— Я пойду приготовлю ужин, — прошептала она.

Я смотрел ей вслед. Когда дверь закрылась, глубоко вздохнул.

— М-м-мне... н-нужно з-з-з-загово-р-рить.

Я помолчал, сглотнул, смочил горло пивом и закончил:

— Мне это ч-ч-чертовски н-нужно, Кай.

Я задыхался от изнеможения, когда мне удалось заговорить сквозь гнев. Когда мне вообще удалось это сделать.

Маленькая победа.

Кай положил руку мне на плечо.

— Тогда мы заставим тебя говорить. Не знаю как, но мы это сделаем.

Он подтолкнул меня локтем, затем выпрямился и сказал:

— Как насчет того, чтобы я просто спрятался за алтарем и говорил за тебя? Ты просто двигаешь губами в такт моим словам и бум! Ты будешь говорить, мать твою!

Я усмехнулся, и Кай не смог удержаться от смеха в ответ.

Мудак.

— Давай допьем пиво, а потом откроем тот гребаный двадцатилетний бурбон, который ты спрятал в своем баре, и съедим все, что нам приготовит Мэй. А затем будем работать над операцией «Говорящий Стикс», хорошо?

Я кивнул, и мы сели обратно в кресла. Прошло несколько секунд молчания, прежде чем Кай сказал:

— Думаешь Психотрио и Ковбой в порядке в этом городе-призраке?

Его голос был слишком тихим, чтобы Мэй могла что-нибудь услышать с кухни.

Я пожал плечами и проверил сотовый. Ни сообщений, ни звонков от Хаша из мотеля.

«Хрен знает. Сейчас они сами по себе».

Еще одна вещь, которая была у меня на уме. Мои люди в гребаном логове Клана без нас. Никаких контактов. Никакого покоя, пока они не вернутся.

Кай откинулся на спинку кресла. Но я знал, что брат думает о сестре Лилы, Фиби. Также о АК, Вике, Флейме, Ковбое и Хаше. Еще больше забот, с которыми нужно иметь дело.

Свадьба. Мой голос. А теперь еще и гребаный Клан. Просто еще больше дерьма, навалившееся на мою тарелку.

Так что пока, мы будем просто пить и ни о чем не думать.

И это именно то, что мы сделали.

Но мои слова все еще не приходили.

В этом не было ничего нового.