Глава 23

Я села и закричала так, что могла разбудить мертвых. Или тех, кого считают мертвыми. Мое тело было словно в огне, горела каждая мышца, каждый дюйм кожи, который терся о ткань. Каждый крик стал пыткой для моего горла и оставлял вкус крови и желчи на языке.

Но либо я оглохла, либо крик звучал только у меня в голове, потому что из моего горла вырывались только тихие писки. Я взяла себя в руки и поняла, что сижу в полутемной комнате, а единственное окно прикрыто газетой, мешая понять день сейчас или ночь. Никакой мебели. Просто груда одеял, на которой я сидела.

Где, черт возьми, я находилась?

Нос зачесался, и я с трудом сдержала чих. Перед глазами заплясали черные точки. Ноющие мышцы спины не выдержали, и я снова плюхнулась на твердый пол. Я чувствовала липкие бинты, покрывающие мои руки, ноги и живот. Моя левая рука была туго обмотана марлей, и когда я подняла ее, чтобы хорошенько рассмотреть, боль пронзила меня до самого плеча. Кровь забрызгала ватную повязку на суставе моего левого мизинца.

Что случилось с моей рукой? Что случилось со всем остальным моим телом?

Я закрыла глаза и попыталась пробиться сквозь кокон боли, который затуманивал мозг. Это не моя комната, в этом я была уверена. Меня удивило то, что я могла двигаться. Я была ранена, но не знала как или кем. И даже не могла позвать на помощь, потому что у меня повреждено горло. Я была в полной заднице.

Думай, девочка. Думай

Перед моим мысленным взором возник образ. Мужчина с черными волосами и темными глазами, щетиной на подбородке и щеках. Он улыбался мне, смеялся. Я знала его, верно? Как его звали?

Черт возьми, как меня звали?

Я услышала шаги и уставилась на перекошенную, выцветшую дверь, сердце стучало в ушах. Шаги казались тяжелее, чем у любого человека, словно падающие кирпичи. Топот прекратился у двери. Я пошарила вокруг правой рукой в поисках какого-нибудь оружия, но нашла только шершавые одеяла.

Ручка повернулась, и дверь со скрипом открылась на ржавых петлях. В дверном проеме показалась крупная фигура, такая высокая, что ему пришлось пригнуться, чтобы войти внутрь. Я испуганно вскрикнула, уверенная, что сошла с ума. Этот семифутовый гигант с грубой серой кожей и фигурой, которая казалась высеченной из камня, не мог быть человеком. Его лицо было квадратным, голова плоской и безволосой. Глаза хищно блестели, и я внезапно поняла, как чувствует себя загнанная в угол мышь при приближении кошки.

— Ты проснулась, — произнесло существо, его голос скрежетал, как наждачная бумага по металлу. — Это меня радует.

Я не знала, что сказать в ответ. Он предпочитал, чтобы добыча бодрствовала прежде, чем он ее съест? Гигант сделал неуклюжий шаг вперед, и я еще больше съежилась под одеялами. Инстинкт кричал мне бежать или атаковать, но у моего тела не было сил ни на то, ни на другое. Поэтому я просто лежала, позволяя этому существу убить меня.

Гигант мгновение рассматривал меня, склонив голову набок, по его лицу ничего нельзя было понять. — Эвангелина, ты меня не помнишь?

Он знал мое имя. Эвангелина звучало правильно, оно скребло мою память. Как и имя Эви. Я изучала существо, повторяя имя, такое чужое и знакомое одновременно. У меня болела голова от попыток понять все это.

— Ты недавно испытала много страданий, — сказал он. — Потеря памяти не редкость после такого.

— Я знаю тебя? — едва слышно прошептала я.

— Да, ты знаешь меня много лет. Ты называла меня Максом.

— Макс.

Имя легко слетело с моих губ. В моей голове закружились неясные образы. Большая библиотека в центре города. Аккуратные кучки блестящих птичьих костей, дочиста обглоданных и отложенных в сторону. Я стояла с ним на выступе высоко над тем же городом, любуясь его ночными красками. Я пробралась в его логово. Удар сзади. Женщина с белыми волосами истекала кровью, пока Макс стоял рядом и наблюдал. Красивый мужчина с черными волосами угрожал Максу солнечным шаром.

Шар солнечного света. Макс. Горгулья. Я действительно его знала.

— Ты ушел, — прохрипела я. — Покинул город.

— Я сделал это и не возвращался с момента нашей последней встречи.

Воспоминания возвращались отрывками. Макс говорил, что его раса не будет выбирать чью-либо сторону в предстоящей войне. Однажды он был ответственен за мое похищение. Я вспомнила, как бежала, чтобы остановить эльфийского мага от воскрешения демона. Воспоминания проигрывались, как видео на ускоренной перемотке, мелькали лица и события без какой-либо реальной ясности. Большинство имен витали на грани сознательной мысли, просто вне досягаемости.

— Где?

— В сельском городке в шестидесяти милях к югу от большого города, — сказал он. — Этот дом стоит поодаль, и мы прячемся здесь в дневное время. Мы искали одного из нашего ковена последние пять недель. И нашли его позавчера, его тело разобрали на части, останки превратились в камень. Вероятно, он был мертв уже несколько дней.

Я подумала о мертвом мальчике — половина его тела из камня, другая половина едва ли похожа на человека. Только горгульи полностью превращались в камень при солнечном свете. Вампиры сгорали на солнце. Вампиры… Дрожь пробежала по моему позвоночнику. Горгульи, вампиры и полукровки. О Боже!

— Мы не сильно отстали от человека, который так небрежно избавился от члена нашего ковена. — В голос Макса вкрались едкие нотки, и он казался еще более нечеловеческим, чем обычно. — Мы напали всего за несколько мгновений до рассвета, отправив тягач с прицепом с высокогорной дороги в ущелье внизу. Мы не успели обыскать обломки до того, как солнце встало.

Тягач с прицепом. Меня затошнило от смутно припоминаемого ощущения постоянного движения, от которого я то приходила в себя, то теряла сознание. Я была в том прицепе, привязанная к столу. Кто-то держал меня там. Тот же человек, который держал и пытал друга Макса. Кто-то по имени…

— Тэкери, — пискнула я. — Он жив?

— Думаю, что да. — Мое сердце взвыло в агонии. — Его тело не было найдено среди обломков. Мы обнаружили следы, ведущие прочь, обратно к дороге, но они не были человеческими, скорее животными, напоминающие собачьи.

— А водитель? Кто-то должен был вести тягач с прицепом. Это тот светловолосый подросток? Нет, он был с нами внутри несколько раз.

— Мы никого не нашли в кабине, но обнаружили два других тела рядом с обломками, — продолжил он. — Один вампир, а другой вампир-полукровка. Оба были уже мертвы. Я удивился, увидев тебя там. Твои раны ужасны.

Он забыл упомянуть про боль. И я не исцелялась. Я слишком долго находилась далеко от Разрыва. Я сказала Тэкери, что мой дар исцеления скорее магический, чем физический. Я терпела пытки только для того, чтобы Тэкери сбежал. — Ты спас… что-нибудь?

— Я спас тебя, Эвангелина.

Я не это имела в виду. Я сглотнула, игнорируя огонь в горле. — А исследования? Компьютеры? Информацию?

— Один из моих братьев обыскивал обломки. Он лучше знаком с человеческой технологией, чем я. Он извлек один предмет. Я принесу его тебе.

Макс вышел из комнаты с таким же топотом. Я никогда раньше не замечала, как тяжело он ступал. Через несколько мгновений он вернулся с предметом, за который я готова была его обнять, — карманный компьютер Тэкери. Тот, который он использовал для записи каждой минуты нашего совместного времяпрепровождения. Бинго.

— Он поврежден, но мой брат уверен, что его можно починить.

Мне нужно доставить этот КПК в город, в руки людей, которые могли бы расшифровать информацию и рассказать мне, что Тэкери узнал о моей крови. Любой прорыв, который он совершил в попытке искоренить вампиров. Мне нужно сказать людям, что я не мертва. Кто-то очень сильно беспокоится обо мне. Кто-то, о ком я очень заботилась. Но кто? Еще одни образы всплыли в памяти, но я все еще упускала детали. Там не было того, что дорого моему сердцу, и мне нужно это найти.

— Телефон?

— Извини, у меня нет телефона. Мы также ни с кем не связывались по поводу тебя. Я прежде хотел узнать твое мнение о случившемся.

Это хорошо, стоило убедиться, что он случайно не рассказал врагу о том, что меня спасли. Если я не могла никому позвонить — а в моей голове крутилось несколько телефонных номеров, просто не было знакомых имен — мне пришлось бы пойти к ним. — Домой, пожалуйста.

— Солнце сядет через два часа. К тому времени мы вернемся в город.

Я кивнула. Я не хотела ждать, но у меня не было выбора. Потому что единственное средство передвижения на солнце превратилось бы в камень.

— Тебе что-нибудь нужно?

Мне нужно было чертовски много, но я покачала головой. В основном мне просто нужно приблизиться к Разрыву, чтобы я могла начать исцеляться. Я уже привыкла к этому. Тэкери воспользовался этим. И пока не вернулась, я буду беспомощна что-либо сделать, кроме как барахтаться в муках.

Верный своему слову, мы с Максом были в небе через несколько мгновений после захода солнца. Звезды только проглядывали сквозь облачный покров, подмигивая в темном небе. Две другие крупные горгульи летели с нами. Я никогда не видела троих сразу и предположила, что еще несколько остались в доме.

Городок оказался крошечным — всего несколько домов вокруг перекрестка со светофорами, рынок и церковь. Казалось, это была деревня, где никто не мог долго хранить секреты, и все же ковен горгулий прятался в нескольких милях от дороги.

Меня туго завернули в три одеяла, словно в гипс, и Макс прижимал меня к своей твердой груди, как будто я была его ребенком. Каждое движение пронзало меня болью. Я закрыла глаза и попыталась не обращать внимания на это, игнорировать все, кроме прикосновения влажного ночного воздуха к моему лицу. Мне всегда было интересно, как маленькие крылья горгулий — примерно четыре фута тонкой кожи и похожие на крылья летучей мыши — удерживают их огромные тела в воздухе. И каким-то образом Макс спокойно нес меня.