти моей. Ты уничтожила мой клуб, так что для меня ты сдохла.

Глаза Каллы наполнились ужасом, она качала головой.

— Роберт, прошу тебя.

Он посмотрел на нее с отвращением.

— Уберите ее уже, блядь, отсюда.

Прежде чем Джанни увел Каллу, Эверетт сделал шаг вперед. Он указал пальцем на нашивку на своей кожаной жилетке.

— Видишь это?

— Да, — прохныкала она.

— Запомни, как выглядит эта нашивка. И как выгляжу я. Если ты только подумаешь о том, чтобы пикнуть — донести копам или как-то навредить моей сестренке или ее парню, я открою на тебя охоту. И то, что сделала с тобой моя кузина покажется тебе легкой прогулкой. Поняла меня?

Калла пропищала слово «да», прежде чем Джанни утащил ее за собой. Как только они ушли, Роберт обратил свое внимание на посетителей.

— Ладно, дамы и господа, шоу окончено. Вечеринка продолжается. Всем напитки за счет заведения — если вы еще не пили, обязательно подойдите к барной стойке.

Он подал сигнал ди-джею, и музыка снова наполнила помещение.

Затем Роберт посмотрел на меня.

— Мне бы сдать тебя копам за то, что ты нарушила правопорядок и полностью сбила настрой присутствующим…

— Не думаю, что есть такая статья — «сбить настрой присутствующим».

Роберт едва заметно приподнял уголки рта, а затем открыто улыбнулся.

— Я всегда любил твою умную жопку.

— Прошу прощения за отвратительную сцену, но мне нужно было ее макнуть в то, что она сама натворила.

Он закатил глаза.

— Полагаю, решить вопрос через меня, тебе в голову идея не пришла.