Однако мы можем проследить, сколько свечей в час вырабатывает освещение разного рода в реальном использовании, и сравнить это с трудозатратами на его приобретение. Нордхаус доказывает то, что можно было бы ожидать, если бы вы смотрели по телевизору много британских исторических фильмов: рост эффективного освещения был очень и очень большим, исчисляемым десятками тысяч люмен-часов на час труда. На Южной Дирборн-стрит в Чикаго стоит семнадцатиэтажное здание Monadnock Building, любовно восстановленное в исторической обстановке до каждой видимой детали. (Северная половина "Монаднока", построенная в 1891 г., была последним чикагским небоскребом, в котором использовался толстый несущий каркас; южная половина, начатая в 1891 г., была одной из первых, в которой использовалась конструкционная сталь). Одна из реставрированных деталей - освещение холлов и эл-екваторов: крошечные лампы накаливания воспроизводят слабое свечение 1891 года. Если вы сомневаетесь, что в освещении произошла революция, посетите здание Монаднок.

Нордхаус считает, если говорить грубо количественно, что около 9000 лет до н.э. потребовалось fifty часов труда, чтобы собрать достаточно вязанок хвороста для достижения освещенности в тысячу люмен (вспомните, как наши предки в глубине пещер Альтамиры зарисовывали сурков и лошадей и как на них охотились люди с палками). В 1800 году при свечах на это уходило по пять часов (вспомните Джона Адамса, писавшего при роскошных восковых свечах длинные письма Таль-Лейрану, чтобы предотвратить войну с Францией). В 1900 году, благодаря керосину и новым электрическим лампам в городе, хотя они и были слабыми, на это требовалось всего 0,22 часа, что стало революцией и позволило читать после захода солнца долгие часы. ("Дом был тих, и мир был спокоен. / Читатель стал книгой; и летняя ночь / Была как сознанье книги"). В 1992 году, благодаря радикальному удешевлению электрического освещения, на это потребовалось всего 0,00012 часа, то есть произошел переворот. В итоге за одиннадцать тысячелетий свет подешевел в 417 000 раз, а только за последние два столетия - на 41 700 (обратите внимание на чрезмерную гомологию в рисунках: Нордхаус не претендует на очень точные измерения, он стремится к порядкам величин). И темпы падения за последние два столетия, конечно, были чрезвычайно ускорены по сравнению с десятикратным разрывом между возрастом ламп на оливковом масле в римские времена и возрастом европейских свечей в георгианские времена (таких, как Бенджамин Франклин, будучи мальчиком, помогал своему отцу делать) - что свидетельствует о потрясающем обогащении от совсем недавних европейских технологий. (И это также показывает китайское исключение в отношении уровня технологий, если не современной скорости их изменения. В IV веке до н.э. некоторые китайцы использовали природный газ для освещения, а позднее они носили его с собой в мешках).

Оглянитесь сегодня вечером на свой дом или улицу и оцените, какое освещение вы получаете и сколько свечей было бы его эквивалентом - если бы можно было втиснуть свечи, как в сценах Большого зала в фильмах о Гарри Поттере, или скандинавских вечеринок на Рождество, или в Сикстинской капелле, роспись потолка которой была повреждена вековым свечным дымом. Если вам кажется, что жить в такие неосвещенные времена было бы о-очень романтично, то историки экономики и социологии предлагают вам подумать еще раз. Во времена свечей средний взрослый человек зимой спал по десять часов в сутки, а не по восемь, как сейчас. Жалкий вечерний холод буквально не стоил свеч, и темнота царила поздним летним вечером, когда в доме было тихо, а в мире спокойно.

Нордхаус распространяет этот аргумент, более умозрительно, но правдоподобно, на другие изобретения, такие как самолеты, инсулин, радар, телефоны и другие, а также, по грубому предположению, на все сектора экономики. (Великий исследователь национального дохода Ангус Мэддисон презрительно отозвался об этих расчетах под насмешливой фразой: "Галлюциногенная история: Нордхаус и [Брэдфорд] ДеЛонг". Но в этом отрывке Мэддисон нехарактерно остановился на уровне индигенации и не привел никаких причин.) То, что за час работы можно купить освещение и всевозможные вещи, считает Нордхаус, резко возросло с 1800 г., если принять во внимание рост качества таких товаров, как "освещение", "жилье", "транспорт", "медицинское обслуживание" и прочее.

Примите медицинскую помощь. Врач и публицист Льюис Томас, декан медицинских факультетов Йельского и Нью-Йоркского университетов, "отец современной иммунологии", считал, что до 1920-х годов обращение к врачу снижало шансы на выживание. Большинство медицинских услуг оказывалось на дому, и в 1920-х годах в домах среднего класса в богатых странах всегда имелась большая однотомная медицинская энциклопедия о том, как лечить скарлатину в домашних условиях и как принимать роды. Матери были медсестрами. Самое значительное улучшение произошло только в конце 1940-х годов, когда был создан пенициллин для гражданского применения. Эндрю Карнеги, несмотря на свое богатство, не смог купить лекарство от пневмонии, от которой умерла его мать, а великий социолог Макс Вебер умер в расцвете сил в 1920 г. тоже от пневмонии - я сам болел дважды, и в последний раз вылечился за три дня.24 Или возьмем психиатрию. До появления психотропных препаратов, изобретенных в 1950-х годах и вошедших в клиническую практику к 1970-м, психиатрам ничего не оставалось делать с депрессией (а одно время, к своему стыду, и с гомосексуализмом), кроме как мягко поговорить с вами, а затем в отчаянии применить электрошок.

Нордхаус приходит к выводу, что с 1800 по 1992 г. в американской экономике реальная заработная плата - денежная зарплата, деленная на цены вещей, но скорректированная с учетом их улучшения - выросла не в тринадцать раз, как это принято и грубо измеряется, а в диапазоне от низкой оценки в сорок раз до высокой в 190 раз. Сто девяносто. Боже правый. Назовем это грубым и усредненным значением в сто раз. Это в сто раз больше возможностей купить за час работы. На два порядка.

Если вы сейчас пробежитесь глазами по своей комнате и попытаетесь в воображении перенестись в эпоху жизни вашей пра-пра-пра-прабабушки, то обнаружите вполне обоснованное уменьшение в сто раз способности покупать услуги на душу населения. Вы читаете сейчас при свете, во много раз более ярком, чем те свечи, которые мог принести ваш предок, а свечи в любом случае использовались редко и только в темное время суток, чтобы добраться до флигеля в Совет-Блаффсе или до конца ряда в Салфорде, чтобы не споткнуться и покончить с собой. У вас же, напротив, такой свет имеется в целом ряде мест внутри и снаружи вашего дома.

Если вы захотите написать любимому, то это будет сделано на ноутбуке, обладающем вычислительной мощью здания, полного старых "компьютеров" (до 1940-х годов это слово означало "женщины, нанятые для сложения длинных колонок цифр"), на котором вы сможете без труда набрать текст, а затем отправить записку на другой конец света по электронной почте за доли секунды (вместо постепенно удлиняющихся дней или недель, требуемых почтовой службой). Или при составлении списка покупок можно воспользоваться шариковой ручкой, которая облегчает почерк в шесть раз по сравнению с пером и чернилами. Вы пишете не намного быстрее, но зато не тратите время на затачивание пера или обмакивание в чернила, а чернила замерзали зимой, ведь, помните, у нее не было центрального отопления, и писать приходилось в перчатках с маленькими дырочками на кончиках пальцев. И в любом случае шариковая ручка, которой вы сейчас пишете, и бумага, на которой вы пишете, стоят ничтожно мало по сравнению с прежними часами работы на перьевую ручку или бумажный лист. Когда шариковые ручки впервые появились после Второй мировой войны, они стоили дорого, как и перьевые, и на их покупку снова уходило много часов вашего труда. Теперь у вас их сорок или сорок штук, засунутых в различные кофейные кружки по всему дому - по моим подсчетам, их около сотни (но ведь моя работа - это писанина). Продавец в магазине часто забывает забрать свою ручку, когда вы расписываетесь на чеке кредитной карты. А ведь кредитные средства, которыми вы пользуетесь, во много раз выгоднее, чем средства платежа в 1800 году. Книга, которую вы купили по кредитной карте, стоит в разы меньше, чем книга в 1800 году с точки зрения человеческого труда. Бумага дешевая, печать электронная, переплет машинный. В некоторых книжных магазинах сейчас стоят автоматы с любым из двух миллионов вышедших из печати наименований, которые за двадцать минут могут быть превращены в физическую книгу на месте. А компания Google работает над тем, чтобы предоставить вам доступ к двенадцати миллионам наименований книг в электронном виде. Бедный, но преданный ученый, сидящий в Бо-готе, будет иметь в своем распоряжении всю библиотеку Мичиганского университета с возможностью мгновенного поиска. По этой и тысячам других подобных причин ваш реальный доход значительно выше, чем у ваших предков, и поэтому вы можете иметь гораздо больше книг, чем даже Томас Джефферсон, если вы книголюб, легко покупая их в книжном магазине Sandmeyer's Bookstore или Seminary Co-op в Чикаго, Powell's Books в Портленде или Amazon.com, или в Google. Это и есть ваш расширенный кругозор. И так далее.

Коэффициент сто можно увидеть с другой, производящей экономики в бешеной разработке новых и усовершенствованных продуктов для потребителей. Американские продуктовые магазины ежегодно пробуют около десяти тысяч новых продуктов. Мой друг, работавший в рекламе, вел учет новомодных картофельных чипсов Pringle's еще в 1970-х годах, когда они еще были на вкус как картон. Новое, новое, новое. Историк экономики Максин Берг убедительно доказывает необходимость "включения продуктовых инноваций [т.е. новых и усовершенствованных товаров] в анализ промышленной революции".26 Она ссылается на американского историка экономики, покойного Кеннета Соколоффа, утверждающего, что новые товары в значительной степени определяли промышленные инновации в США в начале XIX века, придавая спросу роль в инновациях. Игнорирование продуктовых и процессных инноваций - это то, на что жалуются Гордон, Пейсон и Нордхаус: оно приводит к гигантскому занижению масштабов роста современной экономики, поскольку лампочка (если в вашем доме есть электричество) является гораздо лучшим потребительским товаром для обеспечения освещения, чем свеча, так же как кондиционер лучше для обеспечения охлаждения, чем электрический вентилятор 1928 года. В противовес обычному для исследований промышленной революции акценту на процессных инновациях Берг находит в британских патентах XVIII в. удивительное распространение резного или литого стекла, выдвижных подставок для тостов, японской росписи (с вежливым поклоном в сторону реинжиниринга восточных изобретений), пуговиц из жести и 115 патентов на штамповку, прессование и тиснение металлов.